В цель Канонир из будущего - Корчевский Юрий Григорьевич (читать книги полностью без сокращений бесплатно .TXT) 📗
Наступила долгая тишина.
– Может, в Муром вернемся? – неуверенно проговорил Акакий.
– И что ты там жрать будешь? На сухой хлебушек перец сыпать, что в трюме лежит? – обозлился Фрол.
Оба посмотрели на меня.
– Так, давайте подумаем. В Москве в ближайший год делать нечего.
Фрол и Акакий согласно кивнули. С этим утверждением после увиденного не поспоришь.
Я продолжал:
– Вниз по Москве-реке идти на Оку неразумно – там татары могут быть.
Оба слушали меня с большим вниманием.
– Новгород о прошлом годе царем разорен, торговли считай что и нету. Что остается?
– Вологда, – сказал Фрол.
Акакий поморщился.
– Тверь.
– Уже лучше, но я предлагаю Псков.
– Почему? – одновременно спросили оба.
– От татар далеко, государь город разорить не успел, иноземных купцов много, по реке на нашем ушкуе до Пскова дойти можно, а там и товар продать. Ну как?
– Пустое говоришь! – махнул рукой Акакий. – Мы едва до Москвы дошли. Нас трое всего, а ты – «Псков».
– А кто сказал, что мы втроем поплывем? Народ сейчас из Москвы бежит. Многие остались без кола без двора, денег нет, ремесло сгорело, а кушать хочется. Почему людей в команду не взять? И нам польза, и они с голоду не помрут. Будем платить, как купцы платили. Продадим во Пскове товар и рассчитаемся.
– А что? Дело! – воскликнул Фрол.
Акакий долго молчал, раздумывая, потом согласился.
– Пожалуй, это лучший выход. Не бросать же ушкуй! Я на нем шесть лет отплавал. Крепкая посудина. К тому же товар больших денег стоит. Командуй, атаман!
– Это кто атаман?
– Ты! Не рубил бы швартовы – не ушли бы из Москвы, сами бы сгорели. Тебе везде удача сопутствует. Кто в Стамбуле денег заработал и потом подарок от визиря получил? Ты! Кто после Мурома на стоянке тревогу поднял и от татей судно оборонял? Опять ты! Не твоя вина, что нас трое осталось – разбойников было слишком много. А не подними ты тревогу да не рубись отчаянно – мы бы все раков на дне кормили. Кто-то же должен во главе быть? Мое дело – судном править, а ты правь нами – у тебя это получается.
Тьфу ты, опять попал, как кур в ощип. Отвечать за себя легче, чем за ватажку, пусть и малочисленную пока.
Я встал:
– Согласен, други!
Глава 4
Развернуть судно втроем нам не удалось; после нескольких бесплодных попыток мы стали веслами отталкиваться от берега, и течение само потихоньку сносило нас к городу.
Когда река стала шире, Акакию удалось развернуть ушкуй. Теперь можно поставить парус. Мы поставили малый – с большим управляться вдвоем без должного навыка было тяжело и неудобно.
Дыма над Москвой уже не было.
Мы подошли к Москве поближе – вдали виднелись постройки предместья – и пристали к берегу. Дальше продвигаться было опасно. Кто в Москве хозяйничает – мы не знали. Может, злобные крымчаки рыщут по пепелищам, отыскивая оплавленные куски серебра и золота. В богатых домах и церквях злато-серебро было, не все успели забрать с собою хозяева.
Как избранный атаман, я решил не рисковать судном с грузом, а наведаться в город в одиночку.
Перекусив наскоро сухарями и напившись чистой речной воды, я двинулся к городу по грунтовой малоезженой дороге, что вилась вдоль Яузы. Навстречу попадались редкие беженцы – с закопченными лицами, в прожженной местами одежде.
Я подошел к небольшой группе жителей, что присели отдохнуть в тени.
– Здоровьичка всем.
В ответ – молчание и пустые безразличные взгляды. Понятно – люди были в психологическом шоке от увиденного и пережитого.
Чем ближе я подходил к Москве, тем больше встречалось мне беженцев. Кто-то шел сам, кого-то жители несли на себе. Маленькие дети держались за юбки матерей, отцы семейств несли на себе узлы с нехитрым скарбом, что успели захватить в суматохе.
