Свердловск, 1976 (СИ) - Богдашов Сергей Александрович (книги серии онлайн TXT) 📗
С памятью можно и нужно работать. На мой искушённый взгляд — лучшие методики тренировок памяти у Драконов и Светлых эльфов. Впрочем, это легко объяснимо, если вспомнить, какие они долгожители. Для начала мне стоит дефрагментировать и систематизировать память прошлого обитателя моего тела. Моя, личная, всегда в достойном и ухоженном состоянии.
Люди редко используют свою память больше, чем на десять процентов. Простейшая мнемотехника позволяет увеличить этот объём в пять-семь раз, а правильно выстроенное дерево приоритетов ускоряет время отклика раз в пятнадцать-двадцать. Тут как с инструментом в мастерской. Кто-то всё в один большой ящик сгрузил, а другой всё по полочкам разложил, да все свёрла, ключи и метчики по своим гнёздышкам расставил. Кто работу быстрее выполнит, если потребуется раз десять инструмент поменять?
Мнемотехникой ночью займусь. Пока раскидаю контакты по группам и важности. Еле успел. Топот в коридоре больно уж характерный. Тут все в тапочках ходят, а эти звуки от ботинок. Кстати, неплохой слух у парня. Когда я был человеком, то информации от звуков вокруг себя получал намного меньше. Впрочем, не факт. Я и опыта такого не имел, пока эльфами разномастными не пожил. Тот же дроу под землёй процентов восемьдесят информации получает от слуха и обоняния. Врага в пещере услышать за полкилометра можно, а увидишь иногда только в последний момент.
— Пашка, здорово чертяка. Ну и напугал ты всех. Моя мамка твою вчера по телефону почти час успокаивала. Ты же три дня, как бревно лежал и дышал через раз. А правда, что ты теперь человек — магнит? — молодой вихрастый парень, в накинутом на плечи белом халате, выпалил всё на одном дыхании. Виктор Семёнов, семнадцать лет, одноклассник, сосед, друг детства — исправно подсказала систематизированная память. Второй гость был чуть повыше. Прямые темные волосы. Лицо умное, можно даже сказать, породистое. Дима Захаров, тоже друг и тоже одноклассник. С его отцом тогда три парня и поехали на рыбалку. Годовалый ВАЗ-2103 весело пробежал сто километров по асфальту до Рефтинской ГРЭС. Димкин отец машиной гордился и берёг её, как зеницу ока. Поэтому к каналу он не поехал, а загнал машину на свободную автостоянку перед электростанцией. Все воспоминания мелькнули за долю секунды.
— Чего? Какой магнит? — Витькин вопрос меня удивил. Ни в одной жизни моё тело железо не притягивало.
— А вот это мы сейчас проверим, — довольно произнёс мой (мой?) друг, вытаскивая из внутреннего кармана маленький плоский надфиль. К груди надфиль прилип сильно. Руки и голова притягивали надфиль заметно слабее, — Не соврали. Вот ты теперь знаменитым станешь! В цирке можно будет выступать, — засуетился парень, лихорадочно шаря по карманам в поисках каких-нибудь предметов для продолжения опытов.
— Как ты себя чувствуешь? — вот и Дима очнулся. Увидев меня в очках и с необычным «загаром» он растерялся и не стал прерывать экспериментатора с надфилем. Ждал, когда тот выдохнется.
— Трудно сказать. Глаза сам видишь… Сегодня от света два раза сознание терял. С памятью проблемы. Тут помню, там не помню.
— Да нормально всё будет. Я у медсестры спрашивал. Она говорит, что через неделю тебя выпишут. Сегодня все лекарства уже отменили, одни витамины колют и глюкозу, — затарахтел Витя, прикладывая мне к боку связку ключей, — О, магнитный полюс у тебя здесь, — ткнул он в точку чуть выше пупа. Забавный парень, но смышлёный. Как он ловко использовал отклонения ключа, болтающегося на кольце. А точка-то знакомая. Когда я был магом, тут находился источник маны.
— Как ты с провалами памяти в институт будешь поступать? До экзаменов двадцать дней осталось. Ты хоть помнишь школьную программу? — озадачил меня Дмитрий.
Честно говоря, мне местное образование вообще никуда не упиралось. После двух жизней в телах представителей внеземных цивилизаций, летающих на космических кораблях и получающих знания через нейросети, мне лениво просиживать штаны за изучением бреда. Это как выпускнику Бауманки попасть в средневековую школу и познавать, что Земля стоит на трёх слонах и черепахе. Да я по первой жизни помню, что всякие политэкономии и истории КПСС у меня времени отнимали больше, чем основная специальность. Некстати вспомнилось, как моего знакомого диплома лишили за то, что он не сдал госэкзамен по научному коммунизму. Ему, скрипачу от Бога, эти знания нужны были, как десятая нога собаке. Нет, точно не хочу. Уродливые ящики с перфокартами меня абсолютно не интересуют. После моего наручного бадика, который был мощнее, чем все нынешние компьютеры Земли вместе взятые… Мда. Средневековье, однако. Зарождение эры калькуляторов.
