Снова в детство (СИ) - Леккор Михаил (книги полные версии бесплатно без регистрации .TXT, .FB2) 📗
Удмуртский Бог не зря подчеркивал, что чувствовал мысли. Скорее, это я неправильно формулировал. Он не говорил, а напрямую общался с моим мозгом и без слов. Ну это ладно.
И называл меня малышом, хотя в земной жизни, мне уже шел шестой десяток лет. старик, как ни крути в любую эпоху. Называть так осознанно, значит, оскорблять. Но ведь это Бог, существо древнее, тысячелетнее. Стоит ли на него оскорбляться?
— Ты Инмар? Бог удмуртов? — уже без политесов спросил я настоятельно.
— Но ты же удмурт, — логично удивился Инмар, — к кому же ты еще можешь попасть на том свете, как не к удмуртскому богу?
Все правильно. Скорее, я должен был спросить о своей судьбе. В мифологии удмуртов, кажется, не было понятие ад и рай. Так куда же я попаду?
Впрочем, достаточно было подумать. Инмар, почувствовав мой эмофон, перешел к деловой части разговора:
— Мальчик мой, тебе еще рано покидать земную твердь. Твоя судьба пошла не так, как надо. Мелкие события и действия наслаивались друг на друга. В итоге получилось, что ты был наказан не за свою вину.
Я посмотрел на тебя и решил, что ты должен еще раз прожить свою жизнь. Получив, естественно, небольшую компенсацию. Ты будешь полностью здоров и, хотя бы, станешь здорово стрелять. Можешь, снова прожить свою жизнь, встретить свою девушку. А то она так тебе нравилась, но ты ее, по большому счету, просто бросил!
Я уже открыл рот, чтобы еще раз поговорить вслух и спросить Бога хотя бы немного. О сколько у меня накопилось весьма актуальных вопросов! Научных, здравомыслящих, мировоззренческих.
Но Инмар довел до конца описание мой судьбы, подчеркнув, что при этом я сохраню свою память, и повелительно посмотрел на тщедушного человечка.
Меня, как легкую былинку, просто сдуло с небосклона.
И я опять полетел и, кажется, теперь уже понял, ментально. Имея небольшой опыт двух инсультов, уже чувствовал, что не умер (а, может быть, и предварительно умер). В общем, я куда-то зачем-то с огромной скоростью перемещался и опять оказался на Земле.
Сначала в глазах было чернильно темно. Они совсем ничего не видели, даже руки у собственного носа. Нельзя сказать, что это оказалось тяжело и противно, но не комильфо — это точно. Даже в самую темную ночь все равно что-то видишь, хотя бы звезды на небе. Или, если на верху тучи, то темные размытые фигуры различных сооружений в селении на фоне более светлого небосклона. А тут создавалось впечатление, что у тебя на глазах полоса плотной ткани.
Потом внезапно посветлело и полегчало, и я ощутил, что откуда-то взят и умер, то есть переродился, там и нахожусь: галактика Млечный путь, Солнечная система, планета Земля. По субботам и воскресеньям не беспокоить!
Тот же взгорок, та же зима, та же или нет? Может, встретишь Валеньку или же нет? Ты вообще живой?
Что-то меня слегка беспокоило. Или процесс перерождения так прошел? Опять англичанка втихую гадит? Нет, что-то не похоже. Уже я просто так в обморок падаю? Совсем слабый стал?
Пощупал лицо еще некрепкой и неуверенной, как после сна рукой. Тьфу, от бессознательного состояния глюки начались. Очков нет, а вижу даже лучше. Единичка! Никогда так не видел. У меня ведь с моим слабым зрением и соответствующими глазными болезнями — катарактой, помутнением хрусталика, ослаблением глазных мышц и прочее — очки подбирали не для того, чтобы зрение стало абсолютным, это было невозможно. А чтобы я сослепу под машину не залез.
Или, как я про себя считал, что бы женщин хотя бы частично с их прелестями видал. Есть такое шибко умное слово либидо, и я его не только знаю, но и еще нахожусь под его влиянием. Но все же что стало с моими глазами? И, робкий вопрос, кто их вылечил? Кажется, Инмар, но зачем я Богу? Поговорил, отопнул и забыл!
