Воин света (СИ) - Ромов Дмитрий (читать книги полностью без сокращений TXT, FB2) 📗
— Верно, — качает головой Горби и улыбается, а Раиса поджимает губы. — Правильно говоришь, а я тебе скажу по секрету, что мы зерно не только покупаем, но и продаём элитные сорта. Недостаточно пока, но, тенденция на рост, обозначенная партией, имеется. Ещё скажу, по секрету же, что от Рокфеллера постоянно приезжают, хотят наше покупать, хотят. Только мы сами должны наладить у себя, правильно я говорю?
Я представляю воображаемый клуб красноречия под управлением Горби. Дискуссионная платформа будущего. Туда надо ещё Черномырдина и Кличко. И Псаки можно для гендерного равновесия. Думаю, это бы здорово было.
— Знаешь Рокфеллера?
— Давида? — уточняю я. — Кто же его не знает.
— Молодец, за международной повесткой тоже нужно следить постоянно.
— Они и продают и покупают у вас? — спрашиваю я.
— Да, — делается серьёзным Горбачёв. — Только я буду рекомендовать профильным структурам расширить число фирм-трейдеров, с которыми мы ведём дела.
— Для чего?
— Для того, чтобы не плодить нечистоплотность и взятки. Все эти Рокфеллеры, знаешь ли, предлагают за поблажки к себе мзду нашим сотрудникам. И есть уже случаи, когда некоторые несознательные граждане, падкие на заморские посулы, не могут устоять против соблазнов.
Он внимательно смотрит мне в глаза, как бы пытаясь удостовериться, дошёл ли до меня смысл сказанного. Думаю, дошёл. Думаю, не нравится Михаилу Сергеевичу, что решения по принятию мзды и по количеству этой самой мзды принимают министерства, внешнеторговые объединения и даже руководители регионов, а не секретарь ЦК КПСС, ответственный за сельское хозяйство.
Это и есть, судя по всему, истинная причина нашей встречи. Щуп-щуп, прощупывает, можно ли использовать мои каналы. Сука, он что уже знает о наших схемах с Платонычем?
Нет, исключено, знать не может, а вот кое о чём догадаться — это прожжённому аппаратчику по силам, без вопросов.
— У меня есть прекрасная знакомая, немка, между прочим, — понимающе киваю я. — она, как раз, занимается, в том числе, и сельскохозяйственной продукцией. В плане международной торговли.
— Ну, знаешь, — кивает Горби, — таких немок в мире очень много. Мы же не можем с каждой встречной немкой подписывать контракты. Надо же, чтобы человек был надёжный и проверенный, чтобы опыт имел, выходы на покупателей и продавцов, чтобы всё без сучка и задоринки.
Дальше мы эту тему не обсуждаем, возвращаясь к молодёжной политике. В дискуссию снова возвращается Раиса Максимовна и объясняет, что именно нужно делать с молодёжью. Совершенно очевидно, тема профессиональных интересов её мужа заботит её лишь как составная часть большой и глобальной заботы о мире во всём мире. Ну, не век же, честное слово, сельским хозяйством вертеть туда и сюда.
Хозяева вечера начинают расспрашивать, как дела у Натальи и чем она занимается. Узнав, что она увольняется из «Союзнефтеэкспорта», Горбачёв кивает головой, мол, знаем-знаем такую организацию. И тех, кто в ней активно работает, тоже знаем.
— Между прочим, — улыбается он с видом умудрённого опытом аппаратчика. — Там у вас работает такой Зевакин, а его отец председатель Мособлсуда. Так вот, этот самый судья во время войны вместе с Константином Устиновичем работал в Красноярском крайкоме, а потом вместе с ним же учился в высшей партийной школе при ЦК.
Упс… Как интересно жить на свете. Какая там Византия! Василевсы нервно курят в сторонке, когда свои подковёрные войска двигает ЦК КПСС и все остальные органы выстроенные в чёткой иерархии.
— А знаешь, что Черненко сразу после войны должны были в ЦК перевести, но передумали?
— Нет, — качаю я головой. — Не знаю.
— Резолюция: падок до женщин!
Горби смеётся.
— Михаил Сергеевич! — одёргивает его супруга, и он тут же становится серьёзным.
Завершив трапезу, мы с Горби идём прогуляться по лесным тропкам, покормить комариков, так сказать, а Наташка остаётся с хозяйкой дома.
