Клан Одержимого (СИ) - Хлебов Адам (читать книги txt, fb2) 📗

— Душа моя, я не понимаю при чем здесь Аарт и другие? — недоумевал барон.

Мне стало его жалко. Льва загнали в клетку.

— Они показали себя отважными защитниками. Кроме того, мне понадобится красноречие Аарта, чтобы убедить моего кузена в серьезности наших намерений, а также предприимчивость и хватка Девитта для того, чтобы описать все детали сделки на договора между вами и Ватиканом.

Маркиза погладила руку барона, потом взяла кубок и жестом предложила ему чокнуться.

— Вы согласны? Вы хотите помолвки, после того как станете одним из самых богатых людей в Европе?

Барон развел руками. Я мысленно аплодировал маркизе. Она блестяще разыграла свою партию и победила. Хоть итог для меня оказался предсказуем, я допускал, что барон откажет в последний момент.

Но Виллен Ван Туйль только тяжело вздохнул поднял свой кубок и чокнулся с маркизой.

— Сколько времени вам нужно за сборы? Проследите, чтобы маркиза имела все необходимое в дороге, и чтобы она ни в чем не нуждалась. Девитт и Аарт вы свободны.

Он выпил и кряхтя вышел из комнаты.

Я встал. Чокнувшись бокалом с Аартом и маркизой выглянул в ближайшее окно. Мне показалось, что за окном промелькнула тень человека.

*** *** ***

Глава 9

На следующее утро, после завтрака я проведал моего пациента. Дела у него шли лучше. По рассказу стражника он пришёл в себя ночью, но никаких просьб от него не поступало.

Почему-то его путы оказались свободны. Я вспомнил про тень за окном, но тут же отбросил эту мысль. Пациент был слишком слаб для того, чтобы лазать зимой по отвесным стенам замка.

Убийца из клана «неспящих» по-прежнему отказывался со мной разговаривать, но несмотря на это он позволил себя осмотреть. Я промыл и обработал его раны.

Аарт носился как угорелый по коридорам и помещениям замка, готовя поход и снаряжая обоз, который, по его словам, должен был состоять из трех телег, зимней кареты на санях.

К полудню, в замок привезли художника, который ворчал всю дорогу, пока мы шли к сараю с телами убийц — их сложили отдельно.

Он был недоволен тем, что его вытащили из теплой постели, «из-за пазухи» молодой и красивой жены, везли голодным на холодной телеге за тридевять земель.

Я пообещал ему, что его непременно накормят и напоят в ближайшее время, возможно даже, кто-то из городских вдов помоложе, составит ему в этом веселую компанию.

Но прежде нужно было посмотреть моих натурщиков, ожидающих его гениальной кисти. Мне показалось, что мои слова о еде и вдовах немного смягчили его ворчание.

Правда, старик не производил впечатление талантливого художника, и я начал сомневаться в своей затее.

Когда мы подошли к сараю с трупами я поинтересовался боится ли он мертвецов и был ли у него опыт рисования умершего человека.

Старый Питер покосился на меня, пожал плечами и сообщил, что ему все равно кого рисовать. Лишь бы платили золотом или на худой конец серебром.

Зайдя вдвоем в сарай, двери которого нам распахнул знакомый стражник — он был одним из тех, кто конвоировал меня от городских ворот к Аарту, мы увидели шесть столов, выстроенных в ряд.

На них лежали неподвижные обнаженные тела киллеров клана неспящих, обращенных пятками ко входу.

В глаза бросалось то, что кто-то аккуратно срезал с их пяток татуировки с полуприкрытым оком — тайным символом клана.

На каждой бледной ноге на месте татуировки красовался прямоугольник правильной формы, бордового цвета. Тонкий слой кожи был отделен от тела.

Я подумал, что это сделал Аарт, чтобы не будоражить воображение городских мужиков и оставить личности нападавших инкогнито.

— Что от меня требуется? — спросил старик с интересом разглядывая раны от которых умерли люди, лежащие на столах.

— Во-первых, молчание о том, что вы видели, — я полез в свой кошелек и извлек из него две большие серебряные монеты равные двадцати дукатам каждая.

Эта сумма составляла его средний месячный заработок.

