Ванька 10 (СИ) - Куковякин Сергей Анатольевич (книги онлайн полные версии .txt, .fb2) 📗
— Таишься, не рассказываешь… — не верили мне.
Надо сказать, за боевые отличия в дружине мне тоже кое-что перепало — кожаная тужурка и кавказский кинжал. У молодой советской власти своих орденов и медалей пока нет, вот и награждают всяким-разным. Кстати, тужурки мы получали одновременно с молодым командиром Василием Чуйковым. Даже поменялись ими. Мне наградная тужурка маловата была, а Василию его — великовата. Вот мы и устроили обмен для взаимной выгоды. Так что я сейчас в чуйковской щеголяю.
— Товарищ Красный, раненых привезли!
Не удалось мне спокойно перекурить, опять постоянно улыбающаяся медсестричка по мою душу прибежала. Сейчас что-то я на её лице улыбки не вижу.
— Товарищ Красный, пойдёмте скорее! Много раненых!
Откуда их много-то взялось? Вроде, на нашем участке фронта всё спокойно в последние дни было, ни о каких битвах вестей не поступало?
Я поспешил за медсестрой.
— Пойдёмте, пойдёмте скорее! — на ходу та то и дело оборачивалась, рукой мне махала.
Стоп. Куда-то не туда она меня ведёт! Раненых обычно к главному входу на телегах подвозят.
Я стоял на заднем крыльце больничного здания.
Ну, и где тут какие раненые? Никого не видно…
— Глафира, что за дела? — только и успел спросить я.
В этот момент мне сзади по голове и прилетело.
Глава 36
Глава 36 На телеге
Мля…
Колеса-то у телеги лучше смазывать надо…
Крайне неприятный звук проникал под мою черепную коробку где-то в области затылочной кости и доставлял… Хрен знает, что доставлял, сразу и не опишешь, но голова от этого просто разрывалась на части.
Пора бы мне на затылке ещё один глаз отрастить, а то года не проходит, как меня сзади по голове бьют со всеми вытекающими последствиями. Так когда-нибудь и ухайдакают…
Сходил, называется, осмотрел поступающих раненых…
Кто меня на этот раз приголубил?
Пересиливая приступы подступающей тошноты я начал прикидывать, кто это мог быть. Список получался большой — от бьярмов, лишившихся золотых зверьков, до казанского комиссара. Более чем за десять лет нахождения в этом мире успел я накопить недоброжелателей.
— Ну, Глафира, скоро заживём…
Глафира? Не сестричка ли из Уржумского госпиталя? Всё поулыбывалась мне, а тут, сука, под молотки подвела!
Что я ей такого сделал? С непристойными предложениями не приставал, не ругал, хотя и было за что. Перевязки она делала больновато, как кукле, а не живому человеку…
— Ещё одну лошадку купим, корову…
Тут началось перечисление будущих покупок. Причем, говорил невидимый мне мужик, а не Глафира.
Кроме лошадки и коровы предполагалось ещё приобрести новые сапоги, дрова и картофель.
Ну, дрова покупать… Совсем ленив мужик-то. По нынешним безвластным временам взял их и сам заготовил — руки-то не отвалятся. Понятно, немного по-тихому, а то всяко может быть.
— Куда его сдать-то надо, далеко ещё? — это уже голосом медсестрички было сказано.
Мля! Это меня продавать везут!!!
Причем, не в поликлинику на опыты, а на самый настоящий убой! Белоармейцы сначала за меня объявили награду в двести пятьдесят тысяч, а уже через месяц ввиду обесценивая денег — триста пятьдесят. Причем, не совзнаками, местный народ не очень-то им и доверяет, а старыми деньгами царского образца. Впрочем, они сейчас недалеко от совзнаков ушли. Людишки на базаре теперь императорскими пятисотками рассчитываются, которые они при царе-батюшке даже в глаза не видывали.
Большевики, кстати, эти старые деньги и печатают. Причем, в огромном количестве. Дурят народ.
— Далеко… — последовал ответ Глафире. — Красные далеконько сейчас народную армию отогнали… Ещё и окольно поедем.
Правильно — окольно. Остановят тебя красноармейцы и спросят, а куда ты везешь друга знатного большевика товарища Николая Сормаха? На продажу белым бандитам? Сам-то ты тогда кто и как тебя земля носит?
