Вендетта. Том 2 (СИ) - "shellina" (читать книги онлайн без .txt, .fb2) 📗

— Но, он такой красивый, этот граф. Такой высокий, такой сильный, — Хельга мечтательно улыбнулась и даже выпустила из рук шнуры корсета.

— Хельга! Хватит грезить. Затягивай сильнее! — нахмурившись, приказала королева, ухватившись для устойчивости за спинку кровати.

Хельга дернула шнуры, и Луиза Ульрика поморщилась, потому что корсет уже так сильно стягивал её тело, что становилось трудно дышать. Но это были такие пустяки. Главное, что сегодня Пётр не сможет прислать вместо себя какого-то другого, слишком высоки ставки. Он обязан поставить подпись собственноручно. Как и она, и это ничтожество Фредерик.

Это он, конечно, хорошо придумал, отправить им навстречу графа Чернышева, который встретил их поезд как раз под Ревелем. Луиза не знала, какие именно приказы отдал Пётр своему посланнику, но она была ему безумно благодарна за то, что граф быстро дал укорот маркизу Дернскому, который совсем перестал донимать её жуткими намёками и непристойными предложениями, которые начали проскальзывать в его речах при встречах с ней. Вместо этого Дерн ехал молча, только время от времени бросая злобные взгляды на могучую фигуру графа.

Нужно ли говорить, что почти все женщины в поезде нет-нет, да и бросали на статного красавца призывные взгляды. И только поглощенная в свои мысли королева оставалась равнодушной к Чернышеву. Не слишком понятно, кто был удивлён больше: участники поездки или сам граф, который настолько привык быть обласканным женщинами, что даже принял холодность королевы за вызов. Но, быстро поняв, что это не кокетство, он переключился на более доступные объекты, оставив Луизу наедине со своими мечтами.

Луиза попробовала выдохнуть. Получилось с трудом, зато талия казалась тоненькой-тоненькой, как у молоденькой девушки, а грудь, вот-вот должная была выскочить из корсажа.

— Отлично, давай платье. — И королева подняла руки, позволяя горничной облачить её в платье, которое она специально сшила для Петербурга. Мария была известна своими довольно экстравагантными нарядами, ношение которых поощрялось молодым императором, поэтому Луиза оставила идею широких фижм и кринолинов. Её платье чем-то напоминало средневековое. Оно как перчатка облегало верхнюю половину тела, а обширный вырез почти не оставлял простора для воображения. Юбка же падала на пол, собираясь в продольные складки, а шелк, из которого она была сделана при ходьбе облегал ноги. Пикантности добавлял тот момент, что нижнюю юбку Луиза решила вовсе не надевать. — У меня будет не много шансов обратить на себя его внимание, — пробормотала она. — И я должна использовать каждый из них.

В дверь постучали. Хельга, повинуясь жесту Луизы Ульрики приоткрыла тяжелую дверь спальни и о чём-то тихонько начала переговариваться со стоящим за дверью офицером. После чего закрыла дверь и повернулась к своей госпоже.

— Ваше величество, граф Пётр Румянцев здесь, чтобы сопроводить вас в зал для переговоров и подписания договора. — Быстро проговорила Хельга.

— Ну что же, не будем заставлять графа ждать, — она ещё раз критически посмотрела на себя в зеркале.

— Ваше величество, но, вы же не надели драгоценности, — всплеснула руками Хельга.

— Верно, — Луиза Ульрика снова повернулась к зеркалу. — Принеси топазовое ожерелье.

— Но, оно же очень скромное и…

— Хельга, дорогая, я не прошу тебя давать оценку моим драгоценностям, я прошу тебя принести их, — ласково проговорила королева, и так улыбнулась, что горничную как ветром сдуло.

Вскоре Хельга вернулась, неся в руках то самое ожерелье их бледно-голубых топазов, про которое говорила Луиза Ульрика. Эти невзрачные камни очень шли к её глазам, и притягивали взгляды, но не к себе, а к великолепной женской плоти, щедро выставленной на обозрение.

— Да, вот так будет просто идеально, — она ловко отделила локон из прически и позволила ему упасть на грудь. От парика она отказалась сразу. При русском дворе он давно уже вышел из моды, как и пудра на волосы. Только самые закостенелые старики продолжали носить накладные букли.

