Стальная сеть (СИ) - Темень Натан (читать книги онлайн бесплатно серию книг .txt, .fb2) 📗
Заместителя полицмейстера, моего шефа, в носилки не уложили. Он навалился на плечо здорового полицейского, как на костыль, и стал распоряжаться. Кто из полиции легко раненый, кто ранен потяжелее, но на ногах — все забегали.
Меня заметил, к себе подозвал.
— Стажёр! — говорит, а сам морщится, дышит тяжело. — Быстро в участок. Найди Бургачёва. Ищите виновных, землю ройте, а найдите. Скажи Бургачёву — он теперь вместо меня. Ивана Витальевича нет уже.
— Живой он, — говорю. — Его в карету пронесли, где раненые.
Закашлялся шеф, сплюнул, слюна красная пополам с чёрным.
— Какое там живой. Мимо пронесли, сам видел — не жилец наш полицмейстер. И вот ещё что…
Тяжело вздохнул, глянул на меня покрасневшими глазами, сказал:
— Как до бумаг доберусь, напишу, чтобы тебя в чин произвели. Хватит в стажёрах болтаться. Заслужил. Всё, беги.
— Слушаюсь, ваше высокородие! — гаркнул я. Хрипло от волнения. Развернулся, и бегом с вокзала.
Глава 2
Бургачёва в полицейском участке я не нашёл. Зато нашёл себе неприятностей на пятую точку. Никто ведь не знал, что я под прикрытием. Первый же полицейский меня за шиворот ухватил.
— Куда прёшь? Не положено!
— Пусти, — вырываюсь, — я по делу!
— Знаем мы таких! Все по делу, а потом бомбы взрывают!
Это он в точку попал — весь участок уже на ушах стоял. Грохот взрыва все слышали.
Выволок меня полицейский на улицу, а тут коляска подкатила. В ней Бургачёв с какой-то девицей. Коляска дорогая, кучер важный, лошадка запряжена — серая в яблоках. Девица вся из себя нарядная, в шубке собольей. Сразу видно, при деньгах.
Бургачёв из коляски выскочил, девице ручку поцеловал. Коляска с девицей укатила.
Тут он нас увидел:
— Эт-то что такое?
— Да вот, ваше благородие, разжалованного поймал! — полицейский меня за ворот тряхнул. — Пролезть пытался!
Я говорю:
— Ваше благородие! Срочное донесение от Василия Викентьевича! Дозвольте доложить, только внутри, во избежание паники!
Помрачнел Бургачёв. Коротко приказал:
— Отпустить. Ты — за мной.
Прошли мы в кабинет, тут я ему про взрыв поезда и рассказал. Говорю:
— Принимайте командование, ваше благородие.
Он аж вспотел весь:
— А как же Иван Витальевич?
Я ему:
— Считайте — нету его. Викентий Васильевич теперь главный. Да и то… — я изобразил хромую ногу и костыль.
Бургачёв глаза выпучил, кадыком подвигал, будто подавился чем. Похоже — не рад.
***
Собрались мы в кабинете его высокородия — все кто мог. Приставы, суровые пожилые дядьки, на стульях уселись. Я в уголке пристроился.
Бургачёв бумажку достал, всю исписанную. Когда только накатать успел. Мелким почерком, с двух сторон.
Развернул бумажку, только рот открыл, а самый пожилой пристав спросил:
— Верно ли, что Иван Витальевич при смерти?
У Бургачёва аж глаз задёргался. Конечно, он уже с порога всем объявил. И вот опять. Глянул на меня:
— Стажёр, доложите!
Встал я, доложился:
— Господин полицмейстер без памяти лежит. Состояние тяжёлое. Его высокородие мне лично сказали — плох Иван Витальевич. Так что теперь он за него, а его благородие Бургачёв — за Викентия Васильевича.
Пристав вздохнул тяжело. Остальные лица печальные сделали. То ли по его высокородию скорбеют, то ли Бургачёва над собой не хотят.
— Да точно ли есть виновные? — встрял другой пристав. — Паровозы эти — придумка заграничная, ненадёжная… то ли дело лошадки. Сел и поехал. Любо-дорого!
— Верно! — поддержал другой. — Чему у лошади гореть? Разве что пёрнет. Да и то корова пердит сильнее…
Бургачёв аж побагровел весь. Ладонью по столу как хлопнет:
— Его высокородие сказал искать виновных, значит — будем искать!
А я смотрю — желающих нет. Все приставы мрачные, на стульях ёрзают, как бы сбежать из кабинета поскорей.
