Сын императрицы (СИ) - Ли Владимир Федорович (книги онлайн полные версии TXT) 📗
Императрица, давая такой указ, ничем особым не рисковала — Испания давно потеряла былое могущество. Сейчас на море правила Англия, набирали силу другие государства — Франция, Пруссия, та же Россия. И пойти на прямое столкновение в далекой стороне с сильным противником Мадрид вряд ли решился бы. Но все же Малагин перестраховался, решил укрепить свои позиции против возможного неприятеля — недооценить его стало бы худшей ошибкой. Тем временем уменьшившаяся экспедиция шла по реке Сакраменто, после ее притоку Американ-Ривер к месту золотого месторождения в предгорьях Сьерра-Невады, западной части Скалистых гор — Кордильер. Здесь нашли еще серебряные руды, строительные минералы, а также нефтяные источники. Кроме того, сама Калифорнийская долина представляла ценность из-за плодородной земли — могла обеспечить хлебом и другими продуктами все западные территории, отпадала необходимость возить их через океан.
Калифорнийское месторождение
На обратном пути впервые произошло столкновение с индейцами, принесшее жертвы с обеих сторон. Прежде — и на Аляске и здесь, в Калифорнии, — обходились мирно, аборигены довольно спокойно отнеслись к появлению пришельцев на их землях. В самой же экспедиции действовал строгий наказ капитана — обращаться с местными мягко, не обижать и ни в коем случае первыми не открывать огонь. Так и действовали, встречи с туземцами не доставляли особых беспокойств. Но на этот раз почти в самом конце похода, когда уже осталось немного до устья реки Сакраменто, случилось нападение на их корабль. Из густых зарослей кустарника и ивняка на ближнем берегу неожиданно полетели стрелы, они поразили кого-то из матросов, находившихся на палубе.
Лексей, отдыхавший здесь же под тенью паруса, не сразу понял — что случилось, когда раздались крики и стоны раненых. Его разморило от жары, расслабился, к тому же никогда прежде на них не нападали. И лишь когда услышал свист пролетевшей стрелы, а потом и ее саму, вонзившуюся в борт неподалеку от него, вся дрема мигом пропала, схватил ружье и патронную сумку — в походе держал их всегда рядом с собой. В секунду оценил — откуда прилетела стрела, — присмотрелся своим внутренним взором и выстрелил. Одна смутная тень между веток ближнего дерева пропала, но их оставался еще с десяток. Выстрелил еще пару раз, пока корабль не удалился от места нападения, вроде попал в кого-то, но не был уверен. Кроме него, открыли огонь еще несколько матросов и, судя по ответным крикам на берегу, кто-то из них поразил напавших.
Для Лексея такая немотивированная агрессия от обычно мирных индейцев оставалась непонятной. Единственно, что мог предположить — это племя пришло с юга, с подвластных испанцам земель. Те проводили политику подавления местного населения, практически геноцид, католические миссионеры принудительно обращали в свою веру, а за любое неповиновение убивали или обращали в рабство. От отчаяния индейцы восставали или уходили из родных мест, отнюдь не питая добрые чувства к светлокожим захватчикам. Но как бы там ни было, с того дня все на корабле — Лексей тоже, — сохраняли осторожность, высматривали возможную опасность на берегу. Правда, подобных нападений больше не случилось, дошли без происшествий к основному лагерю.
За месяц с небольшим команды оставшихся в заливе кораблей поставили укрепления нового форта прямо напротив испанского, сейчас вели работы внутри воздвигнутых стен. С того берега лишь наблюдали, попыток помешать не предпринимали. Как-то раз их шхуна попыталась подойти ближе, но стоило русским судам, стоявшим на швартовах у пирса, пойти навстречу, как испанцы тут же развернулись и больше не приближались. После возвращения экспедиции провели совещании всех важных чинов и ученых специалистов, с общего согласия подвели итог — все поставленные задачи исполнены, перспективы исследованного края заслуживают превосходной оценки. Теперь следовало скорее доложить о том государыне и без лишнего промедления браться за освоение найденного богатства.
