Альтернатива маршала Тухачевского (СИ) - Толстой Владислав Игоревич (читать полностью бесплатно хорошие книги TXT) 📗
— Но выиграть смогут лишь те, кто представит эти достижения вовремя — а сколько у меня есть времени, я не знаю. Может быть, его уже практически не осталось.
Нина Евгеньевна медленно наклонила голову — теперь она все поняла, бешеное властолюбие и неукротимое самолюбие мужа ей было известно, как мало кому на этой грешной земле. Михаил понял, что "революционная фраза" не поможет ему стать первым военачальником Советской России — и решил добиться этого за счет профессиональных достижений.
Доволен был и полковник Ленков — кто бы не подслушивал эту беседу, повредить Тухачевскому она не могла. Если ее запись попадет на стол к Сталину, это будет отлично — Красный Император будет изрядно обрадован тем, что Тухачевский решил подсиживать Клима за счет более высоких достижений, а не за счет интриг, не говоря уже о военном перевороте. Если же запись прочитает Троцкий, то это тоже будет неплохо — "демона революции" вполне устроит то, что его выдвиженец собирается укрепить свое положение РККА, сделав паузу в любовных приключениях и изготовлении музыкальных инструментов.
— Ты не будешь общаться с гостями? — уточнила диспозицию на завтра и послезавтра Нина Евгеньевна.
— Почему же? Я поужинаю, сошлюсь на плохое самочувствие, извинюсь — и уйду работать в кабинет — ответил Михаил Николаевич. — Приличия будут соблюдены — а ты будешь развлекать гостей.
Нина Евгеньевна молча кивнула, выражая свое согласие — впрочем, спорить все равно было бесполезно.
Встреча в поместье Клайвден
Через несколько дней после беседы Тухачевского и Какурина, на уик-энд в поместье Клайвден, принадлежащем лорду Уолдорфу Астору и его супруге, очаровательной леди Нэнси, собрались почтеннейшие джентльмены. Отношение к ним у разных групп британцев было диаметрально противоположным — так, потерявшие не только должное почтение, но и всякий страх перед элитой Британии левые именовали их "клайвденской кликой"; сторонники же старого, доброго британского консерватизма придерживались той точки зрения, что эти джентльмены являются наследниками политики, проводившейся в золотые времена королевы Виктории. Сами же собравшиеся считали себя людьми, по праву крови, интеллекта и денег, управляющими Британской Империей; надо заметить, что у них были веские основания для того, чтобы считать именно так.
Субботним вечером гости и хозяева, сидя в уютной гостиной, возле весело горящего камина, мило беседовали.
— Сэр Невилл, что нового слышно в Восточной Европе? — поинтересовался неявный глава этого клуба Чарльз Стюарт, маркиз Лондондерри.
— Генерал Пилсу…дски — у министра иностранных дел Великобритании были сложности с произнесением варварских славянских фамилий, к чему собравшиеся относились с пониманием — выразил готовность принять участие в походе против большевиков. Надо заметить, что наши друзья в Варшаве (в РеИ за переворотом 1926 года, в результате которого пришел к власти Пилсудский, стояла Великобритания — В.Т.) могут похвастаться превосходным аппетитом — их минимальные требования сводятся к "Польше, в границах 1772 года".
— Это, леди и джентльмены, значительная часть европейской территории России. В идеале же, поляки хотят доминировать на всей европейской территории Советской России.
— Интересная точка зрения, сэр Невилл — вступил в беседу мистер Гельмут Шредер, нынешний глава банка Шредеров, которого левые называли "агентом германского капитала в Англии"; приличным же людям были прекрасно известны солидность и добросовестность этого финансового института, свято хранившего лучшие традиции британских банков — тот факт, что банк Шредеров даже в самые тяжелые времена британо-германских отношений безукоризненно обеспечивал финансовую часть контактов деловых людей двух стран (в РеИ это был основной канал финансовых связей во время ПМВ — В.Т.), заслуживал лишь одобрения.
