С чистого листа (СИ) - Бурак Анатолий (книги читать бесплатно без регистрации полные .txt, .fb2) 📗
Виктория Ивановна Синельникова после работы зашла навестить мужа, Сергея Петровича. А невольно оказалась среди слушателей этого, как она про себя назвала мероприятие, «конкурса больничной самодеятельности».
Не то, чтобы она была ярой почитательницей самородных дарований. Но, так как изнывающий от тоски Сергей, изъявил желание посетить объявленное за ужином мероприятие, уступила его просьбе и отказываться на стала. К тому же, Яков Моисеевич, бывший, если не в дружеских то, по крайней мере, в хороших приятельских отношениях с мужем, обещал подвезти после концерта на своём «Москвиче».
Что, в конечном итоге, перевесило недовольство от, как она полагала, зря потраченного времени. И, скрепя сердце, Виктория Ивановна отправилась в холл второго этажа. Народа, на удивление, собралось достаточно много.
Но, поразмыслив и поняв, что для томящихся, и мающихся от вынужденного безделья в госпитале больных, которых администрация особо не баловала развлечениями, даже такое, спонтанное и, как она полагала, совершенно непрофессиональное мероприятие, было подобно визиту, как минимум, Ливерпульской Четвёрки, решила что согласилась не зря.
Будучи в курсе местных реалий, и потому предусмотрительно захватив с собой стулья, они с мужем заняли пока ещё свободное пространство и принялись ждать.
— Кто хоть выступать будет, Серёж? — Еле слышным шёпотом поинтересовалась Виктория Ивановна. И, озираясь по сторонам, пояснила своё недоумённое любопытство. — А то я пока что артистов не вижу.
— Без понятия. — Пожал плечами Сергей Петрович. — Но, полагаю, нужно попросту подождать и вскоре мы обо всём узнаем.
— Зачем тебе это? — Просто, для того, чтобы спросить, прикрыв узкой ладошкой рот, полюбопытствовала Виктория Ивановна.
— А, что ещё делать? — Философски протянул супруг. — Шахматы надоели. Газеты, как правило, успеваю прочесть до обеда. А по телевизору сегодня ничего толкового не показывают.
— В общем, на безрыбье — и рак окунь. — Понятливо усмехнулась Виктория Петровна и, так как тема для беседы иссякла, просто принялась ждать.
Всё ещё немного, сожалея о, как она полагала, бездарно потраченном вечере. Но, так как, несмотря на начало апреля, на улице было достаточно холодно, а предложение Якова Моисеевича подвезти всяко перевешивала перспективу ждать на продуваемой всеми ветрами остановке общественный транспорт, то быстро загнала внутрь начавшее было проявляться раздражение, и задумалась о работе.
Трудилась Виктория Ивановна на Свердловском телевидении. И была как раз главным редактором музыкальных программ. То есть, не конкретно какой-то отельной передачи а, можно сказать, курировала целое направление. Освещая для зрителей целый пласт культуры и несла, так сказать, в массы и старалась показать все оттенки этого многогранного явления, коим была музыка.
Сейчас предстоял, как его многие называли «месяц четырёх дней». Именно так именовали отрезок времени с 12 апреля по 9 мая. День Космонавтики. День Рождения Владимира Ильича Ленина. Далее празднование Первого Мая, который, как все знали, являлся Днём Международной Солидарности Трудящихся и, наконец, вишенкой на торте, в финале этого многодневного забега, был самый грандиозный праздник — День Победы.
Приоритет Девятого Мая перед первым днём этого замечательного месяца Виктория Ивановна объясняла тем, что в последнем случае, помимо демонстрации проводился ещё и военный парад.
В котором её муж, впрочем, как и в случае мероприятий, приуроченных ко Дню Международной Солидарности Трудящихся, принимал участие по долгу службы. Так как являлся музыкальным руководителем и главным дирижёром военного оркестра Свердловского Дома Офицеров.
Кстати, оба они имели высшее музыкальное образование и занимали свои, довольно-таки высокие, особенно учитывая их относительно молодые годы, должности по праву. Им обоим было по тридцать два. Безусловно, не молоденька девочка и не безусый мальчишка. Но, так как средний возраст номенклатуры был «от пятидесяти и выше» то их обоих вышестоящие товарищи смело относили к «юной поросли».
