Пес в колодце (ЛП) - Вольский Марчин (читать книги онлайн бесплатно полные версии .TXT) 📗
Если она предназначала это предупреждение мне, то слишком поздно; мой старенький Бог умер вместе с синьорой Пацци, с Дамиано, с графом Орландо и с Беатриче…
Захват дворца Мальфикано был всего лишь пароксизмом, но никак не концом дней Великой Неразберихи. Сразу же после моего побега широко разлилась очередная волна безумия. Обвинения, аресты, пытки и казни расходились все более широкими кругами. Несмотря на то, что интрига семейства Мальфикано, которое и спровоцировало охоту на ведьм, чтобы захватить власть в городе, перестала быть тайной, невозможно было удержать разогнавшиеся жернова ненависти. Даже кардинал Галеани утратил всяческий контроль над Джузеппе ди Пьедимонте. Я даже подозреваю, что он его просто боялся. Ну а сам Джузеппе должен был действовать, если не желал, чтобы его считали слепым орудием в руках имперской фракции. Так что сразу же: обвиняемые из папского лагеря - внимательно вслушиваясь в то, что им подсказывали – рьяно начали обвинять в колдовстве людей их имперской партии. Наиболее умные бежали из города, бросая свое имущество и посты. Синьория, как только могла, подлизывалась к самозваному пророку. Четырнадцатого августа, среди множества других, сожгли на костре Беатриче. Ей не помогло, а даже, скорее, повредило, письмо герцога фон Кострина, министра при императорском дворе. Умирала она достойно. Не как гулящая девка, но как мученица, высмеивая палачей и поддерживая дух осужденных вместе с нею на смерть женщин.
- Отваги, сестры, ад – он только на земле!
Тем временем, пятнадцатого августа, в день Богоматери, заговорила Аурелия. До сих пор устойчивая ко всем мукам, после смерти сообщницы она сломалась, пообещав указать сатанинского любовника. В большой зал Дворца Правосудия пришли громадные толпы народу.
- Я покажу вам лик сатаны, - сказала Аурелия судьям и инквизиторам, найдя в себе огромную силу и вытягивая культю руки, подвергаемой самым искусным пыткам, указала на падре Филиппо Браккони. – Это вот он и есть!
- Сумасшедшая, - воскликнул иезуит. – Нет никакой причины…
- А мы эту сумасшедшую все же выслушаем, - перебил его фра Джузеппе. – Какие имеются у тебя доказательства, порочная женщина?
Аурелия весьма дельно рассказала про грешную связь священника с донной Пацци и про яд, который он когда-то заказал у нее. Про тот самый яд, который можно было дать под видом причастия. Инквизитор приказал провести обыск в Высоком Доме. Дон Филиппо, не ожидая его результатов, проглотил камень из собственного перстня, и вскоре умер после страшных мучений.
К сожалению, во время обыска нашего дома обнаружили порезанную, но не сожженную до конца картину Маркуса "В сатанинском кругу". Для судей она была живым доказательством участия художника в дьявольских церемониях. Так что арестовали и его. Ван Тарн не обвинил никого. После многократных пыток, он умер от сердечного удара, не дождавшись смерти на костре.
