Симбиот (СИ) - Федоров Вячеслав Васильевич (книги бесплатно полные версии .TXT, .FB2) 📗
За все время подготовительных работ, существенную помощь и поддержку мне оказали всего два человека. Это были Нарком внутренних дел Берия и начальник ВВС РККА Смушкевич. Берия усмотрел в моих действиях возможность укрепить свои собственные политические позиции и влияние на Вождя. Так же, по всей видимости, он был единственным человеком, мгновенно оценившим плюсы предложенной мной системы сбора информации. Думаю, отрицать тот факт, что Лаврентий Павлович был великолепным управленцем, способным принимать нестандартные решения, смысла не имеет. Смушкевич же был рад тому факту, что кто-то еще кроме него обратил внимание на проблемы в армии в целом и в авиации в частности. Яков Владимирович, был, чуть ли не единственным советским генералом до конца осознавшим тот факт, что в грядущей войне с фашистами нам придется ох как кисло. Для этого вывода он окончательно созрел после Халхин-Гольского инцидента, во время которого все просчеты в организационной структуре ВВС, их материальном снабжении и техническом обеспечении, а также в подготовке летного и технического состава, отчетливо проявились. Но дело было в том, что из нас троих должным влиянием никто не обладал. Я был под подозрением. Берия лишь недавно стал Наркомом внутренних дел, и пока не имел в Москве нужных связей и влияния. Смушкевич же, насколько я помнил историю, вообще плохо закончил. Его сняли с должности и арестовали. Когда точно я не помнил, но однозначно до начала войны. Так что только совместными усилиями, мы смогли добиться нужного результата, обратившись напрямую к Сталину. Вот так вот — крутись не крутись, а рассудит все равно Батька!
Все это вновь и вновь неосознанно проскакивало в голове, когда я бродил между рабочими группами комиссии. Только среди этих людей, я, наконец, окончательно понял, сколь легко мне удастся выявить ошибки. Только тут я осознал, что конструктора видят свои огрехи, военные видят свои упущения, а теоретики понимают то, как все это увязать вместе. В моей реальности им просто не дали этого шанса! А здесь дали и дела тут развернулись нешуточные.
Наиболее острая полемика, порой переходящая в откровенную ругань, развернулась среди артиллеристов. Сначала схлестнулись армейские с флотскими по поводу методик контрбатарейной борьбы. И те и другие получили колоссальный опыт перестрелок с белофинскими батареями. И тех и других совершенно не устраивал тот факт, что финская артиллерия, несравнимо уступая нашей в качестве и количестве, смогла оказывать эффективное противодействие столь долгое время. И народ решил это досадное упущение стереть в порошок. В чем именно заключались их расхождения, я, как ни старался, так и не понял. В моем понимании существовал только один метод — квадратно-гнездовой.
В конечном итоге, придя все же к какому-то выводу, артиллеристы переключились на следующие вопросы. Первым делом они вдрызг разнесли всю существовавшую линейку вооружений. Единодушно было высказано мнение о необходимости срочного усиления противотанковой артиллерии. У них уже имелись данные о появлении хорошо бронированных английских и французских танков. Но дело даже не в броне. В последнее время прослеживалась четкая тенденция на увеличение огневой мощи бронетехники, позволявшее задавить противотанковую оборону не входя в зону ее эффективного воздействия. В ходе проверки своих умозаключений, часть пушкарей выезжала на полигон, для проведения стрельб. И вот тут-то им и попались бракованные бронебойные снаряды к сорокопяткам. Выяснилось, что на дистанции в 500 метров, они способны пробить броню толщиной не более 18 миллиметров. О более толстую они просто раскалывались. По соответствующим адресам, срочно полетели запросы и указания. Была проанализирована информация по бронебойным снарядам других калибров. Выяснилось, что к 76 миллиметровым орудиям, видна их явная недостаточность. Налицо была ситуация, при которой РККА оказалась практически безоружной перед насыщенными бронетехникой войсками противника.
