Ермак. Начало (СИ) - Валериев Игорь (бесплатные версии книг txt) 📗
- Здравствуйте. Меня зовут Мария Петровна. Я библиотекарь. Что вам угодно, молодой человек? - мягким голосом произнесла женщина.
- Здравствуйте. Хотел бы книги посмотреть, - робко ответил я.
- Книги не смотрят, а читают. Но откуда такой интерес к книгам у молодого казака?
- Меня зовут Тимофей Аленин. Мы из станицы Черняевой на ярмарку приехали. Я хочу поступить в Иркутское юнкерское училище, и зашел к вам узнать, какие книги по военному делу есть, и какие учебники сейчас издаются. А главное найти программу вступительных экзаменов в училище. Никто мне в станице не смог об этом сказать, включая батюшку станичной церкви Александра. А он к нам из Санкт-Петербурга приехал.
- Похвально, похвально. А позвольте полюбопытствовать, не тот ли вы молодой казак Аленин, который целую банду хунхузов один уничтожил.
- Да, это я, - почему-то краснея под добродушно заинтересованным взглядом Марии Петровны, ответил я. - Но откуда вы об этом знаете.
- Я вхожу в круг знакомых генерала Беневского Аркадия Семёновича - это военный губернатор и ваш казачий наказной атаман. На одном из раутов Аркадий Семёнович рассказал всем как был поражён отвагой и умелостью мальчишки-казака, который в четырнадцать лет как-то умудрился поразить насмерть двадцать одного бандита-хунхуза. При этом, по его словам, больше половины бандитов он убил одним кинжалом. Ужас!
- Мария Петровна, жить захочешь и не то сделаешь.
- Может быть, Тимофей, может быть. Тем более ты же прирождённый воин, и вот офицером хочешь стать. Хорошо, посмотри пока книги на том и на том стеллажах, - Мария Петровна указала вглубь комнаты. - А примерно через час мы с вами, Тимофей, дойдём до Алексеевской гимназии. Там работает мой хороший друг, который поможет тебе с подготовкой к поступлению в военное училище.
- Огромное спасибо, Мария Петровна. Даже не знаю, как вас благодарить.
- Что-нибудь придумаю для такого молодца, - лукаво улыбнулась старушка. - Раздевайся у вешалки и проходи к стеллажам.
Сняв и повесив на вешалку свои 'парадные' полушубок и папаху, обметя веником валенки и оправив под ремешком праздничную рубаху, я прошёл к указанным стеллажам.
Боже ты мой! Чего тут только не было. Я даже и представить себе не мог, что по военному делу в конце девятнадцатого века было издано так много книг. Но особенно меня умилило, что на этом стеллаже я нашёл 'Войну и мир' Льва Толстого. Взяв в руки второй том, начал пролистывать его, часто останавливаясь на некоторых абзацах.
- Тимофей, а вы очень быстро читаете. Я же вижу, что вы читаете, а непросто скользите взглядом по странице. Кто вас научил такому скорочтению?
'Вот мля, опять попал! - подумал я. - Я же почти безграмотный молодой казак, а тут скорочтение. Но надо что-то отвечать'.
- Дядя Иван. Младший брат отца.
- Передайте ему от меня большую благодарность.
- Не кому передавать, Мария Петровна. Вся моя родня погибла и умерла. Сирота я уже четвертый месяц. Спасибо нашему станичному атаману Селевёрстову. Дядька Петро меня в свою семью взял до совершеннолетия. Но живу я в своём Аленинском доме один, а они мне помогают. С собой вот на ярмарку взяли. Я тут рухлядь кое-какую, оставшуюся от семьи, да шкуры лисьи и волчьи мною добытые хочу продать, а на вырученные деньги учебники и письменные принадлежности купить.
- Извини, Тимофей, что напомнила тебе о смерти близких, - Мария Петровна ласково погладила меня по руке. - А что ты читал? Надо же казак с романом 'Война и мир' в руках. Удивительно! А на чём ты конкретно остановился?
Мария Петровна взяла в руки книгу и стала читать вслух с того места, куда я непроизвольно поставил свой указательный палец, когда старушка оторвала меня от чтения книги: 'И благо тому народу, который в минуту испытания, не спрашивая о том, как по правилам поступали другие в подобных ситуациях, с простотою и легкостью поднимет первую попавшуюся дубину и гвоздит ею до тех пор, пока в душе его чувство оскорбления и мести не заменится презрением и жалостью'.
