Клятва разведчика - Верещагин Олег Николаевич (полная версия книги TXT) 📗
— Верёвку я сплету, — решительно объявил Сашка. — Сегодня на ночь штуки три таких силков поставлю…
…Сморчки пришлось вымачивать, а вот со змеями проблем не было — со спущенной шкуркой и выпотрошенные, они напоминали, как ни странно, сосиски и вызывали прямо желание вцепиться в них зубами и сожрать сырьём.
— Я ночью канонаду слышал на востоке, — сообщил я, когда мы уселись около костра ждать завтрака.
— Наши наступают, — с надеждой сказал Женька. — Может, скоро придут…
Я знал, чем кончится это наступление, но промолчал, конечно. А Сашка заявил:
— Как у тебя нога подживёт, будем искать партизан.
— Я и так могу хромать, — ответил я, но Сашка поморщился:
— Не валяй дурака, без ноги останешься.
— Да я опухну на одном месте лежать… — начал было я, но потом заткнулся.
Змеино-грибной шашлык без соли мы смели на раз, обваляв в пепле, чтобы хоть немного отбить пресный вкус. Теперь предстояло просто-напросто ничего не делать. А это очень тягостное времяпрепровождение, честное слово. Правда, Сашка нашёл себе занятие тут же — он уселся доплетать лапти себе и мне. Женька начал мастерить лук.
— Ни фига не выйдет, — объявил я. Женька, вымучивавший стволик ольхи, оглянулся на меня:
— Почему это?
— Да потому, что на лук лучше всего брать можжевельник, — со знанием дела сказал я. — Это раз. И два — просто из сырого дерева ничего не сделаешь. В смысле, ничего путного.
— Я всё равно попробую, — решил Женька.
В результате мне заниматься было просто нечем. Я даже обиделся, хотя это и было глупо. Тогда, чтобы хоть чем-то занять руки, я дотянулся до винтовки и начал её исследовать.
Это оказался наш «мосин», произведённый аж в 1915 году. Держа винтовку на колене, я вздохнул:
— Ружьё бы охотничье…
— Пэпэша лучше, — сказал Сашка, умело орудуя своей кривулькой. — Самое то для нынешней охоты. У фрицев, гадов, полно автоматов…
— Не так уж много, — возразил я. Сашка поинтересовался:
— А ты умеешь с фрицевским обращаться?
— Более-менее, — отозвался я. Я не раз перебирал, восстанавливая перед сдачей в музеи, найденное на полях сражений оружие, в том числе и ЭмПи нескольких моделей.
— А кто же у тебя всё-таки батя? — спросил Сашка. Я отмолчался; тем более легко это получилось потому, что как раз в этот момент «лук», который Женька гнул, врезал ему по зубам, вырвавшись из ладоней. После того, как мы просмеялись, Сашка заметил:
— Дурная голова рукам покою не даёт, — а Женька что-то буркнул и пустил неудавшуюся заготовку на дрова.
— Зря, — сказал я. — Сырая, дымить будет. Женька отмахнулся:
— Нет тут никого. яму мы зарыли, а полицая кто угодно грохнуть мог… — и передёрнул плечами. — Немцы в лес не сунутся.
— Мы тоже так думали, — сказал Сашка. — А нас как раз в лесу и накрыли. Егеря накрыли. Подползли, часовых финками порезали… Сперва гранатами закидали, а потом как рубанули из пулемётов с трёх сторон… Такая каша была…
Женька молча вынул из костра палку.
Несмотря на холодное утро, день как раз обещал быть тёплым, что надо. Я был почти сыт, нога болела несильно и начинала чесаться. Хотелось думать, что всё ерунда, что мы просто застряли в не очень удачном походе, о котором потом даже весело будет вспоминать…
— Мы до войны часто в походы ходили, — вдруг разгадал мои мысли Женька. — Так здорово было… Я думал, кем лучше стать — врачом, или геологом? Прямо разрывался… Камни в квартиру таскал…
— Мы тоже ходили, — вспомнил Сашка.
