Огненный котёл (ЛП) - Шеттлер Джон (книги бесплатно полные версии .txt) 📗

В рамках этой смелой и по своему гениальной операции, немцы частично разобрали шесть малых подводных лодок береговой обороны Типа II в Киле, срезав рубки, после чего переместили их по суше на самых мощных в Германии тягачах. Их доставили на Дунай, где погрузили на понтоны, после чего сплавили в Черное море! Изначально они должны были прибыть туда в октябре 1942 года, но появились на два месяца ранее, и Хельмуту Розенбауму предстояло принять командование ими сразу по возвращении из нынешнего похода.

Он потер руки, будучи доволен, что теперь сможет командовать сразу целой флотилией из шести подлодок. Тем не менее, в этом странном повороте судьбы его ждала еще одна случайная встреча, которая могла как принести ему желаемые семь побед, так и лишить всего. U-73 словно была каким-то странным образом связана с «Кировом», и вскоре ей предстояло оказаться на огневой позиции для атаки на тот самый корабль, который Розенбаум встретил год назад в Северной Атлантике…

ЧАСТЬ ЧЕТВЁРТАЯ «ДЖЕРОНИМО»

ГЛАВА 10

Роденко следил за экраном обзорной РЛС с некоторым беспокойством. Группа из пяти целей продолжала следовать на восток от Кальяри, и теперь, когда корабль замедлил ход до 10 узлов, чтобы отправить под воду на корме водолазов, их курс вел их прямо на перехват. Федоров, похоже, совершенно запутался в своих исследованиях, пытаясь получить любые сведения по силам итальянского флота в Тирренском море. Он начал делать некие пометки на прозрачном планшете у поста штурмана. Карпов следил за ним одним глазом. Затем поступил доклад от Быко по ходу ремонтных работ.

По его оценке значительный обломок взорвавшегося Ка-40 ударил в борт корабля, вызвав вмятину, хотя целостность корпуса не была нарушена. Имели место также повреждения осколками, однако водолазы смогли заделать их, а также устранить некоторые осколки, застрявшие опасно близко от правого вала и руля. Спустя два часа Быко поднял своих людей из воды и доложил на ГКП, что через десять минут корабль сможет развить нормальную крейсерскую скорость.

— Что же касается буксируемой антенны, — сказал он, — придется заменить выводящие приводы и несколько сегментов, и это займет восемь-двенадцать часов.

— Тогда напрягай деда! Нам нужен этот комплекс как можно скорее. — Карпов говорил о главном механике корабля, которого часто называли «дедом», когда дело касалось всего механического. Он передал рапорт Федорову.

— Хорошо, — ответил тот. — Я не ожидаю серьезных проблем в следующие несколько часов. Группа, идущая с запада от Кальяри, приближается но, если мы не предпримем явно враждебных действий, то, думаю, сможем просто пройти мимо. Я ожидаю гостей с севера и востока, но не прямо сейчас. Экипажу нужен отдых. Готовы к вахте до полуночи?

Карпов заверил его в этом, и Федоров отправился вниз вместе с несколькими старшими офицерами ГКП. Сумерки сменились явной темной ночью, вернувшейся к ним после того, как была самым бессовестным образом похищена. Время шло к полуночи. Карпов был рад, что Федоров верил ему в достаточной степени, чтобы оставить старшим вахтенным офицером, хотя на ГКП все еще присутствовали морские пехотинцы в качестве меры предосторожности. Тем не менее, это была его первая вахта за достаточно продолжительное время. Он опустился в командирское кресло, вспомнив, что ощущал, будучи полноправным хозяином корабля, и задумался о том, насколько оказался глуп, как ослеплен собственными амбициями.

Он все еще маялся этим, перебирая в разуме аргументы и оправдания, пока был под арестом в каюте. Но он получил второй шанс от человека, которого предал, что случалось мало с кем в российском флоте, в особенности в отношении обвиняемых в мятеже. В любых других обстоятельствах, он это понимал, он все еще оставался бы под арестом и под угрозой более серьезных дисциплинарных мер, включая скорый трибунал и, возможно, смертный приговор [30].

