Вариант единорога - Желязны Роджер Джозеф (читать полные книги онлайн бесплатно txt) 📗
Противник Дворкина, смеясь, передвинул фигуру.
— Мандор,— объявил он.— Он считает себя кукловодом и создателем королей.
После треска и вспышки свою фигуру двинул Дворкин.
— Корвин,— сказал он/— Он вновь свободен.
— Да. Но ему неведомо, что он бежит наперегонки с судьбой. Сомневаюсь, чтобы он вернулся в Амбер вовремя, чтобы успеть предстать в зеркальном зале. Сможет ли он действовать без их ключей?
Дворкин улыбнулся и поднял глаза. На мгновение мне показалось, что он смотрит прямо на меня.
— Полагаю, что он успевает, Сухей,— сказал он,— к тому же я запустил несколько частичек его памяти, которые нашел несколько лет назад, плыть над Узором в Ребме. Хотелось бы мне получать ночной горшок из золота каждый раз, как я его недооцениваю.
— А для чего они тебе? — спросил другой.
— Чтобы у его врагов были дорогостоящие шлемы.
Оба расхохотались, и Сухей развернулся на девяносто
градусов по часовой стрелке. Дворкин же поднялся в воздух и стал наклоняться вперед, пока не завис параллельно земле, разглядывая доску. Сухей протянул было руку по направлению к женской фигуре на одном из верхних уровней, но тут же отдернул ее. Внезапно он вновь пошел Огненным Ангелом. Не успел стихнуть гром, как Дворкин уже сделал ход, так что гром продлился, не обрываясь, и вспышка повисла в воздухе. Дворкин сказал что-то, чего я не сумел расслышать за грохотом. Очевидно, он назвал какое-то имя, поскольку ответом Сухея было: «Но ведь это фигура Хаоса!»
— И что с того? Правила этого не запрещают. Твой ход.
— Я хочу подумать,— сказал Сухей.— Мне нужно время.
— Возьми с собой,— отозвался Дворкин.— Принесешь завтра вечером.
— Я буду занят. Может быть, послезавтра?
— Тогда буду занят я. На третий вечер?
— Да. В таком случае пока...
— ...Спокойной ночи.
Треск и вспышка, последовавшие за этим, ослепили и оглушили меня на несколько минут. Внезапно я ощутил и ветер, и дождь. Зрение мое прояснилось, я увидел, что ложбина опустела. Возвращаясь, я миновал вершину и спустился в лагерь, который опять поливало дождем. Тропа вновь стала широкой.
На рассвете я поднялся, позавтракал и стал ждать, пока Шаcк пошевелится. События прошедшей ночи не казались сном.
— Шаcк,— позвал я наконец,— ты знаешь, что такое дьявольская скачка?
— Я слышал об этом,— отозвался он,— как о тайном способе преодоления больших расстояний за короткое время, который применяется Домом Амбера. Говорят, что это очень вредно для умственного здоровья благородного скакуна.
— Ты поражаешь меня своей выдающейся стабильностью, как эмоциональной, так и интеллектуальной.
— Ну что же, спасибо, тронут. А что за спешка?
— Ты проспал великолепное представление,— сказал я,— и теперь у меня свидание с бандой отражений, если только я сумею поймать их прежде, чем они исчезнут.
— Если это необходимо...
— Мы едем за золотыми ночными горшками, мой друг. Поднимайся и будь конем.
Зеркальный коридор
Оба мы не подозревали о перемене, пока те шестеро не выскочили на нас из засады.
Мы с Шаском провели ночь в Танцующих горах, после того как наблюдали там странную игру между Дворкином и Сухеем. Я слышал малоприятные истории о людях, которым случалось остановиться там на ночлег, но выбирать особо не приходилось. Бушевал ураган, я устал, мой конь превратился в истукана. Я не знаю, чем все закончилось, хотя, как участник, вежливо заметил, что не прочь узнать.
На следующее утро мы с моим синим конем Шаском, а точнее, моей синей ящерицей Шаском пересекли песчаный перешеек между Амбером и Хаосом. Шаcк — теневой скакун, которого мой сын Мерлин подыскал мне в королевских конюшнях Владений.
Двое мужчин выступили из-за камней по противоположным сторонам дороги и направили на нас арбалеты. Еще двое выскочили впереди, один с луком, другой — с красивым мечом, наверняка краденым, судя по роду занятий нынешнего владельца.
