Время увядающих лилий (СИ) - Поляков Владимир "Цепеш" (бесплатные полные книги .TXT) 📗
Оставалось подождать совсем немного… до уже близкого Рима. И вот тогда грядёт новая сдача карт, некоторые из которых нам удалось пометить шулерским крапом. Увы, но честная игра в политике — это нонсенс, а пытающийся её придерживаться непременно проиграет. Кстати, очень сильно повезёт, если в проигрыш не войдёт и жизнь излишне щепетильного игрока.
Папская область, Рим, сентябрь 1493 года
Наверняка Карл VIII рассчитывал попасть в Рим несколько в иных обстоятельствах. Сейчас же… Вроде как и добился своей цели, то есть вынудил Папу Римского возложить на его голову корону Неаполя, а всё равно не то. Не было ощущения поверженного противника, его покорности и готовности исполнять любое пожелание короля Франции, лишь бы только позволили… неважно что, суть то от этого не меняется.
Рим, ощетинившийся клинками выведенных на стены и патрулирующих улицы солдат. Находящаяся частично снаружи, но опирающаяся на поддержку артиллерии и сил гарнизона армия Борджиа, готовая при любой попытке агрессии со стороны французских войск продолжить начатое у Реджо-Эмилии. Наконец, висевшая в воздухе недоброжелательность со стороны простых римлян, хорошо понимающих, что как бы они ни относились к Борджиа, но если внутри городских стен окажется французская армия, то начнётся грабёж, насилие, резня. Повадки армии северного почти что соседа были очень хорошо известны. И на фоне этого отношения к французам простые римляне несколько по иному начинали смотреть на Борджиа — тех, кто сумел преподать французам хороший такой урок и вынудить их договариваться, а не диктовать свои условия в манере «горе побеждённым».
Вот потому коронации — обе, Карла VIII и Лодовико Моро Сфорца — прошли в весьма неприятной для незваных гостей обстановке. Торжественно, по всем правилам, но обставлено это было так, чтобы как можно сильнее показать превосходство Рима и смирение всех остальных перед его волей. И теперь подобное не выглядело важным «надуванием щёк». Мы, Борджиа, уступали в одном, но выигрывали другое. Более того, показывали, что Франция со всеми своими местными союзниками НЕ победила нас, а была вынуждена договариваться. Да и не предали мы неаполитанского союзника, отнюдь. Это Альфонсо Трастамара нас предал, сбежав с остатками своих войск с поля боя. Того боя, который мы выиграли без его участия. А не поддайся он панике — победа просто могла бы стать разгромом вторгшихся войск и реально отвести угрозу от его королевства. Но он выбрал позор, желая сохранить таким образом трон. В результате бонусом получил к позору и пинок под зад с неаполитанского престола. Сейчас де-юре, но скоро и де-факто. Ни у кого в Риме не было и тени сомнений, что произойдёт, когда даже это, пятнадцатитысячное французское войско, всего лишь приблизится к стенам Неаполя.
И ещё важный нюанс — на церемонии коронации из всех Борджиа были лишь «отец» и я, да и никого из наших сторонников — сколь-либо значимых вроде Пикколомини, Каэтани, не говоря уж о Медичи — и в помине не было, за исключением присутствующих в Риме и поддерживающих нас кардиналов. Но им по положению следовало, так что это не в счёт. Показательная такая деталь, суть её поняли все приглашённые. Риму. Если совсем точно — Борджиа показывали, что по большому счёту нет нужды сближаться с Францией. Более того, Франция противник, а никак не союзник. Сам Карл VIII это хорошо понимал, Лодовико Сфорца тоже, а вот посланникам других стран при Святом Престоле это однозначно стоило показать, чтоб и тени сомнений не оставалось.
Пробыв в Риме всего двое суток, Карл VIII вымелся за пределы стен Вечного Города без малейших понуканий, стремясь вернуться к ожидающей его армии. Нет, всё логично, ведь нужные ему дела он тут уже завершил и не только относящиеся к коронации. Теперь его ждал Неаполь, корона которого уже по сути красовалась на его голове, оставалось лишь смести незначительное сопротивление, которое мог оказать Альфонсо Трастамара. Наши войска будут ещё некоторое время сопровождать французов, но уже совсем на почтительном отдалении и точно не двинутся дальше границ Папской области. Пусть король Франции думает, что всё идёт согласно его планам, в то время как мы начнём… нет, продолжим работу по упрочнению огромной клетки, куда он сунулся.
