Остров-призрак (СИ) - Баранников Сергей (читать книги без TXT, FB2) 📗
Встреча с комиссией прошла при закрытых дверях. Из Москвы прибыло три человека: высокий темноволосый мужчина в очках, пожилая женщина с короткими седыми волосами и миниатюрная брюнетка с вечно брезгливым взглядом, которым она осматривала всё, что находилось вокруг неё.
— Рагузов Игорь Всеволодович, — представился мужчина. — Я — председатель комиссии, а это мои ассистенты — Тамара Ивановна Ивницкая и Элеонора Эдуардовна Корф. Не буду скрывать, наша основная задача в этом году — проверить уровень подготовки молодых преподавателей и выдать им категорию, если они окажутся достойны. Прежде всего, мы проведём письменное тестирование. Затем посетим ваши занятия, поговорим со студентами и посмотрим как вы ведёте пары, а напоследок проведём собеседование, если это потребуется.
Эти ребята явно не лезли за словом в карман, потому как письменное занятие провели уже на следующий день после пар.
Целый час мы писали работу по педагогике. Каких только вопросов не было! Сначала были достаточно простые задания, в которых просто нужно было выбрать правильный ответ. Затем пошли вопросы с подвохом. Причём, там не было вариантов — пришлось писать ответ самому, при этом не попасться на уловку того, кто составлял вопросы к этому заданию. Когда я справился с этим пунктом, не сдержался и застонал. Теперь меня ждало творческое задание, в котором нужно было подготовить занятие для группы студентов. От того, насколько грамотно оно будет составлено, сильно зависела итоговая оценка.
Сдавая работу, я не был абсолютно уверен, что написал всё правильно. Пусть за последние месяцы я изучил кучу материала по педагогике, всё равно, пробелов в моих знаниях оставалось достаточно.
В среду комиссия явилась на моё практическое занятие. Я так и чувствовал попытки прикопаться к чему-нибудь, но на каждый вопрос находил чем ответить. Так, Элеоноре Эдуардовне показалось, что я подвергаю студентов слишком большой опасности, а Тамара Ивановна наоборот сокрушалась, что пространства для использования таланта слишком мало. Мол, студенты могут попрактиковаться и на парах по физподготовке, а на моих занятиях они должны больше времени уделять размышлениям о том, куда направить силы своего таланта. Закончилось всё тем, что Ивницкая предложила студентам нарисовать рисунок о том, как они могут использовать талант во благо. Какой-то детский сад! Зато Рагузов казался единственным оплотом адекватности во всей комиссии, но я не торопился делать поспешные выводы на его счёт и ждал подвоха от Игоря Всеволодовича в любой момент.
После пары комиссия пошепталась с несколькими студентами, но я даже не догадывался, о чём они говорили, а уже в пятницу меня пригласили на собеседование. Почему-то я даже не сомневался, что разговор у нас будет непростой.
— Арсений Игоревич, мы внимательно изучили результаты ваших студентов, а также ваши методики, которые вы используете на занятиях. Вынуждены признать, что студенты развиваются успешно, многие из них заметно улучшили показатели. Видно, что вы смогли найти к ним подход и установить доверительные отношения. Однако нас беспокоят ваши выездные тренировки. Вы подвергаете ваших студентов серьёзному риску.
— Но вы никогда не дадите им набраться опыта, усадив за парты, — парировал я.
— Это уже не вам решать, Арсений Игоревич! — перебила меня Элеонора Эдуардовна. — Учебная программа разработана специалистами и утверждена министерством образования. Вы не имеете права выходить за рамки дозволенного!
— Как же мне тогда подготовить их в условиях выживания в Арктике?
— Если вы не знаете этого, сомневаюсь, что вам стоит преподавать, — гнула свою линию девушка.
— Факультатив! — оживилась Ивницкая, стоявшая позади председателя комиссии. — Вы можете вести факультатив, который могут посещать все студенты, которым это будет интересно. Таким образом, вы снимаете ответственность с учебного заведения за любые непредвиденные трудности и несчастные случаи, которые могут произойти на таких занятиях. Если академия сочтёт нужным, она может даже оплачивать ваши труды.
