Злой гений Порт-Артура - Романов Герман Иванович (библиотека электронных книг TXT, FB2) 📗
То не только вина генерала Куропаткина, но и беда – таковы пороки любого бюрократического государства, насквозь коррумпированного и прогнившего. А потому обреченного со временем – с 1812 года военная машина Российской империи стала наполняться всеми порочными реалиями и терпеть поражения в схватке с равным или более сильным противником. Время побед Суворова и других блестящих полководцев кануло в Лету, пришла эпоха бюрократов, редкие военные таланты типа Скобелева стали исключением, а не правилом. И самое страшное, те генералы и адмиралы, что ругали сложившиеся порядки, сами их и насаждали…
Глава 18
– О чем вы говорили с погибшим Михаилом Павловичем Моласом, начальником штаба эскадры?
– Только о войне, Евгений Иванович, и я был бы рад, если бы ошибся, но, к моему сожалению, оказался правым. – Фок пожал плечами, ощущая, что снова ступил на тонкий лед, который может проломиться под ним в любую минуту. Причем сейчас ему придется смешивать полуправду с ложью и послезнанием, и если он ошибется в дозировке, то последствия будут непредсказуемыми. Вернее, погибельными для него самого – когда пошли такие игры, то расчет за проигрыш идет исключительно собственной головой.
– И в чем ваша правота проявилась, Александр Викторович?
– Я отвечу, но разрешите задать вам всего один вопрос. Сможет ли наша эскадра победить, если проход через Тигровый хвост будет доступен лишь для двенадцати любых кораблей в сутки, и ни одним больше?
– Конечно, нет, – усмехнулся Алексеев, однако глаза его сверкнули. Адмирал после короткой паузы пояснил: – Только тралящий караван составляет дюжину судов, но если на следующий день начать выводить броненосцы, то проход будет снова закупорен минами, которые японцы выставят за ночь. Следовательно, необходимо вначале вывести на рейд миноносцы и канонерские лодки, чтобы неприятелю воспрепятствовать в заградительных постановках.
– А как тогда победит наша Маньчжурская армия, если ежедневно по Транссибу можно пропустить двенадцать пар поездов туда и обратно? А в январе любые перевозки вообще остановятся на месяц, пока на Байкале крепкий лед не встанет.
– Вы хотите сказать, что мы обречены на поражение?
На лице Алексеева снова появились красные пятна, но Фок понимал, что нужно гнуть свою линию: ему удалось психологически раскачать адмирала и теперь нужно додавить, потому что такие моменты упускать нельзя, другой возможности не представится.
– Да, если не найдем нетривиальные варианты. Исход этой войны решается на море, а японцев хорошо подготовили англичане, построив им современный флот. Вот об этом мы и говорили. Михаил Павлович объяснил мне, в чем состоит порочность нашего кораблестроения, с его хронической экономией с превышением водоизмещения, отчего все боевые возможности судов становятся еще ниже, чем они планировались по проекту, а оттого слабее иностранных кораблей. И сравнил «Петропавловск» с «Микасой», а «Победу» с тем же «Ретвизаном», что построили по нашему заказу в Америке. Потом долго мне пытался втолковать прописные для моряков истины, но я мало что уразумел касательно специфики вопроса. – Фок пожал плечами, усмехнулся и развел руками. Но тут же выбросил первый факт, известный ему по прочитанным книгам: – Михаил Павлович утверждал, что кораблестроители допустили чудовищные просчеты, когда строили «богинь» отечественного производства. Сказал, что если на них уменьшить дифферент на нос, правильно распределив нагрузку, и добавить при этом пару шестидюймовых пушек на корму, убрав половину семидесятипятимиллиметровых орудий и всю мелкокалиберную артиллерию, то крейсер выдаст не меньше двадцати двух узлов. Вроде как на нем бесполезным грузом зарезервированные мощности, но если их задействовать, то эти крейсера станут намного полезнее для эскадры. И знаете, Евгений Иванович, я ему поверил, тем более что такое не просто возможно… – Фок замолчал, оборвав предложение. Мяч он катнул в сторону наместника, и теперь следовало ожидать его хода. И судя по тому, как адмирал заговорил, Алексеев все правильно понял.