Следующим объектом жесткой критики стали дивизионные орудия. И прежде всего Ф-22. В проекте этой дивизионной пушки ГАУ попыталось совместить в одной системе функции дивизионного, противотанкового и зенитного орудия. Как противотанковая пушка получилась слишком тяжелой, что существенно снижало ее маневр на поле боя. К тому же ее профиль был слишком высок, что затрудняло маскировку. Хотя при всем при этом, баллистика орудия позволяла бороться со всеми существующими и перспективными танками противника. Для выполнения функций собственно дивизионного орудия, ее калибр, а точнее фугасное и осколочное воздействие снаряда, был признан совершенно недостаточным. Ну и как зенитная, пушка не выдерживала вообще никакой критики, поскольку не имела кругового обстрела и нужной скорострельности. Короче говоря, получилось что-то непонятное, да к тому же очень дорогое.
В разгар полемики, какой-то умник из ГАУ притащил наработки Сидоренко и Упорникова, обосновывающих необходимость введения для дивизионной артиллерии калибра в 95 миллиметров. Со стороны ведомства маршала Кулика, это было весьма опрометчивым шагом. После появления этих бумаг ругань превратилась в матерный лай. Вроде бы сплотившиеся воедино пушкари, вновь раздробились аж на три группировки. Первые утверждали, что в условиях нарастающей военной угрозы осуществлять переход на новые калибры будет самоубийством. Вторые не без оснований заявляли, что такими темпами перевооружение завершится как раз ко второму пришествию, а если верить заявлениям церкви, после этого события оружие и вовсе не понадобится. Третьи склонялись к точке зрения самого ГАУ, осознающего необходимость увеличения калибра дивизионной артиллерии, но предложившего в качестве компромиссного варианта 107 миллиметровый, обосновывая это наличием некоторого запаса боеприпасов.
Короче говоря, до чего они там договорятся было совершенно непонятно.
На фоне артиллеристов образцом солидарности выглядели Сталинские соколы. С момента появления авиации, все пилоты отличались крайней независимостью суждений и общей безбашенностью. И тут это проявилось в полной мере. Авиаторы не оставили в покое ни одной мелочи и не забыли ни одной сволочи. Наблюдавший за этим процессом со стороны Смушкевич долго крепился и терпел, но, в конце концов, не выдержав, снял ордена и знаки различия и присоединился к дискуссии. И прихватил с собой Пашу Рычагова. На моих глазах происходило знаменательное событие — на свет рождалась доктрина защиты аэродромов. Ее суть сводилась к одной фразе — защити аэродромы, а потом аэродромы защитят тебя. При этом к проблеме защиты аэродромов сразу подошли комплексно. Рассматривались возможности усиления зенитного прикрытия, инженерного оборудования и противодиверсионной защиты. Взлетные полосы должны были стать неприступными твердынями, как с воздуха, так и с земли.
Далее пошли обсуждения вариантов собственных активных действий. И на этом этапе влез я. Моим первым предложением стало объединение авиации военных округов, а в дальнейшем и фронтов, под единым командованием, создав при каждом округе полноценную воздушную армию. Это позволяло своевременно концентрировать массу авиации на нужном направлении, что существовавшая ныне система не позволяла. Вся окружная авиация была раздергана по отдельным авиационным дивизиям и придана полевым армиям, а командующий ВВС округа не имел даже полноценного штаба для управления своим хозяйством. Далее я предложил создать на базе штаба авиационной армии полноценный пункт управления противоздушной обороной и всей авиацией округа. Штаб в любой момент времени должен был обладать всей полнотой информации относительно происходящих событий, как в воздухе, так и на земле. Он должен стать пунктом управления боем, а не придатком, обеспечивающим материально-техническое снабжение. Это требовало решения огромного перечня проблем, начиная от расширения сети воздушно-наземного обнаружения самолетов противника, до снабжения их системами бесперебойной связи и раннего обнаружения. И тут мне было чем им помочь! И я, и все АБТУ долгое время ломали голову, куда деть огромную толпу броневиков ФАИ и БА-20. Может хоть авиаторам сгодятся. Кроме того, я намекнул на то, что неплохо было бы задать пару вопросов разведке, поскольку по косвенным признакам можно предположить, что англичане пользуются похожей системой. Чего велосипед-то изобретать? Кстати необходимость наличия в каждой дивизии специально обученного авиационного наводчика, снабженного надлежащими средствами связи, предложили сами летчики. Само собой я их поддержал.
