Круговерть бытия 2 (СИ) - Дорнбург Александр (серии книг читать онлайн бесплатно полностью .txt, .fb2) 📗
В результате этого, нельзя было снова, как в прошлом году 23 тысячами осаждать в Шумле 50. Решено было ограничиться лишь наблюдением за этим городом. Но дело сдвинулось с мертвой точки.
Получивший животворящий подзатыльник адмирал Грейг с одной стороны, а адмирал Гейден эскадрой со стороны Эгейского моря, в конце мая полностью блокировали проливы. Стамбул был отрезан от европейских военных поставок.
18 июня сдалась Силистрия. Турки, сидевшие там как на вулкане, решили не злить русских упорным сопротивлением. Освободившийся 3-й корпус был отправлен к Шумле.
А вот дальше случилось страшное. Визирь, твердо убежденный, что весь остаток летнего сезона Дибич посвятит осаде Шумлы, собирал в город все отряды, откуда только было возможно. Даже из балканских проходов и прибрежных городов Черного моря.
А «либер фатер» Дибич сделал «ход конем по голове». Приказал коннице уйти в отрыв на юг и неожиданно взять балканские проходы, предоставив хорошо укрепленную Шумлу ее участи. В какой-то мере, эта идея была перепевкой той, что я предлагал казакам осуществить еще весной. За небольшим исключением. Тогда мы могли бы пройти почти свободно, а сейчас турки понаделали сильные полевые укрепления и мы должны были верхом штурмовать их. Бред сивой кобылы! Маразм крепчал…
Не знаю уж, как это возможно, но начальству виднее. Меня же сенат не уполномочил собственные планы выдвигать. Приказ придется выполнять со всем прилежанием. Это гражданские люди имеют привилегию размышлять. А нас, у военных, альтернатива одна. Мы либо сумеем выполнить приказ, либо ляжем тут все. Как в песне поется: «За царя, за Русь Святую не жалеем мы себя!»
Правда, меня немного смущает то обстоятельство, что как правило фантасмагорические планы нашей Ставки, разработанные немецкими штабистами, гениальными работниками конторского труда, переполненными трепетными идеями, в реальности даже не стоят бумаги, на которой они написаны. Любят наши «Светочи Мысли» заводить нас в болотные дебри. Потому, что часто наши штабисты, вероятно, вдохновляются тезисами Эдисона: " Я нашел десять тысяч планов, которые не сработали! Ура!"
Это все долбанная креативность. Которую все ищут днем с огнем. Можно тут вспомнить компанию «Феранос» из Кремневой Долины, возглавляемую харизматичной генеральной директоршей — 19 летней Элизабет Холмс. В совет директоров этой компании в качестве «свадебных генералов» входили бывшие госсекретари США Джордж Шульц и Генри Киссенжер.
Компания сразу стала производить впечатление солидной и, заявив, что собирается разработать новую впечатляющую технологию анализа крови, сумела легко собрать у инвесторов 1,3 миллиарда долларов. После чего, тут же рухнула под градом обвинений в мошенничестве и судебных исках. Все произошло под девизом «Фейсбук»: «двигайся быстро и ломай вещи!»
Но вернемся к нашей ситуации. Весь проект был прыжком в темноту. В надежде, что под ногами окажется не бездонная пропасть, а твердый пол. Воистину: «Минуй Вас пуще всех печалей и барский гнев и барская любовь.»
Сейчас у реки Камчия, южный берег которой турки хорошо укрепили, решалась судьба всей многолетней компании. На этой, второй линии фронта, турки держали 18 тысяч человек, рассеянных по селам. Орех попался крепкий. И враг силен неимоверно. Казалось бы, мышь не могла проскочить сквозь их посты.
Но хоть тресни, а идти надо. Прорвут казаки верхом турецкие укрепления, тогда мы возьмем балканские перевалы и выйдем на оперативный простор, ставя под угрозу столичный Адрианополь. Не прорвутся — русская армия до зимы провозится у Шумлы, а что будет после зимнего перерыва еще бабушка надвое сказала. А жалеть нас никто не собирался, так как головы казакам складывать во славу России не в диковинку.
"Честь геройскую любя,
Мчишься в бой напропалую:
За Царя и Русь святую
Не жалеешь сам себя."
Все что мог выставить Тихий Дон, все его лучшие сыны, оказались на северном берегу реки. 2400 всадников. Удалых наездников. Кажется немного, но это каждый восемнадцатый казак мобилизационного возраста, из проживающих в Области Всевеликого войска Донского. Лучший генофонд Дона.
