Противотанкист (СИ) - Дягилев Алексей (список книг .TXT) 📗
Как только сержант упал, мы с Федей практически одновременно расхерачили оставшиеся два экипажа мотоциклов, я из своего ППД, а он из МГшника, но на достигнутом Федос не остановился, и продолжал поливать колонну, пока не кончилась лента. Одновременно с нашей стрельбой в небо взвилась красная ракета, и с двух сторон на евробайкеров обрушился огонь чёртовой дюжины пулемётов, а также винтовочные выстрелы из полусотни стволов. Пушки и миномёты пока не стреляли, да и достойных целей для них практически не было, поэтому все артиллеристы временно переквалифицировались в пехоту, и азартно лупили по врагу из своих карабинов и трофейных пулемётов.
Положив ПТР в салон броника, я позвал Серёгу, и мы стали закидывать в бронетранспортёр всё вооружение, доставшееся нам от фрицев, закончив с хомячьей привычкой, заскочили в нашу боевую полугусенИцу и рванули к себе на высотку. Пока ехали, наш Штирлиц успел переодеться в свою форму, правда получилось у него это с трудом, а уж какие идиоматические выражения он при этом использовал, радистка Кэт, наверное, тоже на этом спалилась, когда рожала. Подъехали к нашему опорному пункту и, остановившись за обратным скатом холма, подхватив своё оружие, двинулись на позиции. Фёдор не стал вытаскивать пулемёт из станка, а взял тот, что мы сняли с мотоцикла, а так как МГ был с круглым магазином, то он повесил себе на шею ещё и патронную ленту, мы же с Серым прихватили по одному патронному коробу к трофею.
Успели можно сказать к шапочному разбору, роту немецких мотоциклистов, уже практически пустили на фарш, и я стал корректировать снайперскую стрельбу сержанта Филатова, который из своей СветулИ с оптическим прицелом, отстреливал пытавшихся командовать гансов, а так же пулемётчиков-смертников, которые отваживались вести ответную стрельбу. Ведь в густой траве и невысоких кустах можно только прятаться, и сидеть как мышь под веником, любое же шевеление, а тем паче вспышки от выстрелов, гасились сразу из нескольких стволов, причём один из них был пулемётным или снайперским.
У немцев практически не было никакой возможности, оказать организованное сопротивление. Был шанс остаться в живых. Но кинжальный огонь шести пулемётов, ведущийся с расстояния трёх сотен метров, с нашей высотки, и ещё более мощный, прицельный огонь с опушки леса, по правому флангу колонны, поставили жирный крест и на нём. Новоявленные пулемётчики, трофейную технику не жалели, — а хрена её жалеть она всё равно не наша. — Поэтому молотили на расплав ствола, благо запасные были у каждого стрелка, и просто по закону больших чисел прилетало бедным гансам не слабо. Более-менее повезло остаться в живых фрицам, ехавшим на автомобилях в самом конце, но не всем. Потому что по последнему грузовику, вышедшему из леса, удачно отстрелялся осколочной гранатой расчёт Мишки Волохова, и тем самым разделил гансовскую колонну на живых, и пока ещё живых, продолжая крестить «великолепную семёрку» машин осколочными. Не отстал от него и наш расчёт, стреляя уже бронебойными снарядами по моторам (расстояние до целей было больше километра, да и осколочные выстрелы мы решили приберечь). Самые удачливые фрицы, правда, успели повыпрыгивать из кузовов и загаситься в лесу, но не все добежали, так как масла в огонь добавляли так же наши станкачи и снайпера. Ушедшая в зенит ракета зелёного дыма прекратила основной огонь, но редкие винтовочные выстрелы и короткие очереди из пулемётов продолжали держать противника в напряжении.
