Если бы Гитлер взял Москву - Шпаковский Вячеслав Олегович (книги бесплатно читать без .txt, .fb2) 📗
На следующий день Ямамото телеграфировал Нагумо подтверждение об атаке, которое тот с нетерпением ждал: «Подняться на гору Ниитака», что означало действовать, как запланировано. Ниитака – самая высокая гора в Японии – означала в данном случае США. Взойти на нее – значит бросить вызов самой природе и попытаться сокрушить едва ли не равное ей могущество этой богатейшей индустриальной державы. Сам Ямамото об этом, разумеется, даже и не мечтал, но он был уверен, что при нынешних благоприятных условиях обстоятельства вполне могут сложиться так, что и его страна сумеет значительнейшим образом раздвинуть свои границы и тогда сможет говорить с США уже на равных.
* * *
В течение более чем десятилетия Япония шла к войне с другими великими державами, и эта схватка была столь же неизбежной, какой бывает первая весенняя гроза или же зимний снегопад. В годы Первой мировой войны японцы научились строить первоклассные военные корабли, однако толку от них не было никакого, поскольку другие страны не признавали за Японией статуса великой державы и, как и раньше, смотрели на нее словно на полуколонию. Между тем развивающейся Японии требовались все новые и новые рынки и, соответственно, источники сырья. Наконец, ей необходимо было топливо для авиации, ставшей серьезным орудием войны, ей нужны были никель, вольфрам, молибден, алюминий. Всего этого не было в японских горах, а покупать в нужных количествах не хватало финансов. И в Англии, и в США мало кто задумывался над тем обстоятельством, что 80 % территории Японии занимали горы, а 80 % площади гор занимали леса. На 20 % равнин приходилось выращивать рис для 80 % населения страны, и одновременно здесь же обитали 80 % ее граждан. Понятно, что в этих условиях только лишь одна принудительная бедность могла хотя бы как‑то разрядить социальное напряжение. Но при этом нельзя было замкнуть Японию от иностранцев во второй раз, как это уже как‑то раз сделал Иэясу Токугава. Так или иначе, рано или поздно, но японцы бы узнали о том, что во всех других странах люди живут лучше, чем они, и тогда социальный взрыв и революция наподобие российской стали бы неизбежны.
Значит, для того, чтобы их избежать, требовалось объяснить людям, что их сегодняшняя бедность – это временная беда, а завтра, едва только боги помогут победить им их внешних врагов, они все будут богаты и счастливы. Правда, единственным условием достижения процветания в этом случае становилась война, поскольку непрерывной подготовки к войне без самой войны не выдержала бы ни одна экономика.
Вот почему уже в 1931 году японские войска оказались в Китае, а в 1939‑м – у границ Монголии, единственного в те годы союзника СССР. Однако в тот раз попытка военного вторжения на севере не удалась, из‑за чего японские военные и посчитали, что выгоднее всего будет нанести свой удар там, где их ожидают меньше всего, и выбрать себе такого противника, который меньше всего опасается их нападения. Именно поэтому в апреле 1941 года Япония подписала с СССР договор о нейтралитете и одновременно продолжала зондирующие переговоры с США. Мир, который мог в это время быть заключен Японией, мог быть лишь только миром с позиции силы…
Вторжение германской армии в пределы СССР заставило японское правительство поторопиться с принятием решения. С одной стороны, как член Антикоминтерновского пакта Япония должна была тотчас примкнуть к Германии и Италии и двинуть японские войска в Сибирь. Однако там было очень холодно, там не было дорог, но самое главное – там не было нефти, которая сейчас требовалась Японии больше, чем когда бы то ни было. Поэтому было решено, что Квантунская армия вступит в войну, только когда Советский Союз капитулирует перед Германией.
К тому же американское правительство заморозило японские вклады в банках США и объявило эмбарго на поставки Японии нефти и всех других видов военного сырья. Неудивительно, что японское правительство в Токио в ответ на это охватила мрачная решимость, и оно подавляющим большинством поддержало идею войны с США.