— Я вообще девятый и десятый класс не помню, — изображая работу мысли, выдавливаю из себя тяжёлое признание. Молчание.
— У тебя день рождения в августе. Если не поступишь, то загремишь в армию, — подкидывает Витя новую тему для размышлений. Афган начнётся лишь в семьдесят девятом. Успею отслужить. Вполне рабочий вариант. Попасть в коллектив, где тебя никто не знает, а твои отношения и воспоминания никому не нужны, совсем неплохо. Опять же изменения после службы будут легко объяснимы. Для меня это гораздо лучше, чем бесполезное обучение. Заодно тельце своё поднатаскаю.
— Можно и в армию. Попрошусь в ВДВ, вернусь и буду всех окучивать, особенно студентов — ботаников.
— Каких ботаников, мы же на радиофак собирались поступать? — с удивлением слушает мои откровения Дима. Упс… Ботаны вроде позже появились. Тут ещё этот жаргонизм не освоен.
— Вот вас и буду от них спасать. Они харю наедят на картохе, а тут вы, оба немощные и с формулами в башке, вместо мускулов где надо, — пытаюсь мечтательно улыбнуться, закатив глаза. Импровизировать приходится на ходу. Хорошо, что память предшественника не подводит и манеру разговора, типичную для обычного дружеского трёпа, подсказывает.
— Блин, во у тебя глаза-то краснющие, как у вурдалака, — отвернулся в сторону Витька. Хм, немного не рассчитал с мимикой. Забыл про глаза. Хотя, Витька тоже не прав. У вурдалака глаза желтые. Красноглазых я ни разу не видел. Да к тому же они нежить, а я вот он, тёплый и чуть-чуть живой. Эх, учить их ещё и учить. Жизни не нюхали.
— Точно. Витька, у тебя же очки были зеркальные. Ну те, мотоциклетные. Ты бы их принёс мне, а то я такими глазищами скоро всех распугаю, а через твои не фига не видно будет. Зеркало и зеркало, — нормально у меня память отработала запрос «зеркальные очки». Тут же про все вспомнил, которые когда-то в руках держал. Из личной памяти выделил очочки в стиле стимпанк от Харлея. Вот они бы для меня сейчас были просто идеальны.
— Да не вопрос. Завтра с утра и занесу. Мне всё равно мотик только после поступления светит. Батя сказал, что если не поступлю, то в армии он мне не нужен. А ты про «Яву» не передумал? — кому что, а у парней свои мечты и интересы. «Двухгоршковая» Ява 350–634, скорость аж сто двадцать километров в час, бак шестнадцать литров, на четыреста километров пути, а уж никелированная накладка на нём, ух. Мечта, с ценой в шестьсот семьдесят рублей, — Ты же вроде говорил, что уже деньги собрал?
— Не помню. Беда с памятью, — я скорчил гримасу, вроде как пытаюсь что-то вспомнить.
— Ух, ё… Крепко тебя приложило, — Витька переглянулся с другом. Потеря памяти в связи со школой их так не напрягла, как забывчивость про деньги на мотоцикл. Такое у них в голове явно не укладывалось, — Ну, пойдём мы. Я тебе в тумбочку бутеры сунул и яблоки. Скоро предки твои нарисуются, опять расспросы начнут, что да как было. Раз сто уже рассказал, а они каждый раз заново спрашивают.
— Оп-па, стой. А я-то не помню же. Как я тут оказался? — мне стало интересно, как погиб мой предшественник.
— Когда гроза началась, ты сказал, что сомики в дождь хорошо клюют и дождевик надел. А у нас только куртки. Мы в машину убежали, а минут через десять как шарахнет, и тут же ещё раз, но уже сильнее. И всё рядом с тобой. Димка первый подорвался. Прибегает, а ты в воде лежишь. Тут и я прибежал. Только тебя притащили к машине, как там ужас что началось. Молния ударили в подстанцию, которая ЛЭП-500 обслуживала. Там все трансформаторы — конденсаторы взорвало и масло к каналу потекло. Кипящее. Прямо туда, где ты рыбачил. Мы тебе давай искусственное дыхание делать, а потом поняли, что ты дышишь, только редко и слабо. Сначала в медпункт электростанции тебя принесли, а уж они скорую из областной больницы вызвали. Ты первый день в реанимации пролежал, а потом сюда перевели. Мать говорит, что доктора сами не понимают, что с тобой. Думают даже, что ты умер на минуту, а потом ожил, — зачем-то оглянувшись, закончил он шёпотом. Хм, а парни-то мне жизнь спасли, точнее не жизнь, а тело…