Тут я даже зубами от злости скрипнул. Друг я знатного большевика Сормаха, а как идиот последний дал себя сзади по башке ударить. Вот и везут меня сейчас на телеге в виде ценного груза.
— Гармошку ещё купим…
Гармошку он купит! Козлина безрогая!
Тут я чем-то себя выдал, обозначился неосторожно.
Так-то я давно пытаюсь руки от веревки освободить, но что-то это плохо у меня получается.
— Глафира, посмотри, что-то там он, похоже, зашевелился, — распорядился мужской голос.
— Да нет, вроде. Смирно лежит.
Смирно я, смирно. Не надо меня проверять! Особенно, как связаны мои рученьки.
Сейчас они у меня болят. Веревку-то я уже немного ослабил, вот тут чуть и не взвыл. Кровушка к кистям рук пошла, чувствительность восстанавливаться начала и, причем, очень больно.
Тут у мужика, что меня вёз на продажу, естество взыграло и он к медсестричке стал подкатывать. Мне даже как-то не по себе стало. Получалось, что я сейчас тут их любовные игрища подслушиваю. Как извращенец какой малолетний.
— Глафирушка, Глафирушка…
Нетерпения в голосе мужика было выше крыши.
Глафира сначала отнекивалась, но потом и её отпор ослаб.
— Давай скорей!
— Чо, прямо здесь?
— Услышит этот…
— Счас я его ещё раз по голове…
Э, ребятки, не надо меня по голове!
Тут я наконец с веревкой справился, а когда мужик с моей головы и плеч какую-то дерюгу скинул, так ему удобнее показалось меня по голове ударить, ему по глупой роже и прилетело. Со всей пролетарской ненавистью.
Мечтавшему получить за мою душу корову, лошадку, сапоги, дрова и картошку от моего удара резко поплохело. Это у меня ещё руки не отошли, а так — убил бы.
Глафира вытаращила глаза, взвизгнула и как лётчика из кабины самолёта её катапультой с телеги выкинуло. Только голые ляжки в воздухе мелькнули.
Я мужику ещё разок добавил и он тоже с телеги убыл. Канул куда-то вниз.
Глава 37
Глава 37 Дома⁈
Так, руки у меня теперь свободны, хотя не вполне ещё отошли.
Плохо слушающимися пальцами я начал развязывать узел на веревке, что стягивала мои ноги. На совесть меня мужик спеленал, очень уж ему хотелось за меня денежки получить. Корову купить, лошадку.
Скорее развязаться мне надо, а то похититель мой оклемается, а, вдруг, у него в кармане револьвер?
Дело у меня продвигалось… не очень.
Сука! Так он меня мог и инвалидом оставить! Омертвели бы мои рученьки…
Я переместился к краю телеги и посмотрел вниз. Лежит, козлина… Кстати, в моей наградной кожаной тужурке! Похоже, и сапоги мои прибрал…
Уффф… Узел поддался.
Тут мужик на земле заворочался, подняться попытался.
— Стоять, Зорька!!! — заорал я.
Мой крик привел к неожиданным последствиям. Не поднимаясь на ноги, прямо на четвереньках хрен моржовый начал быстро-быстро удаляться от телеги в сторону леса.
— Тужурку отдай!
Где там… Пропала одёжка… Вместе с сапогами.
Пока я ноги растирал, то да сё, ловить сбежавших похитителей было уже без смысла. Их и след простыл.
А револьвер-то у мужика был. В телеге он остался. Ну, тут мне просто опять повезло.
Так, так, так… Куда мне сейчас? Надо бы к людям выбираться. Причем, к добрым, а не к тем, что меня белым сдадут. За коровушку-кормилицу…
Местность вокруг мне была совершенно не известна. Какой-то лес. Малоезженая дорога. Дятел где-то стучит. Вот и все координаты.
Дальше ехать, куда мы ехали? Наверное, это не верным будет. Более предпочтительным мне показалось в обратном направлении лошадку повернуть.
Поглядывая по сторонам я так и сделал. Ну, куда-то да выеду…
В револьвере мужика было всего три патрона, но хоть что-то. Ещё я обнаружил в телеге топор. Положил его поближе, под руку. Пригодится.
Дорога, по которой я ехал, сегодня никому не нужна оказалась — ни встречных, ни поперечных, ни обгоняющих меня не наблюдалось. Темнать тихонько уже начало, а ни одной деревеньки так мне и не попало. Знал гадский мужик, каким путём меня на продажу везти.
