Вымпел мертвых. Балтийские стражи (СИ) - Буланов Константин Николаевич (книги полностью .TXT) 📗
- Бог с вами, Иван Иванович! - опешил от неожиданной смены настроения собеседника Иениш.
- А так ли это? - перебил того Иван, - Действительно ли Бог со мной? А, может, он как раз обозлился за что-то на меня и закинул сюда, лишив всего и превратив с самого страшного убийцу всех времен и народов?
- Да какой же из вас убийца, Иван Иванович!?
- Самый страшный. - допив воду и недолго поиграв пустым стаканом, произнес гость из будущего. - Ведь именно я своими действиями убил миллионы людей. Миллионы еще не родившихся людей, которым из-за нашего вмешательства в ход истории уже не суждено будет родиться. И знаете, что самое жуткое? - посмотрев прямо в глаза Иенишу, только начавшему понимать всю тяжесть взятого на себя Иваном груза, поинтересовался он и сам же тут же дал ответ, - Я своими собственными руками убил всех своих родных и близких. И так шанс появления на свет каждого конкретного человека является невероятно низким, зависящим от огромного количества факторов, так что каждый рожденный уже может считать себя счастливчиком. Я же, быть может, уже отобрал этот шанс у своих прадедов и прабабок, не говоря уже об остальных.
- Эка вы хватанули! - только и смог в ответ на подобное откровение покачать головой Иениш. Бросать друга и боевого товарища в подобной ситуации он точно не собирался и потому, собравшись с мыслями, начал очень аккуратно подбирать правильные слова, - Вас послушать, так выходит, что каждый из нас, кто побывал в бою с японцами, является столь же страшным убийцей, каким вы полагаете себя. Ведь, выполняя воинский долг, они не только могли поспособствовать гибели тех, кому суждено было выжить в вашем прошлом, но и соответственно всех их потомков. Да и поскольку непосредственно изменения в мир внесли не конкретно вы, а мы - те, кому принадлежит это время, вы никак не можете брать всю ответственность на себя. А коли каждый моряк или солдат начнет задаваться подобным вопросом, так ни флота, ни армии не останется. И кто тогда будет стоять на страже отечества от тех сил, что не задаются подобными вопросами? Некому станет! А не будет защитников, не будет и страны! Как и вы, я не ведаю, по чьей воле вы оказались в тот роковой час подле "Русалки". Был ли это промысел Божий или козни Дьявола по отношению вас? Вряд ли мы когда-нибудь узнаем. Но сей факт свершился. Свершился не по нашей воле. И потому не нам давать оценку. Но что я могу оценить - так это счастье. Счастье мое и моей дорогой супруги, когда на свет появилась наша маленькая Иоанна. А ведь не спаси вы меня, не появилось бы на свет это чудное создание. Так что выходит, что своим появлением и вмешательством вы уже дали возможность появиться на свет тем же миллионам людей, коим не суждено было родиться. А скольких вы еще спасете!? Скольким по вашей милости будет суждено появиться на свет!? Вот и выходит, что для моей маленькой дочурки и всех остальных вы являетесь физическим воплощением промысла Божьего! И никак иначе!
- Может, еще канонизировать меня предложите? - грустно усмехнулся Иван, прекрасно поняв, что собеседник пытается его поддержать. Вообще, подобные приступы самобичевания начали нападать на него во время путешествия на добровольце, когда, наконец, появилось изрядное количество свободного времени, которое попросту нечем было занять. Вот и стали лезть в голову невероятно умные мысли, приведшие в итоге к многонедельному запою. Хорошо еще, хватило ума надираться в одиночку, заперевшись в своей каюте. И пусть это был шаг истинного алкоголика - пить со своим отражением в зеркале, возможность разболтать чего-нибудь лишнее собутыльнику отсутствовала напрочь. В результате, в Суэц он прибыл, имея столь непрезентабельный вид, что Протопопов испугался за здоровье своего спасителя и три дня носился с ним, как курица с яйцом, пока не прошли или не были убраны все внешние следы длительного запоя.
- Уж извините, но это точно не в моей епархии. - развел руками Иениш. - Но что я могу вам предложить, так это составить хорошую компанию за бутылочкой превосходного шустовского коньяка!
