Основная миссия - Конюшевский Владислав Николаевич (мир книг .txt) 📗
- Как обычно - на шелбан. А повод… Я предполагаю, что наш говорливый "язык" на самом деле, минимум - штурмбанфюрер. Ваша версия?
Шарафутдинов не помедлив ни секунды выпалил:
- Штандартенфюрер.
Мда… напарник, видно, похожие мысли в голове прокручивал, поэтому и не замедлил с ответом. Единственно, что мне не понравилось, так это то, как пленный при слове "штандартенфюрер" зыркнул глазами. По-русски он видно не бельмеса, но вот на звание среагировал четко. А не понравилось мне это потому, что при споре, мы с Маратом друг друга не жалеем и Шах, за последний год, навострился ставить очень звонкие и болючие фофаны…
Машинально почесав лоб под фуражкой, я кивнул, соглашаясь с предложением друга и хотел уже напомнить, что "штурмбанфюрер это - минимум", но не успел, так как в коридоре из которого мы пришли послышался топот ног и замелькал отблеск фонаря.
Похоже, это вторая часть группы, поймавшая вместо немцев хрен в мешке, рысит к командованию. Но автомат (в котором уже торчал снаряженный магазин), на всякий случай взял наизготовку. Только опасения были напрасны - увидев свет наших фонарей, остановившийся Гек, издалека подал голос:
- Командир, это вы?
- Мы, мы! Давай сюда!
Пока ребята приближались я, насколько позволяла боль в поврежденном хозяйстве, принял горделивую позу и приготовился на их восторженные вопли при виде пленного, толкнуть речь по поводу опыта "старичков" и никудышности молодежи. Но не успел. Просто когда они подошли ближе, я только что и смог удивленно хлопать глазами.
А все дело было в их внешнем виде. Гек и Змей были мокры по пояс. Только Гек был мокрый от пояса и ниже, а Змей - от пояса и выше. Жан был сухой, но очень грязный. Не так как я - в саже, а просто как будто его кирпичной пылью посыпали. При этом обычно узкие глаза Искалиева были расширены до невозможных для среднеазиата пределов. У остальных, кстати тоже - зенки какие-то бешенные.
Не обратив на пойманного нами языка никакого внимания Гек, как старший в команде подскочил ко мне и тяжело пыхтя, показал в сторону коридора откуда они появились, выпалив только одно слово:
- Там!
Мне сделалось обидно, что наши достижения при поимке немцев никак не отметились новоприбывшими, поэтому я язвительно спросил:
- Что "там"? Тень отца Гамлета увидели? Или прима-балерины Большого театра вам танец маленьких лебедей сплясали? Докладывай нормально!
Но докладывать нормально Пучков не стал, а метнулся к Жану и сразу полез в его "сидор" висящий за спиной. Я с интересом следил за Лехиными телодвижениями до тех пор, пока он не выцарапал из вещмешка какой-то маслянисто блеснувший металлический брусок и не протянул его мне:
- Держи, только смотри - он тяжелый.
Брусок был действительно тяжеленький - килограмм двенадцать. С другой стороны, чего бы ему не быть тяжелым - золото, оно всегда своим весом славилось! Вертя в руках желтоватый "гробик" я пораженно разглядывал двуглавого орла на нем и надписи с ятями. А Гек, избавившись от груза, заполошно говорил:
- Там этого - кучами! И царское золото есть и фашистское! Все помещение в ящиках! Слитки в маленьких, а в больших - разные кольца, серьги, монеты! Вот!
Что "вот" я сразу не понял, занятый разглядыванием трофея и только подняв глаза увидел, что Пучков, как Буратино, протягивает мне ладонь на которой лежало пять золотых монет. Только это вовсе не червонцы были. Те - мелкие, а тут были крупные золотые блямбы с незнакомым мужиком на аверсе. Мужик был лохматый, бородатый, на тоненьких ножках и с палкой, которую венчал мальтийский крест. Наверное это гульдены… или талеры. Хотя черт его знает - я этих талеров и в глаза не видел, просто название само на ум пришло. С тем же успехом это могли быть и невиданные мною соверены. Хотя нет, не соверены это точно - надписи шли не по-английски.