* * *
В декабре 1941 года японская армия насчитывала пятьдесят одну дивизию. Двадцать две были заняты в Китае, четырнадцать занимали Маньчжурию, а пять находились на Японских островах. Для завоевания Юго‑ Восточной Азии было выделено всего лишь десять дивизий, однако в данном случае решать должно было качество, а не количество.
Воюя в Китае, японцы сумели извлечь ряд ценных уроков, которыми именно сейчас пришло время воспользоваться. Главным уроком было умение обеспечить высокую мобильность войск в труднодоступных условиях: в джунглях, в горах, одним словом, везде, где армии белых людей были бы не в состоянии передвигаться и воевать. Именно поэтому главная ставка делалась на легкие, а не на средние и уж тем более тяжелые танки, калибр стрелкового орудия был всего лишь 6,5 мм, а наиболее массовое пехотное орудие калибра 70 мм «тип 92» легко разбиралось на части. Оно имело щит и колеса из стального листа, и нередко случалось так, что японские солдаты тащили его на себе через джунгли. Дальность стрельбы достигала 2745 м, а в боекомплект входили фугасные, шрапнельные, дымовые и даже бронебойные снаряды! Ни в одной армии мира не было и 37‑мм легкого полевого орудия на… лафете‑треноге весом всего 90 кг. Эта пушка, обозначавшаяся в японской армии как «тип 11» (поскольку на вооружение она была принята в 1922 году), имела вполне приличную дальность стрельбы – 5000 м, при начальной скорости бронебойно‑осколочного снаряда в 450 м/сек. Небольшой вес позволял легко переносить ее по полю боя расчету из пяти человек, к тому же она еще и легко маскировалась.
С самого начала предполагалось, что японские войска в бою будут очень тесно взаимодействовать. Поэтому, например, в пулемете «тип 11» (его тоже приняли на вооружение в 1922 году) был применен необычный тип питания, а именно – постоянный магазин, снаряжавшийся шестью пятизарядными стандартными винтовочными обоймами, которые в случае чего пехотинцы должны были отдавать пулеметчикам, что позволяло вести интенсивный огонь и не тратить время на зарядку магазинов. Пулемет мог использоваться и в качестве ручного – на сошке, и как легко‑станковый – на треножном станке!
Эффективность винтовочного и пулеметного огня японской пехоты повышалась также и за счет того, что японские солдаты были обучены быстро окапываться и при каждом удобном случае готовить оборудованные гнезда для пулеметов и минометов, а также отрывать траншеи для стрелков. Кстати, высокими боевыми качествами обладал и японский легкий миномет «тип 89» образца 1941 года, который мог стрелять как минами, так и пехотными гранатами на дальность от 150 до 650 м. Весил он при этом всего лишь 4,65 кг и мог при выстреле удерживаться одной рукой. Немецкий 50‑мм миномет в боевом положении весил 14 кг, а такой же миномет Красной Армии – около 9! Правда, в РККА имелся еще и весивший всего лишь около 1,5 кг миномет‑лопата, однако его 37‑мм калибр не обеспечивал мине надлежащего осколочного действия, в особенности зимой, когда почти все ее осколки застревали в снегу.
Мины к 50‑мм минометам в японской армии переносили все пехотинцы, что позволяло их расчетам не беспокоиться о боеприпасах и вести по противнику достаточно мощный и частый, хотя и не слишком прицельный огонь.
Японская ручная граната «тип 97» также отличалась большим своеобразием. Какой бы то ни было взрыватель в ней фактически отсутствовал. Вместо него были капсюль с замедлителем и боек ударника, удерживавшийся чекой из проволоки с кольцом на конце. Непосредственно перед броском следовало выдернуть чеку за кольцо и потом стукнуть ударником обо что‑нибудь твердое, например, о винтовочный приклад. Боек пробивал капсюль, тот поджигал замедлитель, и гранату нужно было тут же бросать, после чего через 4–5 секунд она взрывалась. Проще этой конструкции была только знаменитая «картофелемялка» – безосколочная немецкая граната с фрикционным воспламенением и длинной деревянной рукояткой, делавшей ее удобной для метания. Однако японцы посчитали, что приведение в действие гранаты при помощи удара, а не вытягиванием длинного шнура с шариком на конце окажется более надежным, и не стали ничего усложнять.
