Александр Агренев. Трилогия (СИ) - Кулаков Алексей Иванович (читать книги онлайн полные версии txt) 📗
Опять тонко прозвенел хрусталь, принимая в себя очередную порцию ликера, и снова оказалось в руках письмо Лазорева — а его просьба о дополнительном финансировании перекочевала в ежедневник князя.
"Что там дальше, надеюсь без сюрпризов? Подружился с Хатебуром, главным инженером З.И.Г. Ну, это было ожидаемо, два фанатика не могли не найти общий язык. Предложения о сотрудничестве с Швейцарской промышленной компанией? Даже и не предложения, а намеки на них? И это тоже ожидаемо, хотя и неприятно. Что же, запомним, и отомстим аналогичным образом, хе-хе. А в целом все хорошо, скоро вернусь, не терпится приступить, и так далее. А уж как мне не терпится, дорогой мой Аркадий Никитич, получить с Коврово хоть какую-нибудь продукцию! Впрочем, о чем это я — там же скоро начнут массово клепать кинокамеры и кинопроекторы! Ну что же, пусть маленький, но почин".
Все папки и укладки на столе улеглись ровной стопкой, все — кроме тех самых, с непонятными надписями. Открыв первую, Александр бегло пробежался по содержимому взглядом и задумался. Месяца три назад он выбрал время и еще раз навестил славное своими традициями и семейной преемственностью заведение Ганса Хотингера. Немножко поговорил с управляющим, немножко попил дорогого вина… И немножко открыл два анонимных трастовых фонда, на счета которых сбросил кое-какие деньги и все свои акции иностранных компаний. О чем не знаешь, того нельзя отобрать — не так ли? В Шаффхаузенкантональбанке так же появился новый именной счет, на который медленно, но очень верно стали "переезжать" все рентные выплаты, принимаемые доселе Русско-Азиатским банком — кроме тех, что имели российское происхождение. Последних же как раз и получалось двести тысяч. В год. Тоже, знаете ли, немало, причем по самым взыскательным меркам — но, вместе с тем, на фоне некоторых фамилий, ничего особо выдающегося. Те же Юсуповы со своих владений и предприятий получали годовой ренты на полтора миллиона, тратили из нее тысяч семьсот-восемьсот — и все считали это вполне нормальным. Одновременно, завидуя такому достатку всеми фибрами души.
"Недаром к Зинаиде Николаевне принцы да герцоги сватались — красивая, богатая, утонченная… Правда, вдобавок еще и умная, но это, по всей видимости, готовы были терпеть. Так, что-то я отвлекся!".
Вообще, касательно своих капиталов Александр как-то даже неожиданно для самого себя впал в тяжелейшую паранойю — ну вот не верилось ему, что его состояние и заводы не мозолят кому-то жадные глаза, и все тут. Молодые и старые великие князья, разнообразные группировки при дворе, банкиры (кои, как известно, даже во сне ищут дополнительную прибыль), промышленные и аристократические кланы, англичане, французы… В глазах последних двух категорий он вообще давнишний и последовательный "германофил", то есть разорить такого сам бог велел. Тем более велел, что он имеет наглость производить станки и прочую высокотехнологичную продукцию, а делиться паями и акциями своих предприятий не хочет категорически. Про оружие вообще не стоит упоминать — не только производит, а еще и удачно его продает, закрывая тем самым остальным выгодные рынки сбыта. Слишком скрытен, слишком нелюдим, слишком независим… Слишком богат! Всего слишком у князя Агренева.
"Нуте-с, посмотрим на свои последние приобретения. Франция! Пятнадцать процентов компании Мишлен — маловато, конечно. Но если добавить к ним те двадцать пять, что я вполне легально, и ни разу не анонимно вытряс с них за свои лицензии, то смотрится очень даже ничего. Придет время — будет кому завод строить в империи, по производству автомобильных шин. А то все немцы да немцы кругом, нехорошо… Так, плюс двадцать процентиков акций в компании Эру — алюминий вещь такая, нужна всегда. Швейцария: восемь процентов компании Анри Нестле — вот жмот несчастный, ну прямо как я. Ведь мог бы и больше продать, мог! Но не захотел. А вот Юлиус Магги молодец, не пожалел для меня… Четырнадцати процентов. С возможностью последующего наращивания пакета акций — я же говорю, молодец! Ну что же, молочные смеси для младенчиков, сгущенное молоко и сливки, а так же быстрорастворимые супы и куриные кубики на перерабатывающих центрах будем делать строго по швейцарской технологии. По ней же будем ваять кое-какую электротехнику — четверть сотни процентов акций компании Браун и Бовери это практически гарантируют. Интересно, а кто такие эти господа? Хм, а отзывы хорошие…".