Мне же, что интересно, за это время удалось хоть немного отдохнуть, исчезло ощущение туго сжатой пружины. Всего то и требовалось, что оказаться в замке Святого Ангела — том самом месте, где сочетались как безопасность, так и присутствие действительно интересных и уже чем-то реально близких людей. Это я, если что, о Бьянке и Лукреции. Последняя, к слову сказать, забросала вопросами сначала меня, а когда я, спустя некоторое время, с трудом отклеил её от себя, начала терроризировать Бьянку. И вот юной воительнице уже не удалось никуда скрыться, ведь та, пользуясь крайне тёплым отношением к себе бывшей наёмницы, эксплуатировала мою подругу по полной программе.
Но это было немного раньше. Сейчас же, на следующий день после отбытия Карла VIII и всей его армии в сторону границ королевства Неаполь, Бьянка требовалась для важных дел. Само её присутствие было крайне желательным. Таков расклад, ибо число людей, которым можно доверить практически все тайны, чрезвычайно мало.
Когда я, как всегда сопровождаемый Бьянкой, зашёл в кабинет «отца», там присутствовали почти все, кто должен был. Все… забавный оборот, учитывая, что в их число входили сам Родриго Борджиа да Мигель Корелья. Раталли и Эспиноза, которые вполне могли бы по уровню доверия и полезности тут присутствовать, находились при армии, которая покамест «сопровождала», а точнее выпроваживала французов за пределы Папской области. Другие же пока до подобных приглашений не доросли. Ах да, ещё имелись члены семьи Борджиа, Хуан Борджиа-Льянсоль де Романи и Франциско Борджиа, но один уже отбыл в Испанию по делам дипломатическим, второй же пребывал либо в самом Неаполе, либо поблизости.
— Чезаре, — улыбнулся глава рода Борджиа, едва только я вошёл. — Выглядишь гораздо менее уставшим. Видимо, сами стены этого замка благотворно на тебя влияют.
— Скорее милые девушки, которые прикидываются служанками, Ваше Святейшество, — не мог не съехидничать Мигель. — Это одно из лучших целительных средств после тяжёлых для воина испытаний.
— Пусть будет так, девушки и стены нашей твердыни, — даже не попытался спорить «отец», мимоходом наблюдая за тем, как я и Бьянка устраиваемся, понимая, что разговор не на пару минут, а на куда более серьёзный промежуток времени. — Прежде чем пригласить сюда нашу гостью, хочу сказать о нашем положении. Оно лучше, чем я опасался, но хуже, чем могло бы быть, не окажись Альфонсо Трастамара даже не трусом, а глупцом.
— Все мы понимаем это, отец. Равно как и то, что для использования всего королевства Неаполь как большой и надёжной клетки нам понадобится помощь. Не только и не столько тысячами умелых солдат, но и флотом, способным противостоять французскому. Он, увы и ах, у Рима отсутствует, а создать его — дело отнюдь не одного года.
— Неаполь, — вымолвил молчащий до сего момента Мигель. — У них много неплохих кораблей. Пусть Его Высокопреосвященство кардинал Франциско Борджиа попробует намекнуть части капитанов, что Борджиа охотно примут тех, кто не хочет видеть своим королём Карла VIII. Золото тоже может в этом помочь, казна ещё не опустела.
Родриго Борджиа благожелательно покивал, тем самым показывая своё полное одобрение поступившему предложению.
— Деньги будут.
— Мигель хорошо сделал, что вспомнил про тех неаполитанцев, которые не захотят признать Карла Французского своим королём, — согласился я. — А вот насчёт флота… Он силён у Венеции и у Кастилии с Арагоном. Я о тех государствах, которые могут оказать поддержку против Франции, и в то же время хоть сколько-нибудь нормально настроены к нам, Борджиа. Мой троюродный брат уже отправился к королеве Изабелле, нам есть что ей предложить. А вот венецианцы для меня пока не совсем понятны. То есть не они сами, а чем их сейчас можно соблазнить.