Решили немедленно отправиться в обратный путь на бригантине, оба же дубель-шлюпа с их экипажами оставить здесь для завершения строительства форта, заодно и несения службы. Единственно, что поменяли — идти не к Петропавловску, а в Охотск, — следовало провести полный ремонт корабля после трех лет плавания, условиться с отправкой гарнизонов в два новых форта, да и с делом прапорщика в суде тоже надо разобраться. С последним могла выйти сложность — за убийство мещанина предписывалось разжалование офицера в рядовые или заключение под стражу. Хорошо еще, что недавним указом государыни отменили телесные наказания для дворян — прежде, бывало, через строй проводили шпицрутенами. Капитан в какой-то мере 'успокоил' молодого офицера — дело могли передать из земского суда в тот полк, к которому он причислен, а отсидит положенный срок у себя дома.
С окончанием экспедиции, вернее, ее изыскательской части, Лексей вновь попал в 'ежовы рукавицы' отцов-командиров — от капитана до боцмана, — нес вахту рулевого, отрабатывал на учениях, дежурил в камбузе, даже чистил гальюны. По-видимому, с подачи Малагина как бы позабылись его недавние заслуги, пошла служба молодого матроса со всеми ее прелестями и трудностями. А Лексей терпел, подавляя иногда возникающее недовольство — все же он офицер, а его на гальюн! — смирял гордыню принятой для себя истиной — любая наука на пользу, коль взялся за морское дело. Прежнюю тягу и интерес сменило убеждение — его призвание море и службу хочет продолжить на корабле! Пусть вдали от столицы, светских развлечений и дамских утех, но зато жить полной грудью тем, что тебе дорого — морскими просторами, свежим ветром, летящим над волной чудом человеческой мысли.
Не стал скрывать свое намерение от Малагина, тот, не показывая явно своего довольства, сказал коротко: — Похвально, — а потом добавил: — Ну, что же, Лексей, будем из тебя готовить настоящего капитана.
С того дня началась новая наука — управления сложным организмом, называемым экипажем. Для того прежде всего следовало самому знать в совершенстве то, что будет требовать от каждого, начиная с матроса и канонира до шкипера и лейтенанта. Чему-то капитан сам учил, но чаще назначал помощником к судовым специалистам, а те уже посвящали в подробности своей службы. Так в трудах и науке прошли два месяца плавания через Тихий океан, в октябре бригантина пришла в Охотск — главный портовый город на восточном крае страны. Его основали больше века назад в одноименном заливе, с тех пор разросся, в нем сейчас насчитывалось двести с лишним жилых домов, еще десятки портовых, складских и других сооружений. Населения также было немало для здешних мест — около двух тысяч местных жителей, почти столько же моряков на находящихся в порту кораблях, а также заезжих гостей. Здесь базировалась Охотская флотилия, чьей задачей являлась охрана морских рубежей от Камчатки до Амура.
Портовый город Охотск
В порту лоцман провел бригантину на стоянку у верфи — дожидаться своей очереди на ремонт, — после капитан отправился в администрацию порта, там же к командующему флотилией. Вернулся довольный — все важные вопросы решил с ними быстро, — дал указание своим помощникам об обустройстве лагеря, потом, прихватив с собой Лексея, отправился в земскую управу. Пришлось побегать по разным кабинетам, пока нашли дело офицера, обвиняемого в убийстве, с показаниями очевидцев, актами и справками участкового пристава. Еще полдня прождали важного судебного чина, после Малагин наедине с ним о чем-то перетер, вышел из кабинета с опечатанным пакетом и, бросив на ходу: — Следуй за мной, — направился к выходу, Лексей за ним.
С делом решилось, как предполагал капитан — передали на рассмотрение полкового суда, все материалы к нему в пакете, который Малагин обязался под роспись передать по назначению. Во что обошелся ему такой расклад — тот умолчал, — только Лексей понимал, что без мзды не обошлось — коррупция живет и здравствует во все времена! Знал еще, как многим обязан капитану, его доброму к нему отношению, потому старался все исполнить без укора и ропота. И когда Малагин предложил пройти курс в местной навигационной школе и сдать экзамены на штурмана-навигатора, парусного, мачтового и блокового мастера, пока есть время до начала навигации, — лишь ответил покорно: — Слушаюсь, Федор Степанович…