— Правда, возникает вопрос — а какова будет судьба собственности, отторгнутой большевиками у законных владельцев?
— Это настоящий "камень преткновения" в наших отношениях с Парижем — выразил искреннее огорчение сэр Невилл. — Восстановление законности на ныне контролируемых большевистскими узурпаторами территориях потребует весьма существенных расходов. К сожалению, лимитрофные государства решительно не способны оплатить данную операцию, за вычетом, разве что малой ее части. Их готовность воевать с большевиками не вызывает сомнений — и, замечу, весьма похвальна, леди и джентльмены! — но вопрос финансирования данной экспедиции остается открытым.
— Париж и Брюссель весьма заинтересованы в судьбе собственности, законными владельцами которой являются их граждане — но они не готовы выделить нужные суммы.
— В принципе, южная Россия — я имею в виду не только Баку — но и территорию нынешней Украины — мистер Шредер сумел произнести это неудобное для европейца название почти без запинки — представляет собой довольно интересный экономический объект. Плодородные земли, значительные запасы железной руды и угля, недурная черная металлургия, не самые плохие железные дороги и морские порты. Все это позволит извлечь весьма недурные доходы.
Почтенное собрание погрузилось в размышления. Интересы значительной части присутствующих была тесно связаны с металлургией и машиностроением Британии. Впрочем, территории южной России представляли несомненный интерес и в качестве рынка сбыта для химических концернов, и как место для вложения капиталов крупными банками.
Сэр Невилл до назначения на должность шефа Форин-офис был генеральным директором военно-промышленной фирмы "Бирмингем смолл армс компани", крупным акционером фирмы "Эллиот метал компани" и только что образованного (в 1926 году — В.Т.) крупнейшего химического концерна Великобритании "Империал кемикл индастрис" (далее — ИКИ — В.Т.). С самого начала планировалось тесное сотрудничество ИКИ с германским химическим концерном "ИГ Фарбен". Разумеется, нити управления столь важными делами должны находиться в безукоризненно надежных руках — поэтому одним из крупных акционеров ныне создающейся дочерней фирмы ИКИ в Германии, "Кинохверке", через которую и должно было идти сотрудничество между английским и германским концернами, стал сын сэра Невилла, Фрэнсис Чемберлен.
Впрочем, личные интересы сэра Невилла выглядели довольно скромно в сравнении с могущественным объединением "Континентл энд индастриэл траст". В состав участников этого траста, занимавшегося вложением британских капиталов в промышленность и финансы континентальной Европы, прежде всего, Германии, входили банк Шредера, Ее участниками были банк Шредера, "Вестминстер банк" и "Барклейз банк". Все эти финансовые институты не нуждались в дополнительных рекомендациях.
— Мистер Шредер, нет ли новостей от мистера Рехберга (имеется в виду зондаж, предпринятый одним из лидеров пробританской группировки в Германии, промышленником А. Рехбергом, по отношению к придерживавшемуся прорусской ориентации руководству Рейхсвера; письмо А. Рехберга полковнику фон Шлейхеру, 24.02.1927 — В.Т.)? — деловито осведомилась леди Нэнси, бывшая явным лидером собиравшегося в Клайвдене общества — увы, но в XX веке даже столпы британского общества были вынуждены делать уступку общественному мнению, заключавшуюся в том, что почтеннейший сэр Чарльз Стюарт, 7-й маркиз Лондондерри, достойный наследник старого шотландского рода, в начале XVIII века перебравшегося в Ирландию и принявшего ирландский титул, не мог явно находиться на первом плане. Увы, но лорд Лондондерри, блестяще служивший Короне на посту министра авиации, слишком тесно был связан с двором — поэтому приходилось не раздражать избирателей. Многих из присутствующих это изрядно раздражало, например, сэра Невилла, искреннего не любившего все эти демократические новации XIX–XX века — мистер Чемберлен считал идеалом Британии царствование короля Карла II (соответствует РеИ — В.Т.).
