Двое из будущего. 1904-... (СИ) - Казакевич Максим Валерьевич (книги регистрация онлайн бесплатно txt, fb2) 📗
Выбраться из осажденного города мне и моим людям удалось только лишь к концу месяца. Двадцать восьмого числа ранним утром наша эскадра снялась с якоря и пошла на прорыв с целью добраться до Владивостока, чтобы оттуда объединенными силами с кораблями адмирала Скрыдлова трепать японца. А вечером того же дня в наступивших сумерках, под покровом навалившегося тумана, наш миноносец «Решительный» выдвинулся в Чифу, чтобы отправить оттуда донесение о том, что Витгефт пошел на прорыв блокады. И на этом миноносце в Чифу уходил и я вместе с Агафоновым, Грязновым, да Петром.
«Решительный» беспрепятственно вышел с рейда и, взяв курс на китайский город, ходко пошел по волнам. Лейтенант Рощаковский, находясь на верней вахте, прямо под стволом главного орудия, через бинокль зорко следил за морем, выискивая японские корабли. Была большая надежда на то, что нам удастся вырваться из блокады. Я какое-то время находился здесь же, тревожно поглядывая на командира корабля. Волна била в левый борт, поднимала брызги, окропляла лицо. Погода была теплая и в какой-то мере приятная. Ветер обдувал непокрытую голову принося облегчение. Нынче погода выдалась очень жаркой, днями над городом нависало пекло, а ночь становилась удушливой. Здесь же, на борту боевого корабля, развившего хорошую скорость, было приятно.
— Не стоит вам здесь находиться, Василий Иванович, — сказал мне Рощаковский, не отрываясь от бинокля. — Спуститесь вниз.
— Внизу душно, — ответил я, — я лучше здесь постою.
— Идти будем всю ночь. Вы не будете спать?
— Пока не охота. Признаюсь вам, я вот так первый раз на корабле.
— Как «так»? — не очень понял меня лейтенант.
— Так, чтобы брызги в лицо, — пояснил я. — Раньше доводилось только на тихоходах.
— Нравится?
— Да, приятно.
Он хмыкнул, потом сказал:
— Хорошо, что не зимой так идем. Так бы сосульки на усах выросли.
Я улыбнулся. Здесь наверху было хорошо и свежо. Мне здесь нравилось. Сюда же попытался было прорваться Агафонов, но лейтенант строго запретил и тому пришлось спуститься вниз, туда где было душно, темно и влажно. Там же в чреве боевого корабля сидел и Петр с Грязновым.
— Корабли, ваше благородие, — неожиданно доложил один из матросов, что так же сканировал водную гладь.
Рощаковский перевел бинокль на то место, куда показывал вахтенный.
— Миноносцы, — пробубнил лейтенант глухо, — по нашу душу, — и в ту же секунду скомандовав вахтенному: — Наблюдай! — слетел с площадки вниз в рулевую рубку. И уже оттуда скомандовал в машину: — Вперед полный!
И «Решительному» в ту же секунду словно хорошенько поддали под зад. Взревела силовая установки, нос корабля приподнялся и миноносец, уже никого не таясь, стал набирать скорость.
Два японских миноносца, вынырнув из тумана, пошли на перехват. Рощаковский быстро перекрестился, сам встал за штурвал и, забубнив молитву, положил корабль бортом к волне. Вода словно таран несколько раз ударила по стали и глухой, нервозный набат прокатился от носа до кормы. Маневр на какие-то секунды снизил скорость корабля, но вскоре он снова ускорился и стал уходить от преследователей. Японские миноносцы так же поддали угля, да так, что из их труб вылетал уже не дым, а факела из не успевавшей сгорать угольной пыли. Вскоре японцы оказались сбоку от кормы «Решительного». И началась гонка с маневрами.
Рощаковский вел корабль мастерски. Закладывал миноносец с борта на борт, резал волну, менял курсы. Японцы не отставали, повторяли за ним, но зачастую опаздывали и мало-помалу отдалялись. К тому же и мешались друг другу, боялись лишний раз заложить крутой поворот, опасались столкнуться. И видимо это обстоятельство и позволяло «Решительному» с каждой минутой увеличивать дистанцию. Ветер бил в лицо, соленые брызги хлестали по щекам. Я промок и замерз, но уходить все равно не хотел. Рощаковкий то и дело бросал взгляд в иллюминаторы, определял положение противника и временами крутил штурвал. Наконец настал момент, когда отпала всякая необходимость в маневрах и лейтенант, сверившись с компасом, поставил корабль на нужный курс и, не сбавляя хода, пошел в Чифу. Японские огненные факела остались в десятках кабельтовых за спиной, они не смогли нас догнать.