Первый акт пьесы мы сыграли, отыграли можно сказать с полным аншлагом. Передовую роту уничтожили, не всю конечно, но как боевое подразделение она перестала существовать. А вот свои позиции мы раскрыли, и сейчас начнёт прилетать уже по нам, так что и своей кровушкой мы умоемся, это и к бабке не ходи. Но хоть помирать не обидно будет, всё-таки евроинтегрантов мы намолотили сверх плана, и почву чужой кровушкой удобрили, от всей широкой рабоче-крестьянской души. Минут через десять после уничтожения ГПЗ противника, к нам на высотку подъехал комроты и привёз один трофейный пулемёт на станке, с расчётом из двух человек, причём наводчиком был первый номер станкача, оставшегося в лесу, так как с максимом, остались «старики-разбойники», знавшие его ещё с гражданской. Ну и патроны к трофеям, он тоже не забыл. Установившаяся тишина настораживала, гансы явно замышляли что-то нехорошее. Как не крути, а их походная застава свою задачу выполнила, основные силы не пострадали, но с другой стороны третью, или скорее четвёртую часть этих сил мы уконтрапупили, об этом и сказал нам ротный, обойдя позиции и подбадривая бойцов. Поговорив с нами, ротный остался на высоте, заняв командно-наблюдательный пункт, и оценив открывшуюся с него перспективу. Иван занял место командира расчёта, а я приготовился корректировать огонь миномётчиков и, прильнув к биноклю, стал всматриваться в опушку леса. Кстати оптику я раздобыл цейсовскую, её мне передал по наследству, застреленный мною фельдфебель, свой же штатный бинокль я одолжил Иннокентию, так как тот довольно часто, особенно в последнее время, оставался за меня командиром орудия.
Из ротного миномёта стрелять можно максимум на восемьсот метров, поэтому его на этот раз разместили прямо на холме, выкопав для него небольшой окопчик и оставив для стрельбы только двух человек, сложили весь запас мин неподалёку. Немецкий же трофейный миномёт установили на своё место в бронетранспортёре, во-первых, всё под рукой и людей много не надо, а во-вторых, я вспомнил про духовские кочующие миномёты, которые мгновенно меняли позицию после нескольких выстрелов, и засечь их, а тем более пристреляться, было практически невозможно. А вот уже из этого самовара можно стрелять на два с половиной километра, и мин к нему довольно много, но это пока, поэтому наводчиком к миномёту стал командир отделения, поставив заряжающим одного из своих бойцов.
Примерно через полчаса после приезда ротного, фрицы зашевелились. На опушке леса они установили несколько станковых пулемётов и начали стрелять, до нас было километра полтора, так что никакого ущерба от их огня мы не понесли, и капитан Алексеев приказал нам по ним огня не открывать. А вот до позиций наших бойцов в лесу, было уже поближе, чуть меньше километра, да и работали по ним три пулемёта, поэтому максим на той стороне стал отвечать, нащупывая короткими очередями пулемёты противника. Буквально через десять минут такой перестрелки, по опушке леса качественно прилетело из миномётов, и позиции заволокло дымом от разрывов, особенно частая стрельба велась по нашему станкачу. А самым поганым было то, что некоторые мины, задевая за ветки деревьев, рвались уже в воздухе, засыпая красноармейцев смертельным градом осколков. Хорошо хоть окопы успели выкопать в полный профиль, да и расстояния между парами бойцов были приличными, пятнадцать-двадцать шагов.
Пока комроты связывался с Васей Ореховым, я отчаянно пытался определить, откуда ведётся миномётный огонь, но за стеной леса ничего не было видно. Наконец Вася вышел на связь и сказал, что немецкие миномёты стоят прямо на шоссе в ста метрах от северной опушки леса, и просил разрешения атаковать их и уничтожить. Ротный колебался, и тут влез я со своим рацпредложением.
— Товарищ капитан, разрешите накрыть немцев из нашего миномёта.
— Как ты это сделаешь? У них целая батарея, а у тебя только один ствол.
— Но они сидят на одном месте, а я буду менять позицию после каждого десятка выстрелов, даже если и не накрою, то внимание от наших отвлеку.
— Действуй сержант.
Чуть ли не кубарем скатываюсь к подножию холма, запрыгиваю в броник, и мчимся в сторону шоссе. Выскочив прямо на дорогу, останавливаемся в трёх сотнях метрах от моста и начинаем пристрелку. Встав позади миномёта, я корректирую огонь. После двух пристрелочных, третья мина рвётся в районе цели, поэтому переходим на поражение. Выпустив полтора десятка мин беглым огнём, отскакиваем на сотню метров назад, потому что по нам начинает прилетать ответка. Когда дым от немецких подарков рассеивается, повторяем. На этот раз накрытие уже со второй мины, но и больше десяти выстрелов нам сделать уже не дают, поэтому быстро валим с шоссе, и откатываемся к самой реке, а уже оттуда кидаем пяток мин практически на максимальную дальность. Потом ещё один скачок в сторону гансов, и завершив нашу игру в орлянку серией из семи выстрелов, уходим к себе на основную позицию. Или мне показалось, или и вправду ответный огонь фрицевских самоваров, стал намного слабее.