Старинное боевое племя отчаянных головорезов нас породило, и до сего дня мы полны боевого дозора, воинственны и молодцеваты. От постоянных боевых трудов закалялось тело, крепки становились наши мускулистые руки и остры взоры.
Особенно жалко было в предстоящей атаке лейб-гвардейцев, казаков из Атаманского полка. ( В России было 4 конных гвардейских полка. 2 кирасирских, 1 гусарских и 1 казачий).
В Атаманском полку служили казаки высокого роста, настоящие великаны, ездящие на крупных лошадях. Плюс все они одеты в яркие синие мундиры. Но сейчас все это сработает в минус. Медленные, крупные, хорошо заметные они просто будут изображать из себя великолепные мишени.
Хорошо, хоть форму они уж сменили с ярко-алой, цвета «вырви глаз». Добавим, что по уставу Лейб-гвардии казачьему полку полностью запрещено на вооружении иметь карабины и штуцера. Рядовой вооружался только саблей, пикой и пистолетом (офицер — двумя пистолетами). И даже вместо официального полкового марша у них… «Свадебный марш Мендельсона»!!!
Сама река Камчия не широка, всего 20–25 метров. И, так как у нас в разгаре летний сезон, изрядно обмелела. Впрочем, все равно на стремнине придется перебираться вплавь. Но турки установили на своем берегу реки пушечные батареи. И пехоту.
Османы расположили мощную артиллерию на целом ряде пригорков, ставших центром громадной оборонительной линии; таким образом правый и левый фланги басурман находились под прикрытием этих сильно укрепленных возвышенностей, которые исламисты считали неприступными.
Нельзя конницей штурмовать здесь. Лошади не люди, это пехотинцы могут переправиться в любом месте, а лошадям нужны удобные съезды к воде. По обоим берегам. А все они уже пристреляны. Как только мы сгрудимся — по нам долбанут картечью. И воде мы не сможем быстро передвигаться. Начнется мясорубка. А на том берегу на подъеме нас ждут не только пушки, но и убийственные залпы турецкой пехоты.
А конница не воюет ночью. Так что, мы будем при отличной видимости изображать из себя мишени. И умоемся кровью с головы до пят. Тут бы несколько батальонов штурмовой пехоты, чтобы они ночью скрытно перебрались на тот берег и ударили туркам с боков, уничтожив артиллерийскую прислугу. Я, конечно, не Ганнибал, но умею сложить два да два в вопросах диспозиции и маневра.
Но нет у нас этой пехоты. Летим мы в рейд, сломя голову. Выступаем под куполом цирка одни и без страховки. При таком маневре, как наш, минута решает судьбу всей компании. Отойдут турки и заблокируют перевалы и снова мы окажемся словно зверь в клетке. Приходится идти на жертвы.
Выбирать не из чего. Предстояло смертельно опасное предприятие. Да и «нет пророка в своем отечестве».
Как гласит старинный лозунг анархистов: «Спасение утопающих — дело рук самих утопающих». У меня на заводной лошади находилась, приобретенная по случаю, австрийская кавалерийская кираса. Приобрел я ее в целях безопасности, чтобы нитроглицерин помешивать. Все ж какая-то защита. Для туловища. Хотя, если руки, ноги и голову оторвет, то и туловище осиротеет.
Австрийские кирасы здесь считаются дрянью. Так как они состоят из одной, передней половинки. А Наполеоновские войны показали, что в конной собачьей схватке тебе может и по спине прилететь. А еще иногда и отступать приходится. Так что потери в обычных сшибках у австрийских кирасир против французов ( у которых кираса состоит из двух половин) были один против восьми. А при поражениях и вовсе 1 к 12. Но мне тут придется переть во фронт, грудью, так что мне и такая вещь поможет.
Я — немного параноик в сфере безопасности. Поэтому, сразу после приобретения, прокипятил кирасу в котле с селитрой. Заворонил доспехи. Нечего сверкать сталью на весь белый свет. Сейчас же я перед боем решил переодеться. Достал кирасу, смазанную, чтобы не ржавела, маслом и по примеру незабвенного Ипполита Матвеевича бросил ее в пыль. И хорошенько поелозил. Теперь моя кираса выглядела как хорошо запылившийся сапог. Хрен поймешь, что там сталь. Не люблю я выделяться.