Пропыхтев - "держи слиток" я передал его Змею, и забрав монеты у Лешки принялся разглядывать желтые, тяжеленькие кругляши. Марат, взяв одну, тоже с удивлением крутил ее в руках.
Суетящийся и подпрыгивающий Гек бегал вокруг нас, призывая поскорее вернуться в найденные закрома. В конце-концов мне это надоело и сунув монеты в карман я сказал:
- Отставить "золотую лихорадку"! У нас на руках, если вы до сих пор не заметили - раненый "язык", поэтому бегать не будем, а пойдем медленно и печально. Да и командир ваш слегка ушибся при падении - при этом я глянул на Шарафутдинова и он согласно кивнул, тоже не желая рассказывать о моем досадном промахе - так что - никакого бега. Золото от нас никуда не уйдет! А сейчас вы спокойно расскажите, как вы его нашли и почему у вас такой непрезентабельный вид. Начнем с тебя.
Ткнув пальцем в Пучкова я приготовился выслушивать его нормальный доклад.
Глава 6
- Вот, теперь сюда надо лезть!
- В эту щель?
- Да, только осторожнее - земля скользкая, а ниже - вода.
Освещая пролом в кирпичной кладке, я только головой покачал. Как они вообще додумались лезть в него? Столбовая дорога в виде темного коридора уходила влево. А здесь была какая-то ниша в которой вывалились кирпичи, обсыпалась земля и имелся черный провал куда-то вниз, из которого несло могильной сыростью.
- А вон там, что?
Стоящий рядом Марат указующе посветил фонарем в сторону коридора.
- Там - Змей пренебрежительно махнул рукой - метров триста ход свободный, а дальше идут завалы. И в главном тоннеле и в ответвлениях. Четыре отнорка в которые метров на сто можно пройти, а потом - глухо.
Понятно… Хотя чего Шах про это вообще спросил? Пока мы тащились сюда, ребята все уши прожужжали о своей находчивости и смекалке. И как они пустые ходы быстро проверили. И как Жан уже на обратном пути сунулся в эту нишу и, чуть не был погребен под грудой кирпичных обломков. Ему еще повезло… там ведь и крупные кирпичи помимо мусора были, поэтому радист сейчас периодически болезненно морщится и осторожно щупает бока и спину. Хорошо - голову уберег.
Объяснилась и странная мокрота братьев акробатов - Змея и Гека. Леха, тот просто съехал по земле и шлепнулся в воду. А вот пытающийся его поймать Женька, скатился на пузе влетев в обширную лужу вперед руками. Ныряльщик блин! А потом, не желая зачерпнуть воду в сапоги, не стал разворачиваться а при помощи Пучкова выполз, пятясь как рак.
Очередной раз сменив батарейку в фонаре, я прислушался к себе. Вроде нормально, вроде расходился… Место удара подлюги Артура еще болит, но вполне терпимо. Только первым в эту дыру, все равно Козырева запущу. Пусть он меня там ловит. По ровным поверхностям я передвигаюсь нормально, но вот к акробатическим трюкам еще не готов. А Змей, кабан здоровый - поскользнувшегося командира поймать, ему раз плюнуть. Но если вдруг не удержит и уронит, то я его моментально награжу орденом Сутулова, с закруткой на спине.
Отдав грозное распоряжение Женьке, повернулся к остальным:
- Гек и Искалиев остаются с пленным. "Языка" не развязывать. Захочет в сортир - пустить, но глаз с него не спускать! А то у него напарник слишком уж резвый оказался. Глядишь, и этот фриц коленце какое выкинет. Понятно?
Остающиеся кивнули, показывая осознание серьезности момента. Ну, еще бы! Как бы не страдала моя гордость, но дело превыше всего поэтому, пока мы шли, я рассказал, как именно прыткий немец подловил командира. Мужики, против ожидания прикалываться не стали, а только головами крутили выслушивая мое повествование. Так что сейчас охранять Феликса будут со всеми предосторожностями.
А я, убедившись, что меня поняли правильно, вздохнул и полез следом за Змеем в сырой мрак. Метра полтора съезжал по земле усыпанной кирпичами, а потом, когда нога попала на сырую глину, коротко матюгнувшись скользнул вниз, в руки бдительного Козырева. Буркнув ему:
