За Веру, Царя и Отечество! (СИ) - Кисличкин Михаил (читать книги без регистрации полные txt) 📗
На то у меня были причины. Во-первых, я не имел ни необходимого жизненного опыта, ни большого желания играть в эти игры. Девятилетняя девочка-политик это все же перебор, а зыбкого послезнания бывшего пограничника и инженера для подобных дел недостаточно. Сожрут же, в политике не до сантиментов. Даже японец, подкованный в подковерных играх своей мегакорпорации покруче меня, в политические интриги и разборки фракций в генштабе Райха старательно не лез, хотя мог бы попробовать. Но ему было проще и безопасней геройствовать на фронте. И правильно делал, наверное.
Но главное не это. Главное, что страну, кажется, удалось удержать от распада и гражданской войны. И правил ей прибравший общее руководство к своим рукам Корнилин более-менее разумно. Николай тоже выполнил свое обещание. Он не только передал власть в руки переходного военно-народного правительства, превратив абсолютную монархию в конституционную, но и не стал устраивать новой власти саботаж, а наоборот, помог в ее становлении советом и специалистами.
Стране срочно нужны были решительные перемены, и они начались, как только поддержанная армией после императорского воззвания "К верным присяге офицерам" новая власть навела порядок в обеих столицах. Первым сыграл свою роль апрельский императорский манифест "О даровании власти, вольностей и справедливости в земле Российской", с помощью которого удалось несколько разрядить напряжение в обществе. В нем император мягко признал некоторые свои ошибки, попенял на "плохих бояр", в роли которых выступили политики Госдумы и ряд несговорчивых олигархов, которые вместе с "бунтовщиками", смущали умы, ожесточали народ и распространяли ложные слухи об его отречении. После чего заявил, что передает власть военным и народу, а сам отныне остается верховным гарантом и судьей. А вслед за манифестом, в начале мая правительство Корнилина выпустило указ "О земле и собственности", нагло своровав популярные лозунги и программы у большевиков и эсеров и творчески их переработав. Но и я, конечно, помог чем мог.
В общем, мы отдали землю крестьянам и заводы рабочим, выбивая почву из под ног красных и заставив класс собственников поделиться рентой. Как бы отдали… Не могли не отдать, обстановка не позволяла. По итогу, конечно, рабочие и крестьяне в массе оказались обманутыми, никаких молочных рек с кисельными берегами не получилось – неоткуда им было взяться. Но определенные улучшения в их жизни произошли. Ну а что? А разве большевики сделали иначе и при них рабочие реально владели заводами, а крестьяне землей? Я помню популярный слоган времен позднего союза: "на работе ты не гость, утащи хотя бы гвоздь". Он прекрасно отвечает на вопрос, чувствовали ли себя рабочие хозяевами заводов, на которых работали. Как и другой – "колхозное – значит ничье".
Правительство Корнилина честно приватизировало заводы, сделав рабочих собственниками двух третей каждого предприятия. Рабочим даже раздали приватизационные чеки-акции на доли в своем заводе – дескать, работайте и получайте прибыль. Поначалу это вызвало волну энтузиазма и восторгов, а потом… ну вы поняли, все как-то стало быстро возвращаться на круги своя к бывшим собственникам, частную собственность на орудия производства Корнилин не отменял. Зато теперь у рабочих был трудовой кодекс и твердый девятичасовой рабочий день с двумя выходными в неделю, а хозяевам пришлось умерить свои аппетиты.
Помещичью землю крестьянам тоже раздали. Правда не всю и не сразу, а через так называемые ТОЗы – товарищества по обработке земли. То есть вы сначала получите землицу и хорошенько потрудитесь над ней, выплачивая разумную часть дохода государству и некоторую долю старому хозяину, и тогда, через пять-десять лет в зависимости от ряда условий, получите ее в свою окончательную собственность. А если вы, товарищи крестьяне, просто нахапали помещичьей земли, а поднимать ее не можете или не хотите, то ее можно и другому ТОЗу передать, который сможет. Никакие комбеды на селе нам не нужны, наша ставка на кулака и середняка, которые хотят и могут работать.