Женщина поймала на себе взгляд Элеоноры Эдуардовны и стушевалась, но я решил её поддержать.
— Благодарю вас за совет, непременно им воспользуюсь. Можете быть уверены, это решение положительно повлияет на подготовку студентов.
— А как вы прокомментируете жалобы студентов? — стояла на своём Корф. — Ваши студенты жалуются на завышенные требования и изнурительные тренировки. Многие из них рискуют здоровьем и даже жизнями во время ваших занятий.
— А конкретные примеры будут, или мы будем говорить об абстрактных случаях? — мне нравилось злить эту молодую выскочку. Как же она злилась и краснела от гнева, когда не находила что ответить.
— Называть конкретные имена я не буду ради безопасности студентов, а их жалоб для меня достаточно, чтобы составить мнение о вашей компетентности! — бросила мне девушка.
— Недовольные всегда были и будут. Кто-то пытается свести счёты с преподавателем, который ставит оценки ниже, чем им хотелось бы или не идёт на поводу. Вы были на моих занятиях и видели как проходит обучение студентов. Мы же с вами квалифицированные специалисты, вот и давайте оперировать не эмоциями, а фактами, иначе проверка превратится в балаган.
Стоило видеть побагровевшее личико Элеоноры Эдуардовны. Она буквально кипела от злости и сверлила меня взглядом. Очень зря, потому как эмоции зачастую мешают думать. Возможно, она смогла бы придумать какую-нибудь пакость, но в этой эмоциональной дуэли я взял верх и оставил её безоружной. Рагузов лишь развёл руками, понимая, что всё равно ничего не изменит, и признался:
— В общем, замечания мы озвучили, за исполнением проследит руководство академии, — примирительно произнёс Игорь Всеволодович. — Более претензий к вашей работе у нас нет. Поздравляю, вы прошли испытание, и с этого дня можете по праву считать себя преподавателем академии. О присвоении вам категории и повышении денежного довольствия вам сообщат в академии. Желаю вам удачи, коллега!
Мы с Рагузовым пожали руки, я вежливо и с издевательской улыбкой слегка поклонился дамам и вышел из кабинета. Как по мне, этот Игорь Всеволодович — единственный адекватный человек во всей комиссии, чего нельзя сказать о его помощницах. То ли их предвзятое отношение диктовали нравы столицы, то ли они изначально были настроены против меня, но я был искренне рад, что они скоро уберутся отсюда подальше.
Главное, что я успешно прошёл испытание комиссии и получил категорию. Теперь я по праву могу называть себя преподавателем!
Глава 9
Удар в спину
На субботу Гронский объявил общее собрание. Комиссия уехала обратно в Москву, а Остроумова собиралась провести «разбор полётов» и подвести итоги. Ещё вечером пятницы я знал, что Кеша получил категорию, а вот об остальных пока ничего не было известно. Больше всего я переживал за Седову, которая относилась к учебному процессу по-своему и слишком много внимания уделяла практике. Я и сам этим грешил, но не настолько серьёзно.
Остроумовой на месте не оказалось. Видимо, она отправилась в Москву вместе с членами комиссии, поэтому собрание провёл Борис Ефимович.
— В общем, ребята, есть и хорошие, и плохие новости. Комиссия оценила работу нашей академии как удовлетворительную и осталась довольна результатом. Все кроме одного молодого преподавателя получили категории и теперь могут по праву носить это гордое звание. Поздравляю Уварова, Чижова, Наумову, Седову и Медина. Увы, с Николаем Гараниным нам придётся расстаться.
Все взгляды машинально обратились в сторону Николая, который слабо улыбнулся и пожал плечами, словно хотел сказать, что сделал всё возможное.
— Что на счёт оплаты труда, мы поднимем вашу оплату в соответствии с полученной категорией. Мы посоветовались с другими преподавателями и решили, что будем понемногу привлекать вас к ведению занятий у старших курсов. Пора вам набираться опыта. На сегодня всё!
— Стоило нас собирать ради пяти минут дела! — пробормотал недовольный Медин, когда мы выходили из зала. В другой момент я бы обратил на него внимание, но сейчас искал взглядом Гаранина. Кеша нашёл его раньше меня и высказывал ему за неудачу.