Помогли ли ежедневные многочасовые беседы с человеком, от которого можно было не скрываться и не закрываться или новая работа, в которую Иван оказался погружен с головой, но за те семь дней, что занял путь до французского Обока, подобных разговоров он более не заводил, да и внешне не выглядел подавленным или обеспокоенным чем-либо сверх меры.
В столице французской колонии с борта сошел нагруженный по самую макушку деньгами, оружием и припасами Виктор Федорович Машков, пересевший к ним с борта "Европы". Именно ему совместно с принцем Дамто и ожидавшим в городе сопровождением предстояло привести войска, что уже должны были ожидать их прихода, если миссия Леонтьева обернулась удачей.
Вообще, Машков оказался не просто незаурядной личностью. Наверное, именно таких как он Иванов называл словом "фанат". Он был натуральным фанатом Абиссинии. Не года - десятилетия Машков собирал всю возможную информацию об этой христианской африканской стране, прежде чем предпринять свое первое путешествие в эти отдаленные земли. Неизвестно, что влекло его именно в эту страну, но никто другой в России за исключением уже убывшего Леонтьева не имел столько же возможностей добиться требуемого результата в грядущей экспедиции. Потому Машкова в срочном порядке вызвали из Багдада для встречи с Александром III. Впрочем, это была далеко не первая встреча самодержца с этим незаурядным человеком и потому беседа оказалась более чем результативной. Стоило ли говорить, что отставной поручик и начинающий дипломат согласился на все, не раздумывая? То, что империя решилась, пусть и не напрямую, заявить о своих интересах на африканском континенте стало персонально для Машкова триумфом всей его сознательной жизни, но план, озвученный Иенишем в течение совместного плавания, привел прирожденного авантюриста в неистовый восторг. Сам он ни на что подобное даже не смел замахиваться! Стоило ли говорить, что вскоре МИД Российской Империи лишился одного из своих молодых и многообещающих сотрудников? Впрочем, "лишился" - было не совсем верным словом. Скорее, помимо обязанностей сотрудника Министерства Иностранных Дел, Машков был вынужден заниматься еще много чем.
По уже проторенной дорожке Виктору Федоровичу предстояло добраться до границ Абиссинии через полосу принадлежащей местечковым князьям и вождям земли. Естественно, это путешествие не шло ни в какое сравнение с первым посещением этих земель, когда по причинам недостаточного финансирования, отсутствия каких-либо связей и бюрократических проволочек, ему довелось тащиться до Аддис-Абебы целых пять месяцев. Но сейчас он сам являлся наглядным примером того, что силы были потрачены не зря! И пусть, прежде чем вновь появиться при дворе Менелика II и продолжить свою работу по изучению Абиссинии, ему предстояло поучаствовать в неслыханном военном походе, итогом которого должен был стать захват Асэба, Машков в момент выхода их отряда из Обока полагал себя одним из счастливейших людей на земле.
Вообще, портов отвечавших требованиям Иениша в Эритрейской колонии насчитывалось всего два и оба по пути были посещены "Находкой" с целью пополнения запасов угля. Но это была официальная причина. Неофициально же все находившиеся на борту прикидывали предварительный масштаб будущей работы и надо сказать, оказались вполне удовлетворены увиденным.
Планируя операцию, Иениш опирался на ту информацию, что удалось получить от Леонтьева и посольства Абиссинии, а также на данные географического общества. Но лишь увидев все вживую, он полностью успокоился, утвердившись в мысли, что сделал правильный выбор, собравшись наложить лапу на Асэб. Именно этот подконтрольный итальянцам порт обладал всем необходимым для быстрой разгрузки забитого вооружением парохода, а имеющиеся укрепления вполне можно было использовать для последующей обороны против итальянского флота и войск. К тому же, в отличие от куда более укрепленного Массауа, гарнизон Асэба состоял всего из одного неполного батальона туземных солдат, и только офицеры являлись итальянцами. Конечно, при необходимости, непосредственно разгрузку доставленного вооружения можно было бы произвести и в одной из природных гаваней, в больших количествах имевшихся между Массауа и Асэба, но все пригодные для приема больших судов охранялись фортами, да и поставленные перед собой задачи уходили уже далеко за пределы первого задания императора.
