Попаданец в себя, 1960 год (СИ) - Круковер Владимир Исаевич (читать книги без регистрации полные .txt) 📗
Ну, а пока моя новая жизнь обставлена обстоятельно: хорошеежилье на природе, стабильный заработок, неприхотливая женщина. Даже отсутствие в свободной продаже деликатесов и вообще продуктов решаемо с удостоверем корреспондента. К тому же я до восемнадцати еще получаю пенсию по утере кормильца. Мама получает шестьдесят, я — тридцать. А на тридцать рублей в этом времени можно месяц обедать в ресторане или два месяца шиковать в столовой. Интересно, в Путинской России платили пенсию. по утере кормильца на жену и ВСЕХ несовершеннолетних детей?
Эх, нетути у меня крутого мобильника и не интересовался я законами России после смешных девяностых. Больше насчет выжить интересовался, хотя и не бедствовал. Чтоб в разруху бедствовать, надо совсем лохом быть. Какие только ИП я не мутил в те годы. И частную ветлечебницу — скорая помощь домашним любимцам, и типография с компьютерным обеспечением — полный офсет [34], электронный набор и верстка, и охранное бюро с привлечением борцов и боксеров, и закупка оборудования для типографий за рубежом… Я даже собственный журнал издавал под названием: «Аферист», предостерегал от мошенников перестроечного периода. У меня даже хитрожопый Жириновский рекламу своей партии покупал.
Я опять погрузился в воспоминание утерянной жизни и меня внезапно осенило, как прогрессором оказаться в этой реальности. Вертолеты уже есть, но автожиры (зарубежные названия гирокоптер, гироплан, ротаплан), винтокрылы и конвертопланы скорей всего еще не появились.
В какой-то попаданческо-прогрессорской книге читал, будто бы в 1972 году в конструкторском бюро имени вертолетчика Миля был проект винтоплана с парой поворотных винтов с двигателями. Постройка первых летающих образцов была запланирована, однако в связи с проблемами Перестройки Ми-30 не был построен.
Так как я технически совершенно безграмотен, сборка мясорубки и та вгоняет меня в панику (или в запой), то для воплощения идеи в макет просто надо найти технически грамотного человека. А у нас в СССР полно гениальных инженеров, работающих фрезеровщиками или продавцами, так как зарплата инженера 120 рублей, а рабочего-специалиста до 300 и выше. О советских продавцах и не говорю, во времена дефицита — золотая должность.
Во время всех этих раздумий я мкъанически разбирал редакционную почту. Большей частью наивную, а частью — графоманскую. Поэты доморощенные, равно и прозаики почему-то считают, будто именно молодежная газета, орган Обкома ВЛКСМ должна публиковать их литературные опыты.
Вот бригади рыболовецкой бригады Дарсун Бодмаев прислал целую поэму, где подробно описана техника подледного лова сетями?
Надо думать, что поморский термин «кунгас» означает рыбацкую шлюпку, а «рама» — элемент ставных неводов. В той жизни работал ответственным секретарем в газете Охотско-эвенкийская правда, где воочию наблюдал сие сооружение. Но что на Байкале так ловят не знал. Полагал, что озере просто «ботают» — подвешивают сеть на двух буйках (мы вывешивали на пустых канистрах) и кружат вокруг мигая в воду и гремя. Спугнутая сонная рыба попадает в сеть.
А вот еще письмо. Он сперва любил одну сокурсницу, а теперь гуляет с другой. И водит её на танцы в ЦПКиО. Автор письма просит осудить ловеласа в комсомольской газете. Зачем же вы, девушки, красивых любите? Интересно, написали ли эту песню [35] уже или еще нет?
А вот критика работы такси. Они нынче рассекают на Москвичах-402 и Волгах ГАЗ-21. Да уж, такси в Иркутске работает токмо ли по воле самих таксистов, но никак не по правилам. На любую просьбу, расходящуюся с мнением шофера, звучит безаппеляционное: «Еду в парк»! Надо бы по этому письму провести рейд с участием студентов журфака и ГАИшников. Неплохой фельетон получится.
Глава 16
Я проснулся с криком и с горестью. Снилась любимая жена, с которой расставаясь и вновь живя вместе мы были более полвека. А последние пятнадцать лет в Израиле вообще не расставались.
Я ушел туда, откуда не возвращаются, и очень надеюсь, что она нашла в себе силы жить ради внуков и возможных правнуков. И вот во сне она пришла ко мне в комнату с блюдом румяных слоенных пирожков, я потянулся к ней, проснулся… И теперь, откричав, сижу с горестью.
И не желая больше страдать о будущем я заставил себя вспомнить, что Света, моя Ветка и сейчас живет где-то в Иркутске и возможно уже учиться в университете на факультете журналистике. Так что никто не помешает мне с ней познакомиться и прожить новую счастливую совместную жизнь. Я в прошлом познакомился с ней после армии, когда работал корреспондентом многотиражки: «Иркутский автомобилист». Она пришла к нам на практику.
Это было забавное время многотиражек, каждое предприятие хотело выпускать свою газету. У нас в городе были: «Геолог Прибайкалья», «Иркутский строитель», три заводские газеты — на радозаводе, на машиностроительном и на авиционном (под Иркутском завод выпускал Сушки [36]…) и даже «Иркутский кулинар» от пищевиков.
И вот с тех самых пор мы и любим друг друга.
Ох уж этот «Иркутский автомобилист», где я числился на должности старшего инженера с окладом в 180 руб, не считая премиальных. На эти деньги в то время можно было слетать на недельку на Черное море и ни в чем себе там не отказывать. Кроме того в распоряжении редакции был «Москвич-407» [37] с водителем. Редактор — незабвенный Антоненко там, скорей всего работал по-блату. С утра он напивался, мы с шофером везли его домой, втаскивали в коридор, клали ему в карман ключи, ставили рядом бутылку пива, а дверь входную захлопывали. На следующий день ритуал повторялся.
Зато появилась практикантка Светлана. В милой блузке с небольшим декольте, невысокая, плотная, скуластая. Типичная гуранка [38]. Студентка факультета журналистики. Моя главная любовь, мать моих детей, единственная и желанная от того времени и, хочется верить, еще живущая в ином времени, пространстве. Вот отрывок из множества стихотворений, посвященнных ей. Как когда-то сказала младшая дочка: «Сто грустных стихов о любви».
Вдвоем мы и делали газету (четырехполоску) засиживаясь порой до полночи. А потом шли через весь город по пустующим улицам и площадям под охраной моей черной догини Лоли. Шли ко мне, так как на электричку она опаздывала, и под недремным контролем моей мамы засыпали: она в зале на диване, я в спальне.
