Вперед в прошлое 6 (СИ) - Ратманов Денис (книги без сокращений .txt, .fb2) 📗
Я невольно запрокинул голову, но ничего подобного не обнаружил. Каретников продолжал:
— Через минуту опустился туман, причем висел он полосами, и, если попал в него — ничего не видно. Руку вытяни, и пальцев уже не разглядеть. Оборачиваюсь я, а палатки нет! Как корова ее языком слизала! Но точно ведь должна быть за спиной, в трех шагах! И почему-то стойкое понимание: на помощь звать нельзя. Я давай шагами мерить площадку: ни кострища, ни других палаток, ничего! И тут накатила паника, я расширил зону поиска и вывалился из тумана на участок, где его не было. Точнее, заканчивалась одна полоса, и передо мной стояла белая стена другой, загибаясь и клубясь наверху.
— Вот это ужас! — восторженно выдохнул Ян, которому нравилось бояться.
— Что же это было? — прошептал Тимофей, но Леонид Эдуардович его вопрос проигнорировал.
— Стена на меня надвинулась, и снова ничего не разглядеть. Запаниковав, я пошел наугад, ущипнул себя, думая, что сплю, и вдруг вывалился посреди поля боя, рева и лязга: на меня неслись всадники в странных доспехах, отблескивающих медью, размахивая клинками, скалились лошади. Все, что я успел, отшатнуться и закрыть глаза, готовый к тому, что меня сейчас размажут по камням. А когда понял, что жив и невредим, убрал руки от лица. Ни воинов, ни тумана, а я стою недалеко от обрыва, метрах в ста от нашего лагеря. Когда все проснулись, я рассказал эту историю, и оказалось, что всем в ту ночь снилось сражение. Мы даже завтракать не стали, собрали вещи — и опять к морю. Такая вот история.
С минуту царило молчание, которое нарушил Тимофей, хрипнул:
— И что это было?
— Не знаю. Но уверен, что видел это собственными глазами. Говорят, что есть места, где пространственно-временной континуум истончается, и можно увидеть прошлое.
— А попасть в него можно? — спросил Ян. — Ну, в прошлое?
Мы с Ильей переглянулись и промолчали. После того, как получил опыт взрослого, я готов был поверить и в летающую руку, и в неупокоенных немцев. Единственное, что вызывало отторжение — байки про инопланетян, которые похищают людей.
— После этого я заинтересовался историей Крыма, — развил тему Каретников. — Она уникальна. Лакомый кусок, где все время шла война. Киммерийцы, тавры, скифы, сарматы, греки, римляне. Культуры стирали друг друга, прорастали одна в другую, соседствовали уникальные религии. Римлян потеснили готы и аланы, затем гунны вытеснили готов в горы, и они там закрепились. Византия, хазары, печенеги. Тмутаракань. Половцы, татаро-монголы. Генуэзцы, армяне. Я полагаю, что видел поединок феодорийцев, вассалов Византии, которые на год ее пережили, с турками. Многие граждане государства Феодоро — потомки готов, они даже сохранили язык, хотя бок о бок жили с армянами, греками, караимами. А поскольку все они ассимилировались с татарами после завоевания Крымпа Османской империей, во время оккупации фашисты не трогали татар и караимов, хотя те были иудеями — считали их потомками готов. То есть немцев.
— Немцы в Крыму. Не знал, — сказал я.
— Готы, греки, крымчаки, караимы. До войны и немцев там жило много. Хотя княжество Феодоро существовало относительно недавно, информации о нем сохранилось не так уж много.
Я слушал Леонида Эдуардовича и думал о том, как же Илье повезло с родителями! Вместо того, чтобы отмахнуться от нас, когда мы попросились в дом с привидениями, и запретить выходить на улицу, потому что поздно, он пошел с нами. Уставший после работы, припадающий на левую ногу. Потому что он помнил, как был юным, и понимал, как важны детям именно такие моменты. Потому что, когда повзрослеют, они с теплом будут вспоминать только их, а не как зубрили математику. И вот так невзначай пробудить интерес ко временам давно ушедшим надо уметь! У меня аж между извилин засвербело, так захотелось прочитать про таинственное средневековое княжество.
Жаль, что это приключение пережили только мы впятером, остальным тоже было бы интересно.
