Лейб-хирург (СИ) - Дроздов Анатолий Федорович (серии книг читать бесплатно TXT) 📗
— Господин?!.
Метрдотель нарисовался. С ним какой-то бугай — явно вышибала. За его спиной маячит официант. Быстро они.
— Что тут у вас творится?! — выражаю недовольство. — Почему шляются всякие? Только сел обедать, как явился этот содомит и начал приставать. Вы бы слышали, какие мерзости предлагал! Может, у них в Британии содомия и обычное дело, но я русский, господа! И, смею заметить, христианин.
Замечаю, как у вышибалы нехорошим блеском загораются глаза. Пидарасов здесь не любят. До толерастии и однополых браков еще почти век.
— Подержи его, любезный!
Вышибала принимает нагла в могучие объятия. Сжал так, что шевельнуться не может. А хорошо я его расписал! Нос и губы разбиты, морда в салате. Запомнит, скотина!
— Петр? — метрдотель смотрит на официанта. — Все так было?
— Господин правду говорит. Он сделал заказ, я принес ему «Оливье», а тут этот подошел, — кивок на нагла. — Я думал, что это знакомец клиента, а оно — во, как вышло!
— Точно британец? — метрдотель смотрит на меня.
Молча ощупываю пиджак нагла. Без паспорта эти типы не ходят. Ага, вот он. Вытаскиваю из внутреннего кармана (нагл пытается что-то вякнуть, но вышибала перекрывает ему воздух) и протягиваю паспорт метрдотелю. Тот смотрит на льва на обложке, затем открывает книжку.
— Говард Джеймс, подданный Соединенного королевства. А вы, господин?
— Лейб-медик государыни-императрицы, коллежский советник Довнар-Подляский.
На мне мундир с орденами, смотрюсь солидно, но в Москве этим не удивить. А вот придворный чин — это серьезно. Лицо у метрдотеля вытягивается.
— Простите покорно, господин! Никогда прежде подобного не случалось. С этим что делать? — кивает на нагла. — Сдать в полицию?
Лишние свидетели…
— Охота возиться! Выбросьте за дверь! Разрешаю отвесить пару подзатыльников.
Вышибала радостно улыбается — похоже, поручение ему по душе. И метр доволен: внимание полиции ему ни к чему.
— Прохор! — командует вышибале. — Займись!
Нагла тащат к двери. Как там у Высоцкого? «Вывели болезного, руки ему за спину, и с размаху бросили в черный воронок…» Ну, воронка нет, но рожей о булыжную мостовую тоже не подарок.
— Салат вам заменят за счет заведения, господин! — говорит метр.
Вот это правильно, а то даже не попробовал. Жрать хочется! Возвращаюсь за столик. Официант наводит порядок: убирает скатерть с пятнами крови, подбирает с пола разбросанные приборы и уносит. Воспользовавшись моментом, сую конверт с фотографией в свой саквояж. Тещеньке покажу. Кто предупрежден, тот вооружен…
— Что с вашим лицом, Джеймс? Кто вас избил?
— Довнар-Подляский, сэр! А потом еще вышибала в ресторане.
— Но почему?!
— Я сделал Довнар-Подляскому предложение, о которого, как мы считали, он не сможет отказаться. Но вышло по-иному — он напал на меня. При этом еще обвинил в содомии, дескать, приставал к нему.
— Вы и вправду, Джеймс?..
— О чем вы, сэр? У меня семья, дети! Это азиатская хитрость: в России не любят содомитов. В результате меня побили и выбросили из ресторана. Оказать сопротивление я не мог. Во-первых, их было больше, во-вторых, могли вызвать полицию, а это не в наших интересах.
— Почему Довнар-Подляский так поступил? Не боится разоблачения?
— Похоже на то, сэр.
— Удивительно.
— Полагаю, он решил, что мы ничего не докажем. Я показал ему фотокопию документа, сказав, что есть оригинал. Но он, видимо, не поверил. Копия не доказательство. К тому же Довнар-Подляский — герой войны, награжден орденами. Тут и оригиналу могут не поверить.