— Слушай, а за что тебя всё-таки в пионеры не приняли? — спросил я. Сашка смущённо поерошил волосы:
— Да-а… Меня иногда как срывало… Один раз на спор по крыше прошёл, по коньку. Ну, в школе. А она у нас двухэтажная, крыша крутая… Директриса увидала и в обморок — бух!.. Другой раз на речке — в общем, старшие девчонки купались, а я подплыл под водой, трусы стянул и всплыл, как буёк, задом кверху… Ну и разное ещё такое. За меня уж и просили, а совет дружины упёрся — и ни в какую… Кое-кто уж и комсомолец в моём возрасте, а я ещё даже не пионер… Меня и в Москву из-за этого не взяли, когда класс ездил…
— Я тоже в Москве не был, — вздохнул Женька. — Борь, а ты был?
— Был, — коротко ответил я.
— Красиво?
Я вспомнил огни реклам, шум улиц, реки людей, потоки машин… Ничего красивого не приходило на ум, но я отозвался:
— Да. Очень.
— Ещё бы, — вздохнул Сашка. — Столица… После войны обязательно поеду… — он посопел и вдруг продолжал: — Я знаете о чём иногда мечтаю? Чтобы… ну… подвиг совершить. Настоящий, большой, чтобы наградили… может, даже Героя дали… И чтобы сам Иосиф Виссарионович мне… — Сашка вдруг покраснел и махнул рукой. Женька засмеялся и пропел:
Помните «Свинарка и пастух»? Как он с волками дрался?
— А ты «Волга-Волга» смотрел? — снова оживился Сашка.
— Конечно! Как тот: «Я все мели на реке знаю!.. Первая!.. Вторая!..» Но мне «Весёлые ребята» больше нравится — как там музыканты…
— А «Праздник святого Йоргена»?.. Ильинский — вот здорово!..
— А «Александр Невский», скажи!..
— А помнишь «Дети капитана Гранта»?..
— Ага! А «Остров сокровищ»? Только там не как в книжке…
— А я книжку не читал… А «Чапаев»?! Я так хотел, чтоб он доплыл… Он бы и сейчас ещё не старый был, вот бы рубал фрицев!..
Я выпал из разговора, но мне не было обидно. Смотреть на моих новых друзей было интересно и немножко завидно почему-то. Все эти фильмы я смотрел — но смотрел просто так, а для них старые ленты были совсем недавним событием, их герои — живыми людьми…
— Говорят, цветное кино снимают, — вспомнил Сашка тем временем. — Прямо всё как по-настоящему…Борька, ты не видел цветное?
— Видел, — отозвался я, не подумав. Они вытаращились на меня, Женька недоверчиво спросил:
— А где?
— Тоже перед войной, — ругнув себя за опрометчивость, сказал я. — Не наш фильм, английский. Плохо помню, про что, маленький ещё был…
К счастью, дальнейших вопросов не последовало. Они опять начали разговаривать про довоенное, а я вдруг подумал, что они совсем не говорят про девчонок. В моём времени об этом обязательно бы болтали вовсю — так или иначе, грубее или романтичнее, но парни нашего возраста говорили бы точно, делясь или переживаниями, или мечтами, а то и постельным опытом — выдуманным или реальным, у кого как, не разберёшь. Вот интересно — они же нормальные ребята, здоровые, взрослые. Не может же быть, чтобы им — ну! — хотя бы не снились девчонки… ну и всё такое прочее. Что они об этом-то думают? Не спросишь, и разговор не начнёшь — не поймут…
— Чего ты так вцепился в винтовку? — прервал мои мысли Женька.
— Да так, — я улыбнулся ему и перекинул «мосин» ему. — Держи свой трофей.
14
В середине мая вода очень холодная. Очень. Я и раньше это подозревал, а теперь совершенно в этом уверен. Но за компанию люди совершают временами абсолютные глупости.
— Оуу… аахх!!! Й…ааа, блл…инн!!!
Рана в бедре последние два дня чесалась просто-напросто нестерпимо, в воде это не ощущалось. Вообще мало что ощущалось, кроме того, что вода, судя по всему, несёт остатки зимнего льда. Я барахтался над омутом, не сдерживая воплей — полуликующих, полуиспуганных. Сашка, который подбил меня на это безумие, явно не ощущал холода — курсировал, паразит, саженками вдоль берега. Я всегда неплохо плавал, но температура воды +14, не больше, располагала к полной потере всех навыков, кроме самых насущных. К ним относилось и умение ориентироваться — я выбросился на песок, показавшийся мне невыразимо приятным, тёплым и ласковым.
— Слабо-слабибо! — гаркнул Сашка, но сам уже последовал моему примеру и сейчас приплясывал на одной ноге, отчётливо стуча зубами.
