Командировка - Денисов Вадим Владимирович (книга бесплатный формат .TXT) 📗

— Плановая реконструкция объекта, — вслух решил я, задрав голову.

— Командир, смотри, что я тут нашел! — не ответив, позвал меня Мишка, что-то разглядывающий на боковой стене возле одного из входов.

В этом месте современная отделка сохранилась почти полностью. Что там его зацепило?

На стене висела в рамке под стеклом репродукция формата АЗ, копия старинной цветной фотографии. Дом, елки! Наш дом, сто пудов! Все тот же крест в плане, два этажа… Красивые карнизные наличники, резные, фигурные. Надпись на фотографии гласила:

— Кто такой, знаешь? — спросил Гоб.

— Не-а. Дореволюционный фотограф какой-то.

— Гениально, кореш, открывай тушняк! И Демченко на трубу не позвонишь… А ведь это наш домик, — заметил Мишка, почесав голову. — С чего бы другой подобный на стенку кабака вешать?

— Это точно.

— Купил кто-то?

— Купил и законсервировал, пока вопрос с властями не решит, — ответил я.

Обычная практика. Забашлял какой-нибудь барончик местечковый кому и сколько надо да и забрал за копейки. Все как положено, с обязательством перед властями отреставрировать и полностью восстановить исторически значимый объект в первоначальном виде. После этого обычно ни хрена делового не происходит, зато слезливые письма и телеги исправно идут в мэрию и управление архитектуры: «Не получается у меня! Пятая попытка, кучу денег сжег! Слишком все старое, слишком ветхое, надо сносить!» Параллельно идет нормальный подмаз. Через год владелец получает вожделенное заключение об «обстоятельствах неодолимой силы» и решение-разрешение ничего не реставрировать, а «выстроить заново». И пошла малина! Даешь новострой от души, сауны-джакузи, бассейны и встроенные гаражи… Сплошное скотство.

Надо выходить на улицу, первично прокачивать обстановку вокруг. Опять все по плану — впереди у нас очень короткий разведвыход. Первый.

Сомов подошел к центральному входу, что побольше и пошире, толкнул, покачал. Фиг, забито плотно. В принципе Гоблину такое вынести — раз плюнуть, вот только грохоту многовато будет. Центральные крыльцо обязано смотреть на видное место, а оно нам надо — появляться на свет божий чертями из табакерки? Тишина вокруг еще не означает со стопроцентной гарантией, что поблизости нет людей. Бабки с дедками умеют отлично медитировать на завалинках, неподвижно и бесшумно. Погода, правда, такой медитации не способствует, да кто их знает, местных… Группе же надо проскользнуть тихо, без проявки. Влиться в пространство незаметно, как простым мирным людям, а там посмотрим.

Особняк может стоять наособицу, посреди запущенного вишневого сада. Или на возвышенности, снисходительно поглядывая на поселок внизу. Потому и машин не слышно. На всякий случай выплеснемся с одними лишь пистолетами под рукой, чтобы людей не пугать. Влюбленных гуляльщиков, например, — они вишневые сады очень уважают.

Вход, что напротив, выглядел гораздо перспективней в плане взлома, Сомов сразу пошел туда, а я постоял, послушал у двери. Ничто не настораживает. Вскоре напарник помахал мне рукой — мол, вот оно, счастье, щас сломаем! Мишка еще раз посмотрел в щелку.

— Кусты густые! И бетонные ступеньки наверх.

Кусты? Годится! Хорошо с Сомовым на темные дела ходить, никакого лома не надо. Мишка куда-то нажал, придавил и медленно, на одной лишь силе, вынес дверь вместе с доской, которую успел подхватить.

— Можно валить! — нетерпеливо прошипел он от двери и только потом пошел ко мне. — Ну че, данные есть?

— Так сотовый и не воткнулся в сеть, прикинь. И навигатор ничего не ловит, — объявил я тихо, без особого расстройства — мне такой итог испытания сразу примнился. Ау, профессор! Я уже чувствую неладное! — Да и сканер ничего не цепляет. Задница, похоже…

— Может, симка помойная?

Я пожал плечами: как тут с уверенностью что-то заявлять? Инструкция предписывает в любом случае долго трубой не пользоваться — вдруг номер пропасут? Не знаешь ведь, кто и как ищет пропавших с Земли людей… Если мы не копии сущих, конечно. И это предположение, на первый взгляд фантастически смелое, нам тоже хорошо бы проверить — поручено научниками! Спросите как? Въедливый Уксус фронт работ обеспечил, прошерстил ряды подопечных и вычислил в анклаве потеряшек, проживавших по предполагаемым регионам заброски, у него картотека о-го-го!