Калиничев, несущий вахту командира радиотехнической части, отметил, что групповая цель на западе, шедшая на пятнадцати узлах, внезапно увеличила ход.

— Набирает двадцать узлов, товарищ капитан, — доложил он. — Дистанция 15 километров.

— Идут на перехват?

— Так точно.

— Дистанция до горизонта?

— С верхней точки одного из этих кораблей? — Калиничев быстро прикинул в уме. — Могу сказать, что мы, вероятно, сейчас на их горизонте, но сейчас очень темно.

— Погасить все огни, — твердо сказал Карпов.

— Есть.

Он знал, что делает, так как ночь словно хлынула на мостик, освещаемый сейчас только свечением экранов радара и гидроакустического комплекса. Он знал, что может увеличить ход и изменить курс на север, чтобы уйти от контакта. Как и говорил Федоров. Но что-то внутри отказывалось уступать дорогу этим кораблям. Он решил дождаться Федорова и избежать подозрений или обвинений в попытке снова несанкционированно атаковать, хотя предпочел бы сделать именно это. Он дал слово Вольскому, у которого не было никаких причин принимать его в нынешних обстоятельствах, так что не мог его нарушить.

Десять минут спустя на ГКП вернулся все еще сонный Федоров.

— Капитан на мостике! — Объявил вахтенный. Тот секунду постоял, привыкая к темноте, а затем подошел к Карпову, стоявшему возле поста командира радиотехнической части.

— Вахту принял, — вежливо сказал он, снова принимая командование кораблем.

— Вахту сдал, — по форме ответил Карпов [31], все еще борясь со своими внутренними демонами, отказывающимися признавать старшинство бывшего штурмана. Но он отошел в сторону, ожидая, пока Федоров изучит обстановку.

Новый командир корабля ожидал контакта в районе полуночи и был рад, что события, похоже, разворачивались правильно, следуя ходу истории, словно хорошо отлаженный механизм. Он поддержал решение Карпова.

— Рулевой, курс прежний, скорость тридцать.

Рулевой подтвердил приказ, словно эхо. Раздался звонок, и они ощутили мощный импульс двух корабельных турбин, бросивших «Киров» вперед. Федоров подошел к передним иллюминаторам, заметив бинокль Карпова.

— Позволите? — Спросил он, указывая на него.

— Разумеется, — кивнул Карпов.

Федоров несколько мгновений всматривался в сторону левой раковины [32], но ничего не разобрал.

- Луны еще нет, — сказал он. — И нет времени ждать ее. Слишком темно. Николин, задействовать «Ротан» по левому борту и дать обзор на пеленг 315.

Стабилизированный антенный пост комплекса оптического контроля «Ротан» развернулся и запустил низкоуровневую ночную систему в паре с инфракрасной, и через несколько мгновений они увидели четкое изображение небольшой оперативной группы. Корабли были именно теми, которые он ожидал увидеть. Крейсера «Эудженио ди Савойя» и «Раймондо Монтекукколи», а также эсминцы «Ориани», «Гиоберте» и «Маэстрале».

— Цели увеличили скорость до тридцати узлов, — доложил Калиничев. — Скорость цели тридцать.

Карпов пристально посмотрел на Федорова.

— Они бы не стали делать этого ради случайной встречи, — сказал он. — Советую объявить общую тревогу.

— Что еще по обстановке? — Спросил Федоров.

— Фиксирую два контакта по пеленгу 25, дистанция 62 километра, также три контакта по пеленгу 55, дальность 120. — Доложил Калиничев показания загоризонтального радара. Федоров внезапно встревожился.

Состав и координаты целей не удивляли его, но удивляло время их появления. Первую группу составляли тяжелый крейсер «Триест» и эсминец «Камика Нера», вторую — легкий крейсер «Муцио Аттендоло» и два эсминца «Авиере» и «Гениере». Они появились раньше, чем должны были, так что он направился к своему старому штурманскому посту, чтобы свериться со своими записями. Карпов поерзал, напряженно глядя на экран системы «Ротан».