Симбиот (СИ) - Федоров Вячеслав Васильевич (версия книг TXT, FB2) 📗
Мои тяжкие думы были прерваны очередным ударом головой о крышу машины. Блин, да будь проклят этот драндулет и его конструктор. Залезая в салон, я дал себе твердое обещание, что при первой же возможности пересяду в кабриолет! С этими гениальными идеями я и отчалил.
А 11 апреля 1940 года постановлением Совета народных комиссаров СССР комкору Павлову Дмитрию Григорьевичу было присвоено очередное воинское звание командарм второго ранга. Это знаменательное событие произошло на 14 дней позже, чем в реальности симбиота. Правда он не знал об этом и был уверен в том, что это его заслуга. В этот же день, но чуть позже, Приказом НКО СССР было оформлено решение "О формировании при Наркомате обороны временной комиссии по изучению и обобщению боевого опыта". Пятым пунктом этого приказа начальнику АБТУ командарму второго ранга Павлову Д.Г. было поручено осуществить ряд действий по подготовке работы этой самой комиссии.
Ну что же, вот ты и добился того, чего хотел. Вот только будет ли от этого польза?
Капитан Арсений Васильевич Ворожейкин был сильно удивлен и раздосадован неожиданным вызовом в Москву. Сегодня с утра его буквально вытащил из кровати полковой молчи-молчи и, не дав даже привести себя в порядок, погнал на КП, где ему вручили предписание незамедлительно прибыть в распоряжение начальника ВВС РККА командарма второго ранга Якова Владимировича Смушкевича. В очередной раз что-то стало на пути учебы в Академии ВВС. И вот теперь он трясся в классном вагоне на пути в столицу.
"Интересно, что начальнику ВВС могло потребоваться от простого капитана?" — размышлял про себя Арсений: "Неужели опять война? Как тогда в мае тридцать девятого? Тогда тоже всех из кроватей вытащили, привезли в Москву, но даже там ничего толком не объяснили. Но если опять война, то с кем? Неужели опять с самураями? Мало им по шее надавали, опять неймется!", — в сердцах сплюнув, он попытался выкинуть из головы ненужные мысли и заснуть, что, учитывая укоренившиеся военные привычки, удалось сделать довольно быстро.
Пред глазами яркое, полуденное солнце. Воздух прозрачен и спокоен. Небо невероятной синевы. Монголия. Впереди маячит колонна наших бомбардировщиков. Мы, в сомкнутых боевых порядках, замыкаем их строй. Все одиннадцать истребителей. Замечаю, как Трубаченко поворачивает голову, и смотрю в том же направлении. Вот и самураи. Зашли со стороны солнца и теперь пикируют прямо на середину нашей колонны. Комэск разворачивает группу прикрытия навстречу нападающим и увлекает в атаку. Но что это? Часть японцев осталась на высоте и теперь, после того как прикрытие втянули в бой их товарищи, ринулись на беззащитные бомбовозы. Кто-то вовремя срезает очередью засевший у меня на хвосте И-97. Вырываемся из схватки истребителей и спешим на помощь. Двое против десяти! Часть самураев, из атакующей группы, бросается нам наперерез, но мы имитируем выход из боя и от нас сразу же отстают. Японцы вновь разделяются на две группы, меньшая, нападает сверху, отвлекает внимание стрелков, вторая атакует снизу сзади, находясь в полной недосягаемости бортовых пулеметов СБ. Зря вы нас со счетов списали. Одновременно срезаем двух японцев из атакующей группы и на огромной скорости проносимся прямо через боевые порядки оставшихся. Самураи в ужасе прыснули в стороны от сумасшедших русских. Бомбовозы уже на боевом курсе и окружены облачками разрывов зенитных снарядов. Все опоздали черти узкоглазые, отгонят вас свои зенитки. Но вот СБ сбросили бомбы и развернулись на обратный курс. Один сильно дымит правым мотором и, со снижением, вываливается из строя. А японцы уже тут как тут. Вновь пикируем на них. И вдруг оглушительный треск, звон разбитого стекла, истребитель вздрагивает. Оборачиваюсь. Самурай всего в нескольких метрах от меня. Еще очередь, от моего самолета летят ошметки, обжигает плечо. Мотор глохнет. Дым вперемежку с бензином наполняют кабину. Искра…
Открываю глаза. Мерно стучат колеса вагона. За окном весенний среднерусский пейзаж. Монголия далеко. А я тут и живой. Чертов сон, когда же ты от меня отстанешь.