Вновь булькнула бутылка.
"Что у меня по Америке, вернее по Кока-Коле? Ай маладца Хотингер, ай джигит! Вернее его клерки. Опять-таки пятнадцать процентов акций компании по производству шипучей отравы. Впрочем, пока она вроде ничего так на вкус, но это только пока. Семнадцать процентов в компании "Ровер" — вот, теперь в выпускаемых ими велосипедах мне принадлежит, как минимум, одно колесо. А со временем будут принадлежать оба, вместе с рулем и седушкой — а большего мне и не надо, хе-хе, я ведь очень скромный. В химическую промышленность пока залезть не удалось, а жаль".
Вот в оружейную все же получилось — сэр Элифалет третий Ремингтон сам инициативно вышел на Александра, и предложил опять-таки пятнадцать процентов акций за генлицензию на выпуск пистолетов, "помповушек" и прочей оружейной продукции Р.О.К. Еще к акциям предлагались очень недурственные рентные отчисления, так что не долго думая, русский промышленник согласился. А компания Смита и Вессона до сих пор "жевала сопли", по всей видимости, отчаянно надеясь на чудо. Вроде одномоментного разорения всех конкурентов, причем как в Старом, так и в Новом свете.
"Ну и маленькая изюминка — пять процентов акций чаеторгового дома Высоцкого, полученные "Трастовым фондом Б" в обмен на патент. Все эти чайные пакетики из бумаги — треугольнички, подушечки, с веревочками и без, в коробочках и прочей таре. Такая мелочь, а сколько денег стоит, просто удивительно!".
Князь завел руки за голову, сладко потянулся, и совсем было собрался зевнуть. Рабочий день закончен, ликера в бутылке на самом донышке, можно с чистой совестью отправляться домой, в сауну. Под ласковые и умелые руки Натальи… Увы, зевнуть так и не удалось, помешал настойчивый стук.
— Войдите.
В приоткрытую дверь просочился старший охранной смены.
— Александр Яковлевич, к вам фельдъегерь, с пакетом. Пускать? Слушаюсь.
Громыхая начищенными сапожищами по буковому паркету, в освободившийся проем строевым шагом прошествовал старый знакомец. В отменно сидящей форме государственного курьера, с легкой сединой в усах и бакенбардах, и тенью улыбки на лице. Как-никак уже больше дюжины раз встречались! И каждый раз "почтальона" закармливали и запаивали всякими вкусностями до состояния полного нестояния — а фельдъегеря, они народ такой, добро и ласку помнят. Кхм. Хоть и находятся круглосуточно на государевой службе, суровые и неподкупные.
— Ваше сиятельство, прошу принять и расписаться в получении!
"Никак Мишка Александрович решил в гости заглянуть? Нет, его мама в гости зовет. А-фи-геть!".
***
Многие люди мечтали хотя бы издали увидеть Ее императорское величество Марию Федоровну, многие — и некоторым это удавалось. Супруга императора всегда была милостива к своим подданным, особенно выделяя тех, кто не жалел денег и сил на благотворительность — для столь достойных личностей у нее всегда находилось и время, и толика внимания, и приветливая улыбка. Так же большие шансы на личную аудиенцию были у тех, кто по каким-либо причинам смог ее заинтересовать. Ну и подал соответствующее прошение, разумеется. Князь Агренев был замечен и в первом, и втором, и не забыл сделать третье — и в данный момент как раз, повинуясь легкому жесту, усаживался напротив своей императрицы. Плавные движения, отменный вкус в одежде, спокойный взгляд без малейших признаков верноподданнического трепета… И полное отсутствие бороды, или хотя бы усов на лице. Слухи о сестрорецком затворнике частично подтверждались прямо на глазах. Внешность юноши, речи и манеры зрелого мужчины — так, кажется, говорила графиня Сумарокова-Эльстон?
