Удар акинака (СИ) - Логинов Анатолий Анатольевич (бесплатная библиотека электронных книг txt, fb2) 📗

— Всем встать! Делай бойницы! Готовься к отражению атаки! Винтовки проверь, чтоб стволы грязью не забило!

За ним с винтовкой в одной руке и японским тесаком в другой ковылял ротный фельдфебель Обухович. Весь заляпанный кровью, шлепая порванным сапогом, но живой. И злой, как заметил Анемподист, словно десять унтер-офицеров разом. — Андя! — отстав немного от поручика, он остановился около успевшего вскочить Кощиенко. — Ты же ефрейтор, и сидишь, — негромко прошипел он. — Да еще на трупе, как последний шпак… взял себя в руки и командуй — ты теперь в отделении главный. Понял?

— Так точно, — только и ответил ошеломленный Кощиенко. А Обухович только махнул рукой, в которой продолжал сжимать тесак и побежал догонять поручика.

Анемподист осмотрелся. Первым из отделения он увидел Косого. Совершенно целый, только измазавшийся с ног до головы, Демьян проворно копал «лопаткой Линдемана» в задней стенке японского окопа стрелковую бойницу. В паре шагов от него тем же самым занимался еще один стрелок из их отделения. В итоге оказалось, что из отделения уцелело целых семь человек. И теперь они все поспешно готовили захваченную траншею к обороне. А через траншею уже перескакивали кони драгун Приморского полка. Кавалеристы рвались вперед, в тыл врага. А усталые сибиряки продолжали окапываться, готовясь к возможной контратаке японцев. Полк потерял в наступлении почти треть нижних чинов и половину офицеров. Но зато прорвал оборону японцев, что позволило бросить вперед кавалерию.

Драгуны, казаки, армейские и гвардейские, сводный лейб-гвардии конный полк устремились вперед и наткнулись на подходившие резервы. Японцев частично порубали, но пехоты было много, не меньше усиленной дивизии, причем с пулеметами и артиллерией. Поэтому завязшим в их боевых порядках кавалеристам пришлось спешиться. А затем вступить в огневой бой и понемногу отходить, отбивая одну упорную атаку японской пехоты, поддержанной артиллерией, за другой. От окончательного разгрома конников спасли ружья-пулеметы, неожиданно для всех оказавшиеся очень эффективными, и подход резервной пехотной дивизии. Атака которой заставила японских пехотинцев выйти из боя и отойти на один переход назад. Но и русские войска понесли большие потери. Если бы у командующего японскими войсками генерала Ясуката Осу было достаточно резервов, он смог бы закрыть прорыв. Или даже контрударом вернуть фронт в первоначальное положение. Но резервов не было, снятые с других участков фронта войска не успевали. Доставка боеприпасов высадившимся на материке войскам уже давно происходила с большим трудом из-за действий русских крейсеров. Поэтому японские войска начали отступать. Медленно, почти как русские до этого. Часто огрызаясь контратаками, становящимися все менее эффективными из-за нарастающего недостатка боеприпасов.

В Китае события развивались не менее драматично для японцев. Первоначально русские также отходили, но затем в сражении при Вафангоу нанесли поражение японской армии генерала Такаси Хисикари. В результате она оказалась разорвана на две части. Первая отступала в сторону Ляодунского полуострова. Вторая группа первоначально направилась к Бицзыво. Но, отсеченная от дороги на этот порт кавалерийской группой генерала Мищенко, вынужденно отравилась к устью реки Ялу.

Что характерно — китайские войска поспешно уступали дорогу что русским, что японцам, делая вид, что их вообще нет в этом районе. Точно также разбегались и китайские гражданские власти, оставляя весь район поживой для интервентов и местных бандитов. С бандитами не церемонились ни русские, ни японцы. А вот мирному населению на пути японских войск не повезло. Разозленные неудачами на фронте и тем, что китайские войска не собираются их поддерживать, японские командиры смотрели сквозь пальцы на «развлечения» солдат и офицеров. Из которых самым безобидным было простое изнасилование женщин. Иногда переходящее в изнасилование всех лиц женского пола лет с десяти и выше. Завершающееся обычно резней всех жителей деревни от мала до велика.