— Егор, хочу спросить откровенно, — мягко начинает Михал Сергеич. — Можем мы говорить откровенно?
— Конечно, — искренне соглашаюсь я.
Как же ещё? Разумеется, только откровенность, прямота и принципиальность. Нам комсомольцам и партийцам иначе и нельзя.
— Я знаю, что у тебя некоторое время назад находились на хранении персональные документы… некоторых ответственных работников. Ты… можешь мне сказать… на меня было что-то?
Я останавливаюсь, и он тоже останавливается. Мы стоим друг напротив друга.
— Я не должен говорить об этом, — отвечаю я серьёзно. — Я же слово давал.
— Кому? Вот этому охотнику до женщин?
— Ну, про женщин, я думаю, уже не особо актуально, — говорю я, и Горби расплывается в улыбке. — Да, есть и ваша папочка там.
Улыбка с его лица исчезает.
— И что в ней? Ты смотрел?
Конечно, смотрел, когда думал, как тебя на крючок посадить.
— Смотрел, Михаил Сергеевич, — говорю я твёрдо. — Но, честно говоря, вам беспокоиться не о чём. По крайней мере, в этом источнике на вас ничего нет. Там какой-то донос о срывах посевной и пропаже нескольких тонн минеральных удобрений. Выглядит всё совершенно ненатурально и не вызывает ни малейшего доверия. Глупость, высосанная из пальца. Есть ещё обвинения в получении довольно крупных взяток, но голословно и бездоказательно. Абсолютная чушь.
— Хорошо, — снова улыбается он. — Взяток точно не было. Спасибо. Я благодарен за откровенность. Можешь на меня тоже рассчитывать, в случае чего.
— Спасибо, думаю обязательно обращусь к вам. А пока вот тоже хочу вам вопрос задать. Теоретический. Если бы избирали генерального секретаря, но Брежнев с Андроповым не претендовали бы на пост, если бы их не было уже, тьфу-тьфу-тьфу, конечно, как думаете, кого бы выбрали, вас или Черненко?
Он ошарашенно хлопает глазами и не находит, что ответить.
— А эти времена не за горами, Михаил Сергеевич. Нужно ко всему быть готовым.
Специально ему жука в голову сажаю. Он в этих играх мастак, пусть активнее думает, как Черненко по рукам и ногам спутать.
На следующий день я успеваю встретиться с Хаасом, нашим бухгалтером. Он даёт мне отчёт и показывает, на какие показатели стоит обратить внимание. Обороты растут, доходы увеличиваются, но и расходы не отстают.
— Надо производство в Китай переносить, — смеюсь я, — там производительность труда низкая.
— Пока рано, — отвечает он серьёзно. — Там ещё нет таких условий, но не сомневаюсь, что в обозримом будущем так и сложится. Производства будут размещать в развивающихся странах, подобных КНР.
— Что вы думаете о будущем России?
— Советского Союза, вы хотите спросить? Этот вопрос слишком объёмный, чтобы мы могли его рассмотреть за несколько минут. Много чего думаю, но это большой разговор. Тут и плановая экономика, и АСПР, знаете что это?
— Компьютерная система для Госплана.
— ЭВМ, Автоматизированная Система Плановых Расчётов. И хозрасчёт, и возможность вывода средств производства на свободный рынок. Если интересуетесь моим мнением, можем выбрать для этого несколько вечеров.
— Очень интересуюсь, и возможность послушать ваши лекции на этот счёт дорогого стоит.
— Ну, я не футурист, честно говоря, — пожимает плечами Хаас.
— Севастьян Францевич, а вы не могли бы мне составить аналитическую записку? Мне важно знать, что бы вы предприняли, если бы получили полную экономическую и политическую свободу действий.
— Насчёт чего? — уточняет он.
— Насчёт нашей страны. Что нужно сделать, чтобы преодолеть все проблемы и перейти к процветанию Родины и всех людей, её населяющих.
Он смеётся:
— Тут и думать не надо. Такая записка будет очень короткой. Надо построить коммунизм.
— А если отвлечься от всех коммунизмов, развитых социализмов и капитализмов.
— Ну, без этого никак невозможно, — качает он головой. — Но я вам так скажу, чтобы преодолеть отставание и сделать качественный рывок в развитии, социалистическую доктрину придётся немного потеснить.