Хельга неодобрительно покачала головой, но тут же низко её склонила и сделал книксен. Луиза же быстрым шагом направилась к двери спальни.

В будуаре её ждал друг и соратник Петра граф Румянцев. Он стоял, прислонившись плечом к стене и вяло заигрывал с немногочисленными хихикающими фрейлинами Луизы Ульрики. Когда дверь открылась, и в будуар вошла королева, все вскочили и склонились в поклоне.

Румянцев выпрямился и с рудом сдержался, чтобы не икнуть, потому что зрелище, которое предстало перед его взглядом было слишком… волнующим.

— Бедный мой государь, — пробормотал он очень тихо и по-русски, чтобы, даже, если Луиза Ульрика его расслышала, то не поняла, что он сказал. А более громко произнёс. — Ваше величество, вы настолько ослепительны, что я даже забыл, как нужно правильно произносить слова.

Она скупо улыбнулась и положила пальчики на его предплечье, явно оставшись довольной его реакцией.

Под зал для переговоров и подписания документов была переделана бальная зала на первом этаже Зимнего дворца.

Почти все действующие лица уже собрались. Ушаков и Татищев стояли у торца массивного стола, Фредерик бледный и на редкость трезвый совершал какие-то странные движения по залу, нервно касаясь камзола, словно что-то пытаясь нащупать, что-то вшитое в подкладку или же просто пришитое к камзолу изнутри. Луиза не удивилась бы, если бы это была фляжка с чем-то покрепче разбавленного водой вина, и что король Датский только и ждёт удобного момента, чтобы приникнуть к живительному источнику.

Почти у стены стояла императрица Мария, которая так посмотрела на Луизу, что та не могла не усмехнуться про себя. И именно этот, наполненный ненавистью и ревностью взгляд, сказал королеве Швеции, что шансов устоять у Петра сегодня маловато.

Вошёл распорядитель и громко объявил о приходе императора Петра и Великого князя Павла. Луиза раздраженно повела плечом. Пётр притащил с собой ребёнка, снизив эффект от её появления как минимум втрое.

Вперёд вышел Юсупов Борис Григорьевич, которого Пётр назначил не так давно генерал-губернатором Петербурга и главным церемониймейстером на торжества, подобные этому. Одновременно в зал вошёл император, ведя за руку своего малолетнего наследника. Борис Григорьевич дал сигнал, Ушаков и король Фредерик шагнули вперёд, а императрица и шведская королева, с сопровождающим её Румянцевым, отошли ближе к двери, согласно протокола. Очередь Луизы придёт, когда выступающий здесь больше в качестве посредника Пётр подпишет договор о возврате герцогской короне Гольштейн-Готторпских Шлезвига. А затем уже Луиза начнет церемонию подписания о передачи Швеции тех земель, принадлежащих Дании, на которых ещё раньше сошлись проводящие настоящие переговоры дипломаты.

* * *

Несколько дней мне удавалось избегать встречи со своими гостями, сказавшись больным. И дело было не в старине Фредерике, а в Луизе Ульрике, которая, похоже, всерьез решила меня соблазнить. Странно, что раньше ей подобное в её хорошенькую головку не приходило. Когда я зависал в Киле, у неё вполне могло всё получиться, тем более, что тогда никаких устоявшихся предпочтений у меня не было. Машка злилась и, хоть и старалась этого не показывать, но скрывать получалось плохо. Они и во время отбора невест не слишком ладили, хотя, вроде бы, уже в то время Луиза Ульрика была замужем за Георгом. Сейчас же, хорошо, если парой слов перекинулись.

С того самого момента, когда поезд королевы Швеции пересек границу Петербурга, я мечтал только об одном, чтобы они поскорее отсюда уехали. Я не слишком любил разные увеселения, но поклялся себе, что устрою и бал, и маскарад, и что угодно, только подряд, чтобы под конец засунуть вдрызг пьяного Фредерика в карету и отправить с богом восвояси, вместе с Луизой. Правда, Луиза вряд ли будет узюзюканная, но, надеюсь, не удовлетворенная.

За день о предполагаемого торжественного отъема земель у Дании по самой банальной причине — за долги, ко мне пришёл Ушаков. Так как я был «чудовищно болен простудой», ко мне никого постороннего не пускали, а сам я носа не показывал из спальни, Андрей Иванович пришёл прямо ко мне в опочивальню.