— Эфир тоже помойный? Не единой радиостанции поблизости, а тут не тайга. Самое главное — звуковое телеканалов не ловит. Телеканалы всегда есть! Везде.

— Хр-реновченко, — для проформы констатировал Гоблин. Тоже без малейшего сожаления изрек, подлец такой. Он сожалел бы, если бы все оказалось «владушки», как Демон сказал. Во какие мы бессердечные. А если серьезно, то просто умные и опытные. Я ни секунды не верил, что Смотрящие послали нас на курорт, чтобы мы позавидовали земным успехам и рассказали о них в Замке.

— Выходим.

Пистолеты — в кобурах под куртками, бинокли на груди, рации в чехлах. Компас, фотокамера, тепловик. Все остальное пусть пока полежит возле панели, нарываться не стоит, сперва осмотреться надо. Вышли — и тут же врюхались в классические колючие кусты, разросшиеся так, что извилистые ветки с плотными кожистыми листьями почти полностью перекрыли пролет лестницы, ведущей куда-то наверх. Матерясь одними губами, кое-как прикрыли двери, отшагнули на чистое место. Прислушались-присмотрелись — нет никого. Деревья-то какие высокие! Знакомые до слез: чинары, они же платаны, какой тут, в задницу, Нижний Новгород…

Лестница вела на аллею, тянувшуюся вдоль торца здания.

— Наверх топаем?

— Нет, Гоб, по периметру.

Сомов нехотя кивнул, пошли.

Точно, это бывший особняк, причем именно тот, что изображен на старинной фотографии. Наличников, правда, уже нет. Кабак тут был пивной, судя по стилизованной металлической кружке, висящий на подвесе перед входом. Территория крошечная, огорожена современным забором из крашенных в зеленый цвет труб разного диаметра, от дюйма до двух. В жилых поселках таких изгородей не ставят, ушлый хлопчик их махом преодолеет, по пути усевшись наверху для отдыха. Посвистывая, еще и ножками поболтает. Большая охраняемая территория. Через огромные дыры трубчатой декорации забора было видно зеленую поляну с детской площадкой. Постройки всякие красочные с горками снега… Ближе всех к забору стояла маленькая стилизованная мельница на курногах. Несущественно. Прострелил тепловизором — никого.

Действительно важное увидел и озвучил первым Сомов:

— Кипарисы, Костя. И пальмы в снегу. Амбец!

Насчет «в снегу» это он загнул. Под южными деревьями тоже лежали маленькие сугробы пушистого снежка, не успевшего растаять.

— Может, тут декабрь? — предположил я.

Мишка хмыкнул — ага, надейся, мол, надейся…

В периметре ничего примечательного не было. А вот за ним было, и с избытком! Сразу за детской площадкой меж деревьев проглядывало большое круглое здание необычной архитектуры: изогнутые по дуге бетонные балконы плыли вокруг гигантской шайбы волнами, по одному на номер. Восемь этажей, это гостиница или пансионат. Может, санаторий. С крыши потенциальных отдыхающих некогда зазывала большая светящаяся неоном надпись с названием объекта — сейчас она упала, погнулась, часть ее опасно свесилась за пределы крыши, первые буквы можно разобрать: «Olimp…» Это Адлер, что ли? Все олимпийские объекты там! Так вроде Адлер ровный, как стол, не должно там быть таких горок… Буквы повалились не просто так — верхние этажи здания крепко горели, оттуда и застарелый запах дыма вокруг. Вряд ли в ресорте кто-то остался жить. Да…

— А вот теперь на дорожку.

Продравшись сквозь кусты и с осторожностью преодолев заросшие вьюном ступени, мы выбрались на тенистую аллею, зажатую высоченными деревьями, между стволами которых растут деревца поменьше — все диковинные, с облезлыми табличками рядом, воткнутыми в грунт. Еще выше по склону за деревьями виднелась пара красных крыш. Налево — выход из территории с решетчатыми металлическими воротами и будкой охраны. Будка тоже южная, стекла много. На стене — стенд с пятнами клея и выцветшими под дождями объявлениями, некоторые листочки, практически чистые, остались висеть. Направо бетонная аллея уходит в неизвестность, ничего не видно — слишком заросло все вокруг.