Правление Джузеппе ди Пьедимонте длилось два года. Собрав после отъезда кардинала Галеани и бегства Микеланджело Урбини полноту власти в своих руках, он начал строительство Царства Божия на земле. Монах планировал аннулировать частную собственность, превратить жилые дома в монастыри, а прежде всего: нести огонь священной революции в иные земли. Как будто в издевку, своим знаком он установил Голубицу и Оливковое Дерево. В наглости своей, он довел до того, что фанатический мятеж начался и в Бьянкино. И это переполнило меру для соседствующих небольших княжеств. При негласной поддержке императора они учредили Лигу Рассудка и Умеренности. Четвертого числа сентября месяца под древними стенами Террастро разыгралась решающая битва, проводимая вопреки всем принципам военного искусства. На регулярные батареи имперских артиллеристов Пьедимонте бросил ватаги босых фанатиков. Их разгром был ужасен. На подмокших полях пал цвет молодежи Розеттины. Перепуганный фра Джузеппе намеревался утаить размеры проигрыша перед своими сторонниками. Только это превысило его возможности. Через пять дней, когда все бросили монаха, его повесили на виселице, стоявшей рядом с Колодцем Проклятых. Труп сожгли на костре, на который он столь охотно посылал других. А после того направили прошение императору. Тот торжествовал, но совершенно не собирался возвращать розеттинские вольности. Одиннадцатого сентября эрцгерцог фон Кострин вошел в Розеттину в качестве – по воле императора – удельного суверена города. Народ приветствовал его как спасителя. Составленная из оставшихся при жизни вельмож Синьория склонила головы перед наместником, передав ему полноту власти. Эрцгерцог открыл двери тюрем и аннулировал конфискации. Остатки сторонников Пьедимонте сбежали. В ходе всей этой операции по усмирению рядом с Иоганном все время стоял граф Лодовико. Но только лишь как дворянин, советник, наушник. Ничего не осталось от мечтаний Орландо о могуществе и самостоятельности. Лодовико согласился на роль коллаборациониста. Он вел жизнь грешного сибарита, умножал возвращенное ему имущество. После пары лет перерыва мы даже начали писать один другому. Граф, как и раньше, с огромным любопытством расспрашивал про новые течения в искусстве.
Сам же я узнавал их из первых рук. Почти что два десятка лет кружил я по Европе, выполняя заказы королей и епископов, ведя дискуссии с учеными, осуществляя различные исследования, переписываясь с ведущими умами эпохи. Со временем я обрел славу и уважение. Можно сказать – я был счастлив. Хотя и одинокий. Так я и не встретил женщины своей жизни. Под конец, со своим любимым слугой Ансельмом, чрезвычайно понятливым во всяких расчетах, которого я выкупил у бандитов в Неаполе, я осел в Розеттине. Помимо чисто сентиментальных соображений, на мое решение повлиял тот фат, что по предложению дона Лодовико меня признали почетным гражданином Розеттины, с чем была связана немаловажная привилегия не платить налоги. Тем не менее, я все так же много путешествовал. Во время одного из таких путешествий до меня дошло известие о смерти эрцгерцога Иоганна, которого по эту сторону Альп называли Джованни. Трон после него, в соответствии с волей императора, должен был унаследовать его единственный сын, бастард Ипполито. Что спешно утвердила Синьория.
И так вот, в один из зимних дней в золотом зале Кастелло Неро на троне уселся единственный сын Беатриче Монтенегро. Мой рок, мое предназначение.
ЧАСТЬ II
9. Просто-напросто любовь
Ансельмо подлил масла в лампы, не переставая уговаривать, чтобы я отложил в сторону реторты и наконец-то отправился отдыхать, когда прибежала Франческе только лишь в платке, наброшенном на рубашку, сообщая, что прибыла лектика графа Мальфикано, и что signore Лодовико уже спешит наверх.
Я приказал своему ученику занести все подсвечники в салон и подбросить дров в камин, сам же вышел на встречу своему покровителю. С графом я не виделся с прошлогодней поездки в Рим. Но на вид он был таким же жизнерадостным и крепким, как и в молодости. Только лишь в бороде, более темной, чем волосы на голове и элегантно подстриженной, появились серебряные прядки.
- Приветствую тебя, приятель, - воскликнул он, обнимая меня. – Но почему же ты не посетил меня сразу по приезду?
- Работы много, - ответил я, опуская глаза. – Трактатом занялся… - указал я на разложенные на столах и подставках инкунабулы.
- Ага, так ты вернулся к Summa uniwersalae [7], о которой все время мечтал, - с явным интересом поглядел на рукопись граф. – Bravissimo! Только вот о старых приятелях забывать нельзя. Вот и новый герцог, да хранит его Господь, упрекает меня за то, что самый выдающийся живописец Розеттины, а может и всего полуострова, до сих пор как-то не удосужился написать портретов ни его самого, ни его супруги.
