Ракетчики (СИ) - Рагорин Алексей Владимирович (серия книг TXT) 📗
Тем не менее, посидел на вечере, послушал солдатские шутки, поел яблок-мандаринов, что купил Рубан. Даже если бы у меня остались чувства: 70-летнему взрослому, много повидавшему деду — резвиться с молодняком? Нет, нереально. Играл роль, как Штирлиц: улыбался, когда другие улыбались, что-то выкрикивал в нужных местах…
Через два дня, в Стрыю, в единственном ресторане города, больше похожем на кафе, сидела наша команда. Тут я чувствовал себя в своей тарелке. Офицеры потребляли умеренно: сразу договорились о, так сказать, формате встречи: полуделовая — полуторжественная. Рубан ребятам доложил о наших достижениях: все были в афигении. И договорились за всех, и взяточные вопросы порешали. Денег где-то добыли.
— Нормально сидим, мужики. Вздрогнули!
Не переживайте, «вздрогнули» мы грамм по двадцать, на донышках рюмок.
— Степанович, Владимирович, колитесь, где вы деньги на взятки достали?
— И расскажите подробнее, как шёл сам процесс. Я, например, не представляю даже, как это — дать взятку. Ну, в смысле, саму технологию: что сказать, как и куда положить. До тридцати пяти лет дожил, а дурак-дураком.
— Эт самое, где взяли, где взяли — тайна, выпытывайте Александра, а как было — расскажу. Заходим мы в кабинет к начальнику училища. Только, эт самое, до того ещё нужно с ним договориться. Но это тоже решалось. Бутылка коньяка и коробка конфет, плюс, эт самое, полтишечка — и секретарь тает. Потом идёт беседа с начальником: жалостливо, просительно, почти, эт самое, со слезами на глазах. Со слезами на глазах беру карандаш, бумажку из дипломата, пишу число. Если устраивает — начальник кивает. Если вдруг не устраивает — пишу следующую сумму. Когда сумма устраивает — нам кивают, я достаю из дипломата деньги. Кладу на стол. И кладу на стол соответствующие документы кого-то из наших.
— И что, все брали? Не было сбоев ни разу?
— Ну, эт самое, были, только не сбои. В Одессе сильно ушлый попался: смотрит на деньги и что-то там про пометки ультрафиолетовой краской несёт. Тут я, эт самое, ей-богу, хвалу господу про себя вознес. Ха-ха-ха.
— За что хвалу, Алексей Степанович?
— За то, что послал нам Александра Владимировича. А ты, Толик, тихонько сиди, ты мне полжизни должен.
— Это за что?
— Не перебивай, сам расскажу. Эт самое, на чём я остановился?
— На Одессе и ультрафиолете.
— Да, берёт тут Александр Владимирович и достаёт из торбы лампу ультрафиолетовую. Мы, по его настоянию, купили ее в Киеве в «Юном технике». Включили в розетку, поднесли дипломат — одессит расцвёл, показал пальцем, что всё нормально. Вот такой был случай. Сбоем это не назовешь, скорее одесской особенностью. Ха-ха!
— Вы упорно игнорируете мой вопрос относительно магнитофона.
— Ха-ха. Да, Толик, есть такое дело, ты должен. Представь: в Ростове бьёмся: и так, и эдак, уже десять тысяч на кону — бешеные деньги. Понимаем, что что-то не то, не соглашается. Тут мне Владимирович и моргает. Эт самое, мы до того договорились, что правым глазом означает последний довод.
— Нож к горлу?!
— Не, наверно, к яйцам! Гы-гы.
— Не перебивайте, а то не расскажу.
— Всё-всё, больше не будем.
— Бухаюсь я на коленки перед ним: «Тащ, генерал, не губите! У капитана детки малые, простужаются, не переживут они Севера! И Кара-Кум не переживут! Не берите грех на душу»! И так мне стыдно и смешно стало, эт самое, а смеяться нельзя, что аж слёзы на глаза навернулись. Секретарь в дверь заглянул: наверно подумал, что режем начальника. А тому — неудобняк, ручкой махнул: так, мол, уйди, уйди.
— Саша, это шутка? Или как?
— Не-не, так и было, даже красивее, чем на словах. Пришлось немного подколдовать: внушить доверие к нам.
— Никогда бы не подумал, что в нашем Алексее Степановиче скрывается такой артист.
— Я и сам бы не подумал. Эт самое, это всё он, Корибут. В СВ меня тиранил, в гостиницах мучил. Сам показывал, слова заставлял учить. В общем, уломал кое-как, репетировали, и это пригодилось.
— Нормально, а ведь соврал, насчёт детишек, ростовский генерал обидится за обман.
— Не обидится, 10 тысяч мы таки оставили, да и не соврал я. Вона, сколько, эт самое, между ног болтается…
— Га-га-га!