— Смотря, кто его принесет, Джеймс! Что ж, вербовка не удалась, но это не означает, что мы отступим. Довнар-Подляского следует убрать от двора и наследницы, тогда у нас будет шанс подвести к ней своего человека. Я займусь этим лично. Этот негодяй заплатит за оскорбление британского офицера! Шпионов в России вешают. Представляю, какой будет скандал! Герой войны — немецкий шпион! Мы посеем недоверие в обществе, это к месту сейчас, когда русская армия в ходе наступления вышла к своим границам. Я немедленно направлю запрос в министерство русского двора с просьбой об аудиенции у императрицы.
— Благодарю вас, сэр!
— Не стоит, Джеймс! Мы оба служим Британии…
— Приветствую вас, господин посол! Надеюсь, ваша просьба об аудиенции вызвана серьезной причиной, а не очередным предложением посредничества о заключении перемирия с Германией. Если так, то вы напрасно потратили свое и мое время.
— Нет, ваше императорское величество, я прибыл по другой причине. Хотя перемирие готов обсудить.
— Не начинайте, господин посол! Слушаю вас!
— В руки правительства его величества попал любопытный документ. Не буду говорить, как. Могу только заверить, что это подлинник. Думаю, вам будет любопытно взглянуть.
Посол протянул кожаную папку. Мария взяла, раскрыла и пробежала лежащий в ней документ глазами. Хмыкнула и положила папку на стол. Прошла к шкафу, достала из нее другую, из которой извлекла документ и протянула его посетителю. Тот взял листок.
— Вы читаете по-русски, господин посол?
— Не совсем хорошо, ваше величество.
— Это прошение Довнар-Подляского о зачислении его на службу при дворе. Написано им собственноручно. А вот принесенный вами документ, — императрица взяла листок из папки посла и протянула его так, чтобы посетитель мог сличить два текста. — Даже не специалисту видно, что писали разные люди. Не совпадает все: от начертания букв до подписи внизу. Убедились? — императрица забрала листки и положила их стол. — А теперь у меня вопрос: что это означает, господин посол?
— Э-э-э…
— Я возмущена! Мало того, что правительство Соединенного королевства ведет себя недружественно по отношению к России. Вы фактически подтолкнули Германию к войне с нами: выдавали ей кредиты, снабжали оружием и материалами, представляли ее интересы в Москве. Теперь докатились до провокаций в отношении моих служащих. Довнар-Подляский — гениальный хирург и изобретатель. Его усилиями в медицинскую практику внедрено много новшеств, которые спасли жизни тысяч раненых. Одно переливание крови чего стоит! Мало того, он герой, проявивший отвагу в боях с тевтонцами. Понятно, что Германия желала бы скомпрометировать этого человека и убрать его от моего двора, вследствие чего и появилась эта фальшивка. Германцев можно понять, а вот ваше поведение — нет. Я оставляю за собой право обратиться в Форин офис с нотой, к которой выражу свое отношение к этому инциденту. Я вас более не задерживаю, господин посол!..
Выскочив из кабинета императрицы, сэр Джордж Бьюкенен (именно так звали посла) чуть ли не бегом пересек приемную, не обратив внимания на насмешливый взгляд секретаря. Пройдя коридором, британец выбрался из дворца и замер на крыльце. Подбежавший лакей накинул ему на плечи роскошное пальто. Британец этого словно не заметил. Подали автомобиль. Посол забрался в салон и откинулся на кожаную спинку сиденья.
Пока автомобиль, петляя по заснеженным улицам, катил к резиденции посла, мысли того пришли в порядок, и он стал вспоминать состоявшийся разговор. Что-то в нем было не так. Проанализировав каждое слово и интонацию императрицы, Бьюкенен понял, что навело его на такую мысль. Получив документ, Мария нисколько не удивилась. Понятно, что монархи умеют скрывать чувства, но свидетельство о предательстве придворного должно было произвести впечатление. Этого, однако, не произошло. И второе: возмущение Марии выглядело притворным. Похоже, она знала, с чем пожаловал посол, и приготовилась к разговору.
«Довнар-Подляский ей обо всем рассказал, чем императрица и воспользовалась, — пришел к выводу Бьюкенен. — Отношения Великобритании и Русской империи оставляют желать лучшего, и получить повод обвинить нас в нечестной игре… Но и немцы не могли передать нам фальшивку, это исключено. Где произошла накладка? И почему императрица защищала врача? Он, действительно, так ценен, или речь о репутации будущего зятя и дочери? Нужно разобраться…»