Уже недалеко от города я увидел троих степенных мужиков с топорами за поясом. По характерной манере носить топоры я опознал в них рязанцев. Так носили инструмент только они. Под тяжестью топора пояс перекашивался на одну сторону, и рязанцев называли «косопузыми».
– Из Рязани? – спросил я.
– Из нее, родимой.
– В Москву?
– Да ты чего, совсем без глаз, али не слышал ничего? – изумились мужики. – От Москвы, почитай, не осталось ничего. Эвона, сам погляди.
– Да видел я, но думал – отстраивать спешите.
– Эх, милок, не скоро еще Москва подымется. Из Рязани пришли князю Бутурлину хоромы ставить, а тут беда такая. Назад в Рязань возвертаться никак не можно – везде басурманы проклятые рыщут, – так и в полон попасть можно. Вот сидим, думу думаем – куда податься. Дома семьи ждут, а чего вертаться без денег – без них никак нельзя.
Я оглядел мужиков повнимательнее. Инструмент у них точеный, руки – лопатами, в ссадинах, стало быть – трудяги, а не лихие разбойники с большой дороги. Да и в глазах тоска. Понятно, заработать в Москву шли, а тут – огненный кошмар.
– Вот что, мужики, мне люди в команду на судно нужны. Кто-нибудь с парусами управляться может?
– Мы все могем: дом срубить, печь класть, под парусом тоже ходили – когда помоложе были.
Мужики выжидательно уставились на меня. Я решился.
– Хорошо, идите вдоль Яузы, увидите большой ушкуй. Скажите кормчему Акакию, мол, я велел ему вас на борт взять, в команду.
Мужики дружно скинули шапки, поклонились в пояс:
– Спаси тебя Господь, любопытствуем насчет имечка.
– Юрием меня звать.
– Ага.
Мужики надели шапки и бодро двинулись по дороге. В их походке появилась уверенность. Одно дело – сидеть на дороге без денег, без работы и без цели, и совсем другое – быть нужным. Опять же – накормят на корабле, а то котомки за плечами у мужиков совсем тощие.
Я вошел в город, вернее – в то, что от него осталось. Впечатление жуткое – как после ядерной бомбардировки. Везде пепелища от сгоревших домов и построек, лишь торчат на пепелище печные трубы, как кресты на погосте. И повсюду – трупы людей, лошадей, собак, обугленные до неузнаваемости. Город пустынен, ни одного живого человека окрест. Похоже – ни крымчаков, ни наших воинов в городе нет. Да и что тут теперь делать? На улицах завалы – пройти можно, лишь пробираясь по мусору пожарищ и рискуя наступить невзначай на обгорелый труп, казавшийся дотоле кучкой угля. Нет, в городе мне делать нечего. Я повернул назад.
Масштабы бедствия ужасали. Вдоль дорог расположились беженцы, кое-где виднелись натянутые шатры. Тысячи людей брели к окрестным деревням, в поисках воды и пищи.
Нам бы на ушкуй еще два-три рукастых мужика, и тогда можно смело идти дальше. Только как определить, кто рукастый и умелый, а кто нет? Многие сейчас в шоке и отойдут через день-два.
Меня тронули за рукав. Я повернул голову. Рядом стоял довольно крепкий мужик лет сорока.
– Помоги полог натянуть.
Я пошел за мужиком. К двум веткам дерева был привязан за веревки парусиновый полог. Мы взялись за другие две веревки, растянули полог, обмотали концы вокруг деревьев.
– Вот спасибочко. – Мужик постоял минуту: – Теперь вроде как дома. Только вместо старой избы новую пятистенку поставил – и все прахом. Да дом – ладно, дело наживное – жена и детки в огне сгинули, так что и хоронить нечего, одни головешки. Татары-то где ныне – не слыхал?
– Не знаю. Сам ходил в город – узнать, да кроме пепла и угольев – ничего. Зачем полог большой натянул, коли одинешенек остался?
– Какой нашел, такой и повесил. А что мне одному велик – так вон беженцев сколько, пусть пользуются – все какое-никакое укрытие.
Мне понравилось его высказывание.
– Чем на жизнь зарабатывал?
– Лоточник я – тем и кормился.
– Кроме торговли, что еще можешь?
– Да все. Дом вон своими руками сладил, печь – врать не буду – брательник клал. Злой он до каменной работы.
– На корабле плавал ли когда?
– Как не плавать? Найди торгового гостя, что на корабле не плавал. Мыслю я – нет таких.