— Товарищи офицеры, ещё по пять капель?
— Наливай, Саня!
Способность видеть яды, которую подарил волхв Светозар, услужливо напоминала мне: «Яд, яд». А я ей отвечал: «Знаю, так надо».
— И ещё. Есть у меня маленький подарочек под ваши елки. Вот тут по десять тысяч. Это не от американского резидента, не переживайте. Несколько позже я вам сообщу источник. Только учтите: их нужно тратить. Можно будет это использовать на переезд, чуть позже, смотрите сами, а можете купить что-нибудь: машину, например. Только не кладите на книжки, и учтите, что деньги — сотками, их, в течение года, желательно разменять на 25-ки.
— О-о-о.
После Нового Года я выбил себе содействие в одном деле. Мне нужно было изготовить лук, причём, желательно не очень это афишировать. Забегая вперёд скажу: тайну сохранить не удалось. Но это ни на чём не сказалось. Сначала мне Юревич купил в строймаге досок разных. А потом я, практически, прописался на КПП. Отдельно стоящее здание, есть электрокамин, розетка на двести двадцать, никто без моего разрешения не зайдёт. Даже подглянуть сложно. В помощники взял себе Матевосяна. Взял с него клятву, что никому не расскажет.
— Сань, а Сань. Зачем лук делаем?
— Врагов СССР убивать будем Серго.
— Ну, скажи правду, Сань! Это Волочкову на пенсию, да? Никому не скажу, слишиш? Зачем?
Так и работали. Пара ножей, стекла оконные и бутылочные, перья от гуся. Толстая капроновая нить в количестве. Ниток разных несколько катушек. В куске трубы я пропилил щели, и по старой технологии квадратный брусок превратил в круглый. Нужно ёрзать туда-сюда, всё лишнее, не круглое, состругивается. Если быть точным, то все неквалифицированные работы выполнял Серго, а не я. Из тонких веточек мы собрали в лесу фашины, скрутили верёвками. В них будем стрелять. Для проверки лука и стрел. Взяли со стрельбища гильз от пистолетов. Из них сделали спортивные наконечники. Чтобы заострить, нужно стачивать на абразиве. Как вспомню «болгарку» из будущего — зависть берёт. Серго наяривал на абразивном круге, вместо моторчика. Ничё, справился. Из гусиных перьев, после отпарки, очистки, обрезания, сделали оперение. Делали сразу пятьдесят стрел. С запасом. И два лука: учебный и боевой. По одной и той же технологии.
Сам лук делался из ясеня и березы. Простой двухслойный лук. Это сильно ограничило начальную скорость стрелы, боевые возможности лука. Но мне не на триста шагов стрелять. Хватит и двадцати метров. Склеил ясень с березой. Обычный клей из хозмага применять не рискнул — не знал свойств. Спешки не было, поэтому поручил офицерам команды кушать рыбу. Плавательные пузыри и шкуры от рыбы были выданы Серго. Он кривил нос, но добавлял воды и варил, варил, варил. После шести часов уваривания, клей был готов к употреблению. Матевосян сетовал, что, мол, не только он, но и весь лес провонялся рыбой. Я остался равнодушен к его стонам. Главное, что я не провонялся. После склейки лук сох в бандаже неделю, а за Серго бегал наш котик. Бандаж — это профильная доска, к которой я примотал склейку резиновым шлангом. А сохла склейка в специальном ящике, в который был помещён электрокамин. Теоретически, склейку нужно выдерживать при температуре шестьдесят пять градусов, но такого термометра у нас не было. Поэтому делал на глазок. По старым методам Ярослава тоже не особо получалось делать точный контроль температуры. Но, опять же, расчёт на то, что мне не годы с этим луком воевать, а несколько тысяч выстрелов настрелять нужно будет. Львиную долю — для обучения, выработки навыка.
После высыхания натянули тетиву, пошли испытывать. Испытания прошли умеренно успешно. Качество всего было дрянное. Но! Интуитивная стрельба это всё компенсировала. Стрелы я, так сказать, протарировал. Пометил направление, посмотрел сторону увода, обозначил рисочками силу увода. На двадцать метров попадал нормальными стрелами в круг диаметром десять сантиметров. Из сотни стрел пришлось забраковать больше половины, но я сильно не переживал. Итог: в любых других руках — просто палка, в моих — бесшумное оружие ближнего боя. Я был рад, что лук не расслоился, тетива из капроновой нити в несколько слоёв не тянется, не путается, что стрелы боле-мене нормально летят. Соответствующие мышцы я качал уже два месяца, так что со своей стороны обеспечивал функционирование системы. Не улыбайтесь — это не шутки! У лучника работают нетипичные мышцы. Их в других видах деятельности человек не задействует. Спортсмен с буграми обычных мышц не сможет натянуть даже средний лук, по крайней мере правильно, чтоб точно стрелять.