Таких происшествий могло быть и больше, если бы не идущие следом русские войска, сокращавшие время, выделенное для «отдыха» отступающих японцев. Но случаи эти повторялись тем чаще, чем дальше отступали японцы от Вафангоу, и чем меньше у них оставалось боеприпасов. Без патронов и снарядов воевать с регулярной армией тяжело, зато на мирных крестьян вполне хватает штыков и сабель. Надо признать, что в Корее такие происшествия случались реже. Возможно потому, что корейцы изначально не ждали от японцев ничего хорошего и старательно убегали или прятались от них в горах. Вот только не всегда это удавалось…

Несмотря на трудности пути, марш вперед, вслед за убегающими японцами, переносился, как заметил Кощиенко, намного легче, чем отступление. Возможно, сказывалось еще и то, что русские войска сильно вперед не рвались, проходя за день маршем обычно не более шестнадцати верст. А может новая, недавно появившаяся песня — гимн стрелков-сибиряков, которую пели сейчас однополчане[2]:

— Из тайги, тайги дремучей,

От Амура, от реки,

Молчаливо, грозной тучей

В бой идут сибиряки…

Ни усталости, ни страха;

Бьются ночь и бьются день,

Только серая папаха

Лихо сбита набекрень!..

Ходили слухи, что сам главнокомандующий, великий князь Николай Николаевич запретил изнурять пехоту усиленными скорыми переходами. Говорили, что он заявил: «Ни к чему торопится. Все равно японцы дальше побережья не убегут». И с этим заявлением были согласны почти все сослуживцы Анемподиста. Действительно, куда спешить и зачем надрываться, если можно просто выдавливать япошек массой войск. Тем более, что кавалеристы, получив кровавый урок во время прорыва, отрываться от основных сил тоже не спешили. В основном приданные дивизиям и бригадам эскадроны и сотни шли передовым и боковым охранением. Вот и сейчас впереди колонны полка двигалась, рассыпавшись на дозоры, полусотня казаков. Один из которых, как заметил Кощиенко, наметом скакал по обочине прямо к штабной колонне. Которая шла как раз за колонной роты Гришина, получившего, кроме командования ротой, чин капитана. Чины и звания получили многие, выжившие во время прорыва обороны японцев. Даже Кощиенко из ефрейтора стал младшим унтер-офицером и получил под командование отделение. Демьяна Косого тоже не забыли и он стал ефрейтором. И теперь шел рядом с Анемподистом, как всегда продолжая негромко высказываться обо всем, что увидит, и критиковать все подряд. Вот и сейчас он начал ворчать, что казачина дурак, и зря гоняет лошадь по каменистой обочине, рискуя разбить ей копыта. Но и Кощиенко и солдаты его отделения, даже новички, уже привыкли к его ворчанию и не обращали на Демьяна никакого внимания. А на то, чтобы не болтать лишнего при офицерах, соображения у Косого вполне хватало. Отчего он сразу замолчал, как только вместе с казаком к ним прискакали полковой адъютант капитан Шик и фельдшер Афанасьев. Одновременно штабной трубач сыграл сигнал «Привал». Все остановились и самые нетерпеливые начали удивленно перешептываться, так как привал вообще-то намечался позднее. Шик о чем-то быстро договорился с Гришиным и тот вызвал субалтерн-офицера поручика Рогге. Как обычно бывало, отделению Кощиенко «повезло» и его вместе с еще одним отделением их взвода под командованием Рогге отправили сопровождать полкового адъютанта.

— Пока остальные солдаты будут отдыхать, нам опять топать, — привычно проворчал Косой, примыкая к винтовке снятый на время марша штык. Пошли неторопливо, теперь даже казачий конь шел устало, словно проскакал верст сорок зараз. Прошли по накатанной, натоптанной дороге, по которой любой горожанин мог увидеть следы недавно прошедшего большого войска. Поднялись на пригорок, и пошли вниз к небольшой корейской деревушке. И начали спускаться вниз, невольно замедляя шаг. Кони казака и адъютанта, боевые, привычные ко многому, заволновались, фыркая и пытаясь свернуть с дороги обратно. А причина, по которой даже передовой дозор не хотел заходить в деревню, оказалась видна сразу. И даже заставила большинство солдат и самого Рогге перекреститься. А коек-кого и вспомнить молитвы.