Виктория Ивановна десять лет назад окончила Киевскую консерваторию по специальности хоровое дирижирование и теория музыки. А Сергей Петрович с младых ногтей был духовиком. Он играл на саксофоне, трубе и, впрочем, как и многие музыканты, владел ещё несколькими инструментами.
Разумеется, не так профессионально как основными но, на достаточно хорошем, или, во всяком случае, выше среднего, уровне. И даже иногда, вызывая лёгкую усмешку супруги, садился за имеющееся у них дома пианино. Столь пренебрежительное и, в общем и целом, тщательно скрываемое отношение к терзанию мужем чёрных и белых клавиш было обусловлено тем, что до поступления в консерваторию Виктория Ивановна окончила музыкальную школу по классу фортепиано.
Но, так как трезво оценивала своё исполнительское мастерство, продолжать обучение по заданной ещё родителями специализации не стала. А, предпочла поступить на дирижирование с намётками в дальнейшем целиком посвятить себя административной работе. По распределению попав на Урал, она познакомилась здесь с будущим мужем и, за последующие годы оба добились значительного карьерного роста.
Чему способствовали не связи и покровительство высокопоставленных родственников, а исключительно цепкий ум и хорошая деловая хватка обоих представителей низшего звена советской номенклатуры.
Окружающие их люди негромко переговаривались, обсуждая повседневные заботы. И даже появление двух молодых людей, не заставило невнятный ропот утихнуть. Парнишка держал в руках гитару местного производства и был одет в нелепую фланелевую пижаму неопределённого серо-салатово-голубого цвета. И в смешно волочащиеся кожаные шлёпанцы, явно на несколько размеров больше чем требовалось.
«Советская больничная одежда — самая непритязательная одежда в мире»! — Оценив забавный и невольно вызывающий улыбку облик юноши, усмехнулась Виктория Ивановна.
Нет-нет! Не подумайте! Будучи одним из руководящих работников на телевидении, женщина ни в коем случае на была диссиденткой. Но, как и вся творческая и не очень, интеллигенция того времени, время от времени (и только мысленно) позволяла себе немного поёрничать.
Так, чтобы сбросить накопившийся пар и слегка отвести душу. Ведь, совсем не глупая от природы, Виктория Ивана прекрасно видела, как улучшились жизнь и быт людей за чуть больше, чем четверть века, прошедшего с момента окончания Великой Отечественной Войны. А, являясь, хоть и мелкой и «не совсем настоящей», но всё-же чиновницей, ни в коем случае не собиралась кусать руку, которая её кормит.
Но тут мальчишка, о чём-то неслышно переговаривавший с приведшеё его девушкой в ладно сидящем на стройной фигурке белоснежном халатике, тронул струны. И, взяв первый, самый банальнейший из банальных и так любимый во всех дворах минорный аккорд, запел. И началось волшебство.
— Однако! — Поправив сползающие на кончик носа очки, ошарашенно пробормотал Сергей Петрович. — Это ведь гитара нашей фабрики?
— Ну да. — Тоже не понимающая в чём дело, подтвердила удивлённая Виктория Ивановна. — Да и, откуда здесь Чешской Кремоне или, хотя бы Гэдэдровской Музиме взяться?
— А звучит ведь ничуть не хуже. — Со всё возрастающим интересом заметил дирижёр духового оркестра. — Да и голосом хлопца Бог не обидел.
— Это уж точно! — Подтвердила главный редактор музыкальных программ. — И песня… Очень простая и так хорошо ложащаяся на слух. И, дослушав до конца второй куплет, негромко принялась подпевать. — Старая мельница, крутится вертится, льётся о камни вода. Старая мельница, всё перемелется, только любовь никогда. Старая мельница, всё перемелется, только любовь никогда!
— Хорошо поёт! — Согласился с её мыслями супруг. Если бы сам, своими ушами не слышал, ни за что бы не поверил, что человек может так владеть голосом.
— Не то слово! — Восторженно закивала Виктория Ивановна. — Это не просто хорошо. Это фантастически нереально!