В общем, все как-то стало налаживаться. Смесь популистских лозунгов и решительных военных мер сработала, и власть мы взяли без особого сопротивления. Правда, страну все еще трясло в турбулентности и местами от империи кое-что отваливалось. Например, Суомская губерния на севере рядом с Питером объявила себя независимой Суомией под протекторатом Северной Федерации. На юге Дакия, которую в серьез никто раньше особо и не воспринимал, пользуясь неразберихой в стране, присоединила себе кусок империи по Днестру. Но в остальной России удалось навести порядок. Недовольные новым правительством были, и в немалом количестве, как среди аристократов, так и среди простого народа. Кто-то терял собственность, кто-то приобретал меньше, чем хотел… Но в целом общество приняло новые правила игры, глобальный баланс интересов соблюсти удалось.
Корнилин вообще оказался ушлым мужиком. Простоватый на первый взгляд казачий полковник, ставший председателем исполнительного военно-народного комитета, и по факту правителем страны, быстро учился и к тому же смог окружить себя профессионалами, которых, однако, держал в кулаке, не давая себя использовать, обнаружив хорошее чутье на людей. На жесткие или непопулярные меры, если они действительно требовались, шел решительно и без колебаний. А вот Ребров, взлетевший из штабс-капитанов в генерал-майоры, из политики ушел и никаких постов в новом правительстве не занимал, хотя ему и предлагали. Ну что же, вольному воля… Мне тоже грех жаловаться на карьерный рост. Девятилетний капитан, это звучит еще покруче чем пятнадцатилетний поручик, которым я иногда обзывала…тьфу ты, привязалось…обзывал Пашку получившего как командир звена боевых магов звание поручика.
Новый мундир мне принес Ребров, когда я более-менее уверено встал на ноги. Вместе с георгиевским крестом в красивой коробочке и с золотыми погонами в комплекте.
– Поздравляю, Таня, – серьезно сказал он. – Заслужила. Именным указом Корнилина, при одобрении Его Величества императора всероссийского Николая, за исключительные заслуги перед Россией ты повышена из юнкеров сразу в капитаны и награждена георгиевским крестом за храбрость. Ты ведь говорила, что хочешь быть капитаном? Так вот, награда нашла героя.
– Я говорила, что меньше чем на капитана не согласна, – проворчал я. – Если я командую магами и у меня комзвеньев поручики, то кем быть мне? Есаулом? Некоторые штабс-капитаны уже генералы…
– Не задавайся Танюха, – улыбнулся Ребров. – Ты у нас, конечно, сплошной нонсенс, но маленькая-девочка армейский капитан? Где это видано?
– В райхе. Не интересовались неким майором Таней Дегуршафф? Или вроде того? Хотя она, наверное, еще не майор…но скоро им будет.
– Снова ты про свою Таню, – нахмурился генерал-майор Ребров, начальник отдела специальных операций при вновь сформированном генштабе, взамен расстрелянного красными. Не нашли мы там такой.
– Не верите, что я сказала правду?
– Я этого не говорил. Пойми, после революции связи с зарубежной агентурой почти потеряны. Мы можем очень немногое, а проникнуть в систему подготовки магов райха задача нетривиальная. Но кое-что мы все же нарыли…
– Что именно? – Сразу заинтересовался я.
– Речь идет о Виктории Ивановне Серебряковой, – Ребров достал из кармана черно белую фотографию миловидной девушки с каким-то испуганным лицом и длинными волосами. "Похожа", – подумал я. – Мы проверили информацию по своей линии… Есть такая. Она была кандидатом на поступление в Одесское магическое училище в следующем году. По документам – маг с весьма неплохим потенциалом. После революции, когда одесский рабоче-крестьянский совет устроил погромы благородных, пряталась от толпы с родителями в торговом представительстве Райха. Затем, по проверенным данным, эмигрировала в Райх из Одессы на имперском торговом судне "Роттанбург" вместе с некоторыми уцелевшими после резни маг-юнкерами, дойчи предоставили им защиту. Еще бы – будущие маги это лакомый кусок для любого государства. Дальше в Райхе ее след теряется. Вот такие пироги… Твое озарение не врет, Таня.