— Во-вторых, мне нужны портреты каждого из этих людей. Проблема в том, что они мертвы, а мне нужно, чтобы они выглядели, как живые. Питер, вы сможете каждому, приоткрыть веки, рассмотреть цвет их глаз, особенности лица и как бы оживить в своих картинах?

Я подумал, что был оксиморон, приоткрывать веки спящим вечным сном «неспящим». На ту тему можно было бы сложить песню.

— Конечно, смогу. Пусть принесут из телеги мою поклажу.

— Мне нужны цветные портреты, — сказал я, достал из кошелька и протянул старику золотую монету, меньшую диаметром, чем серебряные.

Она была достоинством в пятьдесят дукатов.

Он посмотрел на монету взял ее в руки, попробовал на зуб, ловко убрал ее в свой кошелек.

— Давай сюда еще одну. — он протянул мне руку. Я подумал, что Аарт сочтет меня сумасшедшим и отругает за такие траты, но все же подавил в себе рачительность и выполнил его требование.

Питер Брейгель Старший с видом, человека, который точно знает, чего хочет в жизни, попробовал на зуб вторую монету, ловко подбросил и уверенным голос сказал.

— Здесь мало света, мне нужно много свечей. Я люблю копченый окорок, кислое вино и будет хорошо, если все это мне принесет сговорчивая, сисястая вдова, которая не боится жмуриков. Приходи вечером — получишь свои портреты.

— Мне хотелось бы уточнить что значит кислое вино, и

Какого размера будут портреты?

— Кислое вино — это не сладкое вино, чего тут непонятного? — проворчал Питер, я начал привыкать к его манере и понял, что он так разговаривает со всеми, — портреты будут такими, что ты сможешь хорошо видеть свой отряд лучших наемных убийц. Питер Брейгель халтуры не делает!

Я спросил, откуда он знает, что усопшие являются киллерами?

— Посмотри на их руки. Они все в шрамах такое количество рубцов говорит о том, что они загубили ее одну душу.

— Но ведь у солдат, тоже могут быть раны и шрамы? — заинтересованно спросил я.

— Могут, — подтвердил старый художник, — но только не такие. Посмотри внимательно. Они все очень атлетично сложены, но на их телах почти нет рубцов. Рубцы только на руках. Вот эти вот, — он показал на шрам полумесяцем на запястье одного из них оставлены зубами женщины, — я посмотрел и вспомнил, как Дария вцепилась зубами в перчатку здоровяка, тащившего ее по коридору.

— Вот эти от мелких порезов. Это от кинжала, это от рапиры, а у этого отрублен мизинец, скорее всего его задели алебардой, в какой-нибудь драке. — Питер перечислял характер старых, заживших ран, словно заправский детектив.

Он читал рубцы словно открытую книгу. Затем он очень точно описал удары и виды оружия, которым были убиты лежащие перед нами люди.

— Посмотри на их зубы. — продолжил он, приоткрыв одному из трупов губу.

— А что не так с зубами?

— Наоборот — всё так. Они отлично питались. У них целы все зубы. А теперь обрати внимание, на то, что у них великолепные тела, на которых нет ни капли лишнего жира.

— О чем это говорит?

— Это говорит о том, что они богаты и при этом они всегда упражняются в фехтовании, борьбе и в воинском деле. Солдаты не такие. У них плохие зубы, потому что они жрут что придется, у них раздутая печень, и тело, покрытое рубцами, потому что их толком не учат драться. Те, кто выживают в войнах, учатся на собственной шкуре, поэтому у большинства солдат все тело в шрамах. А у кого шрамов нет — или не воевали пока еще толком, или уже сдохли.

Я был потрясен и восторженно слушал его.

— Рот закрой — галка залетит, — обратился он ко мне, посмотрев на меня. — Вот этого, скорее всего, убил ты.

Он сказал это так обыденно, словно говорил о прибитой мухе. Я смотрел на него с изумлением. Вот так наблюдательность.

— Как вы это узнали?

— Как, как? — проворчал мастер — По твоим глазам! Ты в первую очередь разглядывал своего противника, когда вошел в сарай. Но остался равнодушен к моему рассказу о его смерти. А вот про других ты слушал с интересом и впитывал как губка, будто сравнивал мои слова с тем, что видел сам во боя.