Уже следующим утром я был на месте. Как оказалось меня ждали на КПП Управления ВВС. Проверив документы, какой-то сержант проводил до неприметной двери, на втором этаже здания. В кабинете с весьма скромной обстановкой, за небольшим столом, заваленном папками, сидел подтянутый человек со знаками различия майора ВВС и орденом Красной звезды на груди. На вид ему было не больше тридцати лет, но в свои годы он был абсолютно седым. Вскользь проверив мои документы, он проговорил:
— Арсений Васильевич, давайте обойдемся без предисловий. Командование военно-воздушных сил предлагает вам принять участие в работе комиссии по обобщению и изучению боевого опыта, в качестве эксперта. Вы согласны?
— Простите, товарищ майор, я не совсем понял. Мне предлагают или приказывают?
— Предлагают, — было видно, что эти слова дались ему с трудом: — Вы можете отказаться и немедленно будете направлены назад, в свою часть. Правда, с понижением в звании, — на этой части реплики он несколько повеселел.
— А чем вызваны такие странности? — удивленно спросил я.
— Не знаю я, капитан. Не знаю! Каждый из вас считает своим долгом задать этот вопрос! — с бешенством в голосе произнес майор: — А если б и знал, не сказал бы. Так ты согласен или нет? Что ты мне зубы заговариваешь, как бабка повитуха.
— Так точно! Согласен, — поспешно проговорил я.
— Так бы сразу и сказал. Вот тебе предписание, — майор покопался в одной из бездонных папок, лежавших на столе, и извлек на стол искомую бумажку: — Явишься по указанному адресу. Сегодня же. Понял?
— Есть явиться по указанному адресу!
— Ну, вот и хорошо. Ты только не удивляйся там ничему. До свидания, товарищ Ворожейкин, — и он протянул мне левую руку. Только сейчас я понял, что вместо второй у него протез! Поняв мое удивление, он спокойно добавил: — Бывает и такое, капитан. Война это не только ордена и звания.
Ознакомиться с содержанием предписания я смог, только выйдя в коридор. Согласно указаниям, мне необходимо немедленно прибыть в Чернышевские казармы. Интересно зачем? Разберемся. Немного поплутав по городу, наконец нашел искомое место и уверенно зашел на контрольно-пропускной пункт, где в очередной раз повторилась проверка документов. Дежурный, узнав о цели моего прибытия, незамедлительно препроводил меня в соседнее помещение. В маленькой комнатушке входивших опять поджидал майор, чем-то неуловимо похожий на давешнего, правда, этот был танкистом. Заграбастав мои документы, он жестом указал на одинокий стул, стоявший прямо возле двери, и проговорил:
— Так, капитан Ворожейкин. Вы уже дали свое согласие на участие в деятельности комиссии? Да? Отлично. Тогда сразу к делу. Вот вам конверт, в нем содержится перечень вопросов, на которые вам предстоит ответить. Работа комиссии начнется где-то через неделю, так что вы спокойно можете все обдумать. Не спешите. В течение всей работы вам придется выполнять несколько правил. Первое, вам запрещается под каким-либо предлогом покидать территорию казарм, не имея на то специального разрешения. Второе, на территории запрещается ношение знаков различия. Вам будет выдан специальный комплект обмундирования, содержащий только эмблемы родов войск и петлицы. Разглашение собственного звания, равно как и попытка узнать звание других людей, задействованных в работе комиссии, запрещается. Ношение орденов и медалей запрещено. С распорядком дня вы будете ознакомлены позднее. Перемещение по территории свободное. Общение между людьми, задействованными в работе комиссии, наоборот поощряется. Вы можете и должны задавать друг другу любые вопросы. Если вам что-либо понадобится для работы, немедленно обращайтесь к дежурному. В кратчайшие сроки вам будет предоставлено необходимое, если это не птичье молоко конечно. Все ясно? Капитан? Да очнись ты!
— Ясно, товарищ майор! Простите, но я все же не понимаю…
— А, — махнул рукой майор: — Не волнуйся. Никто не понимает. Не наше это дело. Сказано выполнять, вот и выполняй. Всё, свободны. Краснов! — дверь приоткрылась, и в нее заглянул молоденький сержант-пехотинец: — Проводите капитана. А, чуть не забыл, зайдите в особый отдел. Там пару бумаг подпишите.