— Стой! И мы тебя не тронем,— сказал тот, что с мечом.
Я натянул поводья.
— Если речь о деньгах, то я и сам на мели,— сказал я,— а на скакуна моего вы все равно не сядете, даже если захотите.
— Может, не сядем, а может, и сядем,— покачал головой главный.— Мы люди непривередливые, берем что придется.
— Нехорошо отнимать у человека последнее,— заметил я.— Некоторые обижаются.
— Мало кто уходит с этого места.
— Это что, смертный приговор?
Главарь пожал плечами.
— Меч у тебя вроде ничего,— сказал он/— Покажи-ка его.
— По-моему, это ты плохо придумал.
— Почему?
— Если я вытащу меч, то могу ненароком вас убить.
Он рассмеялся.
— Ладно, заберем его с твоего трупа.— Главарь поглядел сперва направо, потом налево.
— Все может быть.
— Показывай.
— Если ты настаиваешь...
Я выхватил Грейсвандир, и он запел. Глаза главаря расширились: клинок описывал дугу, рассчитанную снести ему голову. Разбойник взмахнул мечом в ту самую минуту, когда Грейсвандир, не замедлясь, прошел сквозь его шею. Мой противник обрушил клинок на Шаска, лезвие прошло сквозь синюю лопатку. Ни тот, ни другой удар не причинили вреда.
— Ты — чародей? — спросил разбойник, когда я с размаху рубанул его по плечу. Меч должен был отсечь руку, но прошел сквозь нее свободно.
— Не из тех, кто выкидывает подобные штучки. А ты?
— И я нет,— сказал он, ударяя снова.— Что происходит?
Я убрал Грейсвандир в ножны.
— Ничего. Займитесь кем-нибудь другим.
Я тронул поводья, и Шаcк двинулся вперед.
— Подстрелите его! — крикнул главарь.
Арбалетчики по обе стороны дороги спустили тетивы, стоящий впереди лучник тоже. Все четыре стрелы из арбалетов прошли через Шаска, трое разбойников ранили или убили своих визави. Стрела из лука прошла сквозь меня, не вызвав никаких неприятных ощущений. Главарь снова ударил мечом, но тоже ничего не добился.
— Вперед! — приказал я.
Шаек послушался, и мы отправились дальше, не обращая внимания на несущуюся вслед брань.
— Похоже, мы попали в странное положение,— заметил я.
Зверь кивнул.
— По крайней мере, это убережет нас от неприятностей.
— Забавно. Мне казалось, что ты предпочитаешь на них нарываться,— отвечал Шаcк.
Я хохотнул:
— Может, да, а может, и нет. Интересно, надолго эти чары?
— Возможно, их придется снимать.
— Черт! Это всегда морока.
— Лучше, чем оставаться бестелесным.
— Тоже верно.
— Наверняка кто-нибудь в Амбере знает, как с ними справиться.
— Будем надеяться.
Мы продолжали ехать и больше никого в тот день не повстречали. Укладываясь спать на плаще, я чувствовал острые камни. Почему их я чувствую, но не чувствовал, к примеру, удара мечом? Поздно было спрашивать Шаска о его ощущениях, поскольку он уже превратился в камень.
Я зевнул и растянулся на земле. Высунувшийся из ножен Грейсвандир на ощупь был вполне обычным. Я убрал его на место и заснул.
После моего утреннего омовения мы двинулись дальше. Шаcк оказался вполне годен для адской скачки, не хуже большинства амберских скакунов. Кое в чем даже лучше. Мы мчались через быстро меняющуюся местность. Я думал об Амбере впереди и о своем плене во Владениях.
Медитации до крайности обострили мою восприимчивость. Не это ли, вместе с другими специфическими упражнениями, сделало меня неуязвимым? Не исключено, хотя я подозревал, что главный вклад внесли все-таки Танцующие горы.
— Интересно, что это означает и откуда взялось? — сказал я вслух.
— Держу пари, что с твоей родины,— отвечал Шаек,— и предназначено специально для тебя.
— С чего ты взял?
— По дороге ты рассказывал мне о своей семье. Я бы им не доверял.
— То время давно прошло.
— Кто знает, что могло случиться в твое отсутствие? Старые привычки легко возвращаются.
— Но нужна же какая-то причина!
— Насколько я понял, у одного из них причина есть, и самая основательная.