- Ты это уже прочитал? - Мария Петровна строго посмотрела на меня. - Какие выводы сделал?
- Да. Прочитал, - ответил я. - А вывод - в войне не бывает правил. Кто воюет по правилам и ждёт этого от противника, тот проигрывает. В войне за Отечество все средства хороши, даже неблагородные. Нас казаков часто обвиняют, что мы воюем не по правилам. Наполеон вот тоже упрекал нашего государя Александра, что его подданные, особенно казаки, воюют не по правилам. Но если ты здоровее меня, в руках у тебя оружие, которым ты умеешь владеть, а я нет, то глупо ждать от меня, что я как баран пойду на убой, выходя с навязанным тобой оружием и по твоим правилам. Я возьму то оружие, которым владею хорошо, да и шарахну тебя тогда, когда мне будет удобно, без всяких правил. Это ты пришёл и напал на меня, а я тебя не звал. Поэтому буду воевать с тобой как умею. А когда одержу победу, тогда может и пожалею.
- Очень интересный вывод. Впервые слышу такую трактовку слов Толстого о 'дубине народной войны'. А с хунхузами ты воевал по правилам или нет?
- Конечно, не по правилам Мария Петровна. Если бы тогда стал биться как казаки конным против них, то меня сразу бы зарубили. А так я пешим скрадывал их, как зверей и нападал, когда они не ждали. Поэтому и смог их всех убить. Правда, фортуна в тот день неоднократно была на моей стороне. Везло мне в тот день сильно.
- Удивительный ты мальчик, Тимофей, - старушка-библиотекарь с какой-то грустью смотрела на меня. - Четырнадцать лет всего, а уже столько людских смертей на тебе и дальше хочешь учиться людей убивать. И при этом ты такой весь светлый, чистый!
'Ох уж эти интеллигентские сопли, - зло подумал я про себя. - Жизнь человека - это всеобщая ценность. Тьфу, наслушался всей этой бредятины в своём мире. Ладно, бабуля, сейчас я тебе дам!'
- Мария Петровна, хунхузы убили моего отца, мать, брата отца, мою младшую десятилетнюю сестрёнку увели в рабство в Маньчжурию. Когда пытались угнать наш станичный войсковой табун, они много раз пытались убить меня. Они для меня враги, смертельные враги. И я их буду убивать всегда и везде, где они мне только попадутся. И я буду учиться, чтобы убивать их с наибольшей эффективностью. И не только их, а всех врагов моего Отечества!
- Ух, раскипятился, как самовар, - Мария Петровна с усмешкой смотрела на меня. - Что я не понимаю этого? Тридцать лет была женой офицера. Два года назад умер, муж мой. Старые раны сказались. Жалко мне тебя просто! Тяжёл путь воина. А ты, судя по всему, пойдешь по нему не самой лёгкой дорогой. Дай Бог не ожесточиться тебе на этом пути!
Мария Петровна перекрестила меня и, притянув голову к себе, поцеловала в щёку:
- Бери все тома 'Войны и мир' себе в подарок. У меня дома есть, принесу в библиотеку на замену. Одевайся, и пойдём в гимназию. Сегодня пораньше библиотеку закрою. Всё равно никого нет.
- Спасибо большое, Мария Петровна. И извините за мою горячность.
- Простила, простила, Тимофей. Пойдем, мой мальчик.
Через несколько минут я, спрятав за пазуху книги, вместе с Марией Петровной, направился в гимназию. Пройдя совсем немного, мы подошли к большому двухэтажному дому и, пройдя во двор, обогнув дом, зашли во флигель, где, по словам старушки-библиотекаря, проживали преподаватели гимназии. Подойдя к одной из дверей в коридоре, Мария Петровна постучалась. Услышав: 'Заходите, открыто', мы вошли в небольшую комнату-прихожую, где нас встретил представительный мужчина лет шестидесяти, одетый в строгий сюртук с орденом Владимира 4-й степени на груди, на поперечных концах ордена с обеих сторон серебряная надпись: 35 летъ.
- Мария, какими судьбами, - мужчина с радостной улыбкой развёл руки в стороны. - Как я рад вас видеть. Проходите. Проходите гости дорогие. Раздевайтесь. Давайте я вам помогу.