– Это легко поверить, Александр Викторович. Я немедленно дам указание Кутейникову пересмотреть весовые нагрузки. Если так оно и есть, то переделка будет начата немедленно, и без всякого согласования с Петербургом, чтобы не терять напрасно времени. Вначале – «Палладу», потом – «Диану». На то моих полномочий хватит! Особенно если вы это видели, ведь так?
– Да, Евгений Иванович, только не спрашивайте, я не смогу объяснить. Это не дар, а самое настоящее проклятие!
Да и как объяснить адмиралу, что японцы подняли затопленную «Палладу», переименовав ее в «Цугару». Помаялись изрядно с ремонтом – «богини» были скверно построены, – но скорость действительно возросла чуть ли не до двадцати трех узлов. Так что если рассказать, как японцам достанется трофеями почти вся порт-артурская эскадра, то Алексеева кондратий хватит. Видно, что он за флот сильно переживает, иначе бы в море на «Баяне» не вышел и миноносцы к Бицзыво не отправил.
– А что это за нетривиальные варианты, Александр Викторович? Интересно, что под ними подразумевается.
– Вы английский бокс видели, Евгений Иванович?
На вопрос Фока наместник утвердительно кивнул головой. И Александр Викторович с ехидной улыбкой, сдержать которую не смог, ибо она шла от переживаемых реципиентом эмоций, начал объяснять:
– Мы сейчас вроде как по их правилам деремся, а сами боксировать толком не умеем. Побьют нас крепко, Евгений Иванович, а потому надо не кулачками махать, а взять оглоблю и отлупить боксера, мозги ему вышибить. Идет война, а на ней все средства хороши, чтобы сокрушить неприятеля. И в первую очередь нужно изыскивать у себя все, что может сделать нас намного сильнее. Без этого врага не победить!
– Так это понятно, вот только как это сделать? А что вы конкретно обсуждали с Моласом?
– Мы просто поговорили, какую помощь эскадра сможет оказать гарнизону в случае японского десанта. Михаил Павлович сказал, что с канонерских лодок и старых крейсеров необходимо снять все прежнее вооружение – девятидюймовые пушки нанесут больший ущерб неприятелю своими тяжелыми снарядами. Первых четыре, если «Сивуч» учитывать, только нужно снять с канонерских лодок. Их можно расположить на островной батарее, что будет закрывать вход в Талиенваньскую бухту. А с ними и четыре стопятидесятидвухмиллиметровые пушки поставить, второй батареей. Они вполне дальнобойные, стволы – тридцать пять калибров. А шесть пушек в двадцать шесть калибров, со старых крейсеров, можно использовать на перешейке, там они принесут намного больше пользы, чем будут просто стоять на палубах бесполезным грузом.
– Снять пушки можно, это легко, только корабли уже нельзя использовать для боя. Даже брандвахтой, ведь на них нет орудий.
– На бронированные канонерки им предполагалось поставить по три шестидюймовых орудия Кане, а на «Бобр» с «Сивучем» – по два, прикрыв башенными щитами. И по дюжине сорокасемимиллиметровых пушек впихнуть для отражения минных атак. – Фок пожал плечами, обалдевая от того, что он может так беспардонно врать.
Разговор с Моласом действительно был, но этой темы абсолютно не касался. Однако нужно было сослаться именно на авторитет адмирала, ведь погибший начальник штаба ничего опровергнуть уже не мог. А такое перевооружение канонерских лодок действительно было произведено, но только позднее, в мировую войну.
К тому же был еще один крайне щекотливый момент: своему адмиралу, пусть даже погибшему, наместник поверит куда охотнее, чем сухопутному генералу, так как неприязнь между флотом и армией в Артуре была ощутимой, а порой и враждебность между офицерами проявлялась.
– Со старых крейсеров снять рангоут и вооружить двумя стодвадцатимиллиметровыми пушками с дюжиной мелких скорострелок, которые он предлагал взять с миноносцев. А тем взамен поставить сдвоенные торпедные аппараты, «соколам» – дополнительно по одной, а большим миноносцам – по две семидесятипятимиллиметровые пушки, так как считал, что наши дестройеры гораздо слабее японских, что показала гибель «Стерегущего» и «Страшного». А с такими пушками они смогут обстреливать береговые цели, да ту же пехоту.