Минут через двадцать такого хода, в очередной раз оглянувшись назад, Рощаковский отдал штурвал матросу, а затем поднялся обратно на верхнюю вахту и удовлетворенно констатировал:
— Оторвались, — и позволил себе усталую улыбку. Он прислонился боком к лееру, залез холодными руками в карманы брюк и достал массивный портсигар. Открыл его, выудил пузатую папиросу и с явным успокоением затянулся. Сделал одну затяжку, вторую, выпустил дым в сторону, а затем спохватился:
— Ой, Василий Иванович, извините, про вас позабыл, — он снова залез в карман за портсигаром: — Угощайтесь, табак качественный, дорогой. Американский.
— Нет, спасибо, — покачал я головой и пояснил: — Не курю.
Лейтенант молча убрал папиросы.
Так на полном ходу, не меняя курса и не разговаривая, шли еще минут двадцать. Потом Рощаковский, удостоверившись, что от погони мы оторвались окончательно, позволил себе улыбнуться и снова закурить.
Мы шлю всю ночь. Поначалу лейтенант выжимал из миноносца все его силы, торопился как можно дальше оторваться от преследователей, осматривал горизонт за спиной. А после сбавил ход и пошел на своем обычном ходу. Я ушел с вахты, спустился внутрь. Там прилег на выделенную мне койку и так и пролежал до самого Чифу, прислушиваясь к тяжелому стенанию миноносца. Пара двигателей работала с каким-то легким рассинхроном — по корпусу шла легкая дрожь. Еще в Артуре мне сказали, что миноносец выходит неподготовленным, рециркуляционная помпа работала с перебоями, а гребной вал требовал тщательной центровки. И вот я лежал с закрытыми глазами в душном кубрике, слушал стоны и вибрации корабля и гадал — дойдем ли мы до китайского порта или нет. Так и уснул незаметно сам для себя.
Проснулся оттого, что звуки вокруг вдруг изменились. Затопали тяжелые боты матросов, двигателя изменили свой монотонный рык, перешли на басовитое, едва слышное урчание, а по корпусу пробежали тяжелые металлические удары. За плечо тронул Петро:
— Прибыли, Василь Иваныч. Якоря бросают.
Мы пришли в Чифу ранним утром. «Решительный» встал на рейд и заякорился. С борта спускали шлюпку. Рощаковский меня увидел и подошел:
— Удалось поспать?
— Да, незаметно для себя уснул. А вы?
— Да какое там, — махнул он рукой. — Я сейчас на берег сойду, вы со мной? Или подождете?
— А чего ждать?
— Вторую шлюпку для вас и ваших людей спустят.
— А к берегу мы разве не подойдем? У нас багаж тяжелый.
— К сожалению, пока нельзя. Вон, смотрите, к нам уже китайцы идут, сейчас выяснять будут зачем мы здесь. Только когда они решат, что с нами делать, миноносец сможет пришвартоваться. Не ранее.
— И что же они могут решить?
— Не знаю, но скорее всего «Решительный» разоружат и интернируют.
Честно, для меня это было новостью. Не думал, что Витгефт пошел на то, чтобы вывести довольно-таки неплохое судно из состава эскадры. Слышал, что он потребовал от Рощаковского доставить какую-то депешу до нашего консульства, что находилось в этом китайском городе, но чтобы такой ценой?
— И сколько может пройти времени, чтобы было принято такое решение? Сколько нам ждать?
— Не могу сказать, уважаемый Василий Иванович. Тут все от китайцев зависит, а они очень сильно любят затягивать дела. Взятки выморачивают любыми способами.
— Но это же боевое судно Империи!
Он улыбнулся краешком губ и поправил меня:
— Боевой корабль….
Я сошел на берег со второй шлюпкой. Загрузили в нее все наше барахло, сели сами и минут через десять подошли к причалу. Все необходимые формальности были соблюдены еще на борту «Решительного» когда китайцы проверили наши документы и удостоверились, что мы лица гражданские. К нам у них вопросов не возникло. Зато возникли вопросы к лейтенанту Рощаковскому. Его допытывали с какой целью корабль пришел в Чифу, какое вооружение на борту, сколько человек команда. А все вызнав, потребовали никому на берег не сходить, а дожидаться решения высших инстанций. А после этого, оставив для присмотра нескольких человек, удалились. С ними удалился и лейтенант. У него было дело в нашем консульстве.