— Спасибо, Леонид Эдуардович, — поблагодарил его я, когда мы пришли к моему дому. — Когда вырасту, я хотел бы быть похожим на вас.
Отец Ильи улыбнулся.
— Идите спать. Завтра чуть свет в школу.
Мы с Борисом наперегонки побежали домой, а из окна кухни я смотрел, как тают в темноте четыре силуэта.
Наташка, видимо, уже спала, мама как уснула перед моим уходом, так и не проснулась, иначе подстерегала бы нас, чтобы отчитать. А может, наше отсутствие померкло перед собственной проблемой. Интересно, как она разрешится? С трудом верится, что за потерянную ампулу человека можно посадить в тюрьму или даже осудить условно. Могут сделать выговор, максимум — уволить, лишить премии.
Теперь я почувствовал себя пчелой, не видящей то главное, что доступно моей маме. Какое оно и почему такое важное? Нужно будет с ней поговорить, может, я чего-то не понимаю.
Когда ходил отпрашивать Илью, я снова позвонил деду и изложил суть проблемы: дескать, бабка Тимофея продает отличную дачу за пятьсот баксов, но мама ни за что не захочет так вложить деньги, и мне нужна небольшая помощь: сказать, что дом для него, для деда, а оформляем на нее, пока такой замечательный и дешевый дом не купили. К счастью, он согласился.
Так что спать можно спокойно: сирот будет куда девать, все при деле и довольны. Осталось принять решение Кабановым, как и где жить — им я помочь не смогу, нет нужной суммы. Ну и мамина проблема чуть подпортила победу.
Возбудившись, засыпал я как никогда долго. В голове крутилась школа, торговля, настоящее, будущее, которое стало прошлым. Что изменится и изменится ли? А еще я сегодня обещал заехать к сиротам и не успел. Но ничего, завтра наверстаю.
И завтра же поставлю маму перед фактом, что покупаем дачу для деда и оформляем на нее.
Еще проблема — подступающие холода. Пахлава не пошла, сладости, чую, пойдут примерно так же плохо, виноград скоро закончится, как и груши; яблоки в Москве свои, на орехах много не заработаешь. Чем заменить товар?
И тут пришла очевидная идея: хурма! Ее тут, как грязи, она никому не интересна, а там будет на вес золота! И гранат можно у армянки заказывать! И мандарины! Так до Нового года продержимся, накопим денег, чтобы заняться чем-то посерьезнее.
Как раз начнется зарплатный коллапс, и человек с деньгами будет практически всемогущим. Спасибо, Виталя, что рассказал про бартер! Но для этого нам понадобится грузовик. Надо будет спросить у Канальи, есть ли у него права категории С. Должны быть, с его-то профессией.
Когда я наконец заснул, оказался перед экраном в белой комнате и уже знал, что будет дальше. Вот только какой город попал под прицел в этот раз и главное — почему? Почему меняются цели, и я не задумывался об этом раньше? Я так сильно влияю на реальность? Я — подросток, действия которого напоминают барахтанье в пруду головастика, который только-только начал отращивать лапки?
Этот город я не узнал. Невысокие холмы, ступени, просторные улицы, аллея фонтанов, куда лезут дети, отгоняемые родителями. Лето, жара. Бездомные собаки вывалили языки в тени, птицы попрятались.
Красивый город с невысокой застройкой, где современные здания соседствуют со старинными.
А дальше все, как всегда: инверсионный след, помехи по экрану, и клавиатура не работает.
Теперь дата грядущей войны сместилась на первое августа две тысячи двадцать седьмого года.
Открыв глаза и уняв колотящееся сердце, я перевел взгляд на предрассветную серость, просачивающуюся в комнату, посмотрел на спящего брата, положившего ладонь под щеку. Мерный шелест намекал, что начался дождь, ставя жирную и влажную точку на беззаботных теплых деньках. Подтверждая мои мысли, громыхнуло, сверкнула молния-вспышка.
Все непременно будет хорошо. По крайней мере до первого августа двадцать седьмого года. А дальше я постараюсь сдвинуть эту дату так, чтобы мы не дожили до катастрофы. И наши дети не дожили. За четыре месяца я передвинул катастрофу на год. Выходит, за всю мою жизнь получится примерно на девяносто лет?