Бургачёв рубит:
— По первому пункту плана! Первым делом инородов проверить. Кто больше всех зол на государя и его верных слуг? Они! Орги и гобы. По второму пункту — сей же час пройтись с обысками по известным адресам…
— Людей где взять, ваше благородие? — снова встрял пожилой пристав. — И так уже с ног сбились, которые сутки не спим, все на ногах. До ветру отойти нельзя.
— Попрошу не перебивать! — шипит его благородие. — Пункт третий…
И так до конца бумажки дочитал. Слушаю, а меня в списке не назвали. Будто нет стажёра Найдёнова.
Конечно, с одной стороны хорошо, что про меня забыли. Нет работы — сидим курим, расслабляемся. С другой стороны, всё равно ведь найдут и к делу приставят. На морозе в карауле стоять у какой-нибудь будки. Или в участке на ресепшене сидеть, задницу отсиживать до пенсии. Кто будет продвигать чувака с печатью полукровки?
Нет, я уже решил — буду карьеру делать. Своими силами. Вспомнил дружка Егора с истфака. Как бы он наверх до самого царя добрался. А я чем хуже? Знаний маловато? Так не беда, книжки почитаю, людей порасспрошу, мозги напрягу. Иначе так и сгинет Димка Найдёнов в безвестности. Кому это надо? Вот именно — никому. Зато польза от меня может быть для отечества… ух! Я же столько всего знаю… Любой астролог обзавидуется. Главное — не спешить, с умом к делу подойти. Не то за чокнутого примут и в психушке запрут — с Наполеоном. Или с Кутузовым, в соседней палате. Для начала найду тех, кто поезд взорвал. Заодно местного мафиози Рыбака выведу на чистую воду. А там уже — повышение, награды всякие…
Дождался я, пока приставы из кабинета выйдут. Бургачёв стоит, бумажку свою в руках комкает, сам весь красный, потный. Волнуется, видать.
Меня заметил, как рявкнет:
— Вон поди, стажёр!
— Никак нет, — отвечаю, — не могу пойти.
— Что?! Ты с кем разговариваешь, полукровка?
Чую, сейчас его благородие об меня руки замарает, не побрезгует. Вышвырнет через закрытую дверь. Вон как его разобрало. Полукровкой обзывается.
— Имею личное распоряжение Ивана Витальевича. Его высокородие велели землю рыть, а виновных найти. Говорят, ищи, стажёр, пока не найдёшь. И Бургачёву скажи, чтобы любое содействие оказывал. Вернусь, сразу чин получишь, а может, и награду.
Ну, насчёт землю рыть — это мне шеф сказал, заместитель полицмейстера. Остальное я выдумал. Но кто сейчас проверит? Начальство без памяти, того гляди помрёт. Не докажет никто.
— Как это?.. — забормотал Бургачёв. — Иван Витальевич лично велели?
— Так точно, — говорю. — Я к нему первому на перроне подбежал, ещё никого там не было. Потом уже санитары подоспели, унесли его…
Эх, семь бед — один ответ. Или грудь в крестах, или голова в кустах. Слова сказаны, жребий брошен, Рубикон перейдён.
— Хорошо, — говорит Бургачёв. Даже обрадовался, что хоть кто-то хочет за дело взяться. — Говори, что тебе нужно. Да поживее.
***
Куй железо, пока горячо, не отходя от кассы. Не успел его благородие дать мне добро, я забегал как хомячок в колесе.
Нацарапал бумажку со списком пунктов на десять и дал на подпись Бургачёву. Его благородие от неожиданности подписал.
Я тут же побежал, не теряя времени, и отжал себе в участке комнатушку — типа кладовки. В одно окно.
Что со мной сделает шеф, когда вернётся… Нет, лучше об этом не думать!
Открыл я форточку в окне кое-как, чтоб свежего воздуха впустить, пошарил по карманам. Денег у меня нашлось шиш да маленько. От награбленного мало что осталось, Альфрид почти всё себе забрал. Сказал, что в банк положит. И вот теперь Альфрид мёртвый, а денежки — тютю. Покойничка ведь уже не спросишь…
Так, здесь стол поставлю, в него бумажки буду складывать и улики по делу. А то прошлый раз отдал улики — как в чёрную дыру бросил.
Метнулся ещё раз к Бургачёву. Тот уже стоит на крыльце, перчатки натягивает.
— Некогда! — бросил мне через плечо.
— Ваше благородие, — тороплюсь, — верните мне значок. Мне работать, а я в шинели без петлиц, без знаков различия. Непорядок!