Внезапно я понял, что меня действительно беспокоило, и по-настоящему удивился этой причине. Борода! Моя старая, как божий свет борода, которую я когда-то опустил в девятнадцать лет по техническим причинам (в магазинах того времени элементарно не было лезвий) и с тех пор ни разу не сбривал. Моя легендарная среди десятков поколений студентов борода! И вот ее не стало. Ну ладно глаза, они могут видеть лучше от старческой близорукости или от чего-нибудь еще. Но борода!
Торопливо ощупал лицо. Руки есть, да. И такое ощущение, что бороды и не было никогда! Гладкие щеки, как будто их ни разу не брили, редкие на них волосики — первые признаки густой уже бороды аж сразу за двадцать лет. Караул! Куда Бог меня послал? Или никуда не попал, а я там и лежу без сознанья? А Бог — это обычный тривиальный глюк. И вообще хватит лежать на холодном снегу. Давно не болел, старина?
А старина ли… Стремительно вскочил, как юный велосипед. Фига се! И палка — моя инвалидная подруга — куда-то исчезла. Украл кто-то вместе с сорока годами жизни, ха-ха!
Что-то итог моего общения с Богом пока не ахти. Очки, палка, возраст, болезни. Радоваться или мучатся?
Так-то теоретически вроде бы пришла юность. А на практике только ноги в коленях стали легче сгибаться. Но ведь это не факт!
Еще не совсем веря, вошел в учебное двухэтажное здание школы. Та работала, как и положено, мучая, то есть обучая молодежь и еще не очень.
Теплая волна прошла через все тело, знаменуя появления смущение и, немного, радость. Я действительно в детстве. И ведь должен почти с нею встретится!
Так я далеком прошлом или нет? То есть не особо как-то в далеком, но все же в прошлом. Как в ушедшем детстве, когда буханка хлеба стоила восемнадцать копеек, а мороженное по пятнадцать, но все же уже переходя в разряд дефицита. И моя девушка! ОК, my dear frend?
Впился глазами в небольшую передовицу школьной настенной газеты с таким известным с детства нелепым заголовком: «Навстречу XXVII съезду КПСС 27 ударных недель учебы!». Видимо, все же в прошлом.
Встретился с собой глазами в большом настенном зеркале школьной раздевалки. Это я! Точно я! Только давешний, без сорокалетнего прошлого. Нос такой же, а очки старомодные, образца лохматых 1980-х годов, когда скромный деревенский мальчик не искал чего-то сверхмодного, а считал, что есть очки и итить его. А уж светлые или темные, модные или не модные, это девчоночьи происки.
И чубчик на лбу, скромно-милый, давным — давно в прошлой жизни исчезнувший, снова в наличии.
Слегка балдев, замер. Вот что говорил Инмар, когда упоминал об ошибках в судьбе и необходимости ее повтора. Хлопнув себе по лбу. Конечно же, повтора. Мне почему-то даже не думалось о такой возможности. Ну сказал и все, как ляпнул. Наука не в силах, а тут какой-тополусказочный Бог сможет хронологически тебя перенести. Как это — вторая жизнь и опять встреча с нею? А вот это так!
Я, видимо, стоял так долго, что дежурившая работница раздевалки — какая-то мамина знакомая — заботливо спросила, в порядке ли я? Не надо ли чего? Сразу видно, советская счастливая пора, когда человек видел человека, а не всего лишь самоходный кошелек на ножках.
А со мной все не в порядке! Я попаданец, черт побери! Чуть было не соврал, что с сердцем плохо, но вовремя подумал, что еще не то время. Кроме юношеских шумов сердце беспокоить еще не должно! Молод еще до безобразия! Все иное очень подозрительно, тревожно и обязательно окончится вызовом «скорой» с последующим больничным обследованием. Все-таки до рыночной экономики с ее псевдогуманитарными ценностями еще очень далеко, к своему большому счастью. Сейчас действительно о людях беспокоятся, а не имитируют на жирной морде далекое беспокойство.
— Желудок что-то пучит, съел, наверное, не то, — сказал я смущенно, вспомнив юмориста где-то 1990-х годов, а в душе почти матерно на себя ругаясь. Доцент, декан как бы краснознаменного факультета (знамя нам выпускники, действительно, вручили, но отнюдь не красное), почетный ученый, хотя бы в своем регионе, и на тебе, старушку нагло обманул! И ведь она, доверчивая такая, поверила, хотя, помню по прошедшей жизни, имела школьный стаж почти уже три года!
