Настоящий Спасатель 4. Назад в СССР (СИ) - Хлебов Адам (библиотека электронных книг txt, fb2) 📗
Серега Шевченко мужественно боролся и дрался, почти победил по очкам, но неудачно оступился на мягком ковре после прыжка и подвернул лодыжку в самом конце поединка. Ему объявили технический нокаут. Даже не ничью. Не очень справедливое решение. Но жизнь не справедлива в целом. Она конечно очень красива, нельзя этого не признать.
Было понятно, чем руководствуются судьи. Врач оказывающий помощь сообщил, что у матроса растяжение связок. Мой друг Серега Шевченко не смог бы стоять в финале, а следовательно его потенциальный соперник получил бы победу «на халяву».
Наша советская армия это вам не салон авиалайнер «Аэрофлот» — на «халяву» нельзя. Все должно быть добыто матросскими и солдатскими потом и кровью.
Это не плохо и не хорошо. Просто порядок такой. Жизнь военнослужащего не должна казаться сахаром. Наверно в этом есть какой-то глубинный смысл. Преодолевая трудности и тяготы, молодой человек в армии учится противостоять жизненным невзгодам.
Армия и Флот— это такая двух-трех летняя миниатюра жизни. Выстоял в армии — выстоишь и в жизни!
Звучит пафосно, но это правда, во время службы видишь все: и высоты человеческого духа и глубокие падения. Здесь весь срез советского общества. Крестьяне, пролетарии, служащие, интеллигенция и бюрократы. Умнейшие люди и самодуры.
Конечно, все самые яркие проявления человеческой глупости тут налицо.
«Тут вам не здесь», «Это вам не вымя у телки сосать», «И день и ночь, во сне восстав, учи устав»
Так как и концентрат народного юмора, острого, как бритва, который при умелом обращении очень облегчал эти самые тяготы армейской жизни и быта. Анекдоты про ефрейтора и прапора — любимые темы для солдатского стеба. Наподобие таких:
Встречаются в лесу ефрейтор и осел. Осел интересуется:
— Вы кто?
Ефрейтор огляделся вокруг — ни души, поправил китель, подтянулся, прокашлялся:
— Я офицер Советской Армии, а ты?
Осел огляделся и говорит:
— А я конь.
Или про прапора:
Заблудились два грибника. Еле передвигая ноги вышли на опушку, а там прапорщик стоит.
— Товарищ военный, мы на станцию правильно идем?
— Да какое там правильно, на хрен! Кто так ходит? Вы что, куры что ли? Голеностоп вихляет, удар стопы не четкий, да и вообще идете не в ногу!
Что касается меня, то в последнем бою меня, то в последнем бою мне достался мастер спорта по спортивному самбо. Хоть я и успел отвесить ему два двойных хука, довольно увесистых и чувствительных для него.
Он сумел провести бросок и навалиться на меня. Я не очень сведущ в партере, соперник быстро нашел брешь в обороне и взял мою ногу на болевой.
Ты не побежден пока пока не сдался, говорит армейская поговорка, я очень долго терпел, рефери стоя на коленях внимательно смотрел мне в глаза.
По расчетам соперника я должен был давно начать хлопать ладонью по ковру, поэтому он давил все сильнее и сильнее, налегая на мою стопу все весом своего тела.
Чтобы не сломаться, я отвернулся от судьи. Через секунд десять у меня потемнело в глазах и я едва коснулся ладонью поверхности ковра, чтобы попробовать сменить положение.
Мои действия были интерпретированы не правильно.
Судья тут же остановил поединок, оттащил с меня обескураженного моим сопроивлением проивника, а затем строго выговорил мне.
— Если видишь, чувствуешь, что уже всё, то дай судье знать! Что за желание остаться со сломанной ногой?
На моей половине наш тренер Саша Гладков, прыгал от возмущения, размахивал руками и кричал, что нельзя присуждать победу сопернику, потому что я не сдался.
Судья проигнорировал его замечания и сообщил коллегии, что поединок завершен.
Сил отвечать ему не было и я промолчал, проводив мрачным взглядом соперника. Он расхаживал неподалеку, уперев руки в бока, и тоже был недоволен тем, что поединок остановлен.
Хотя в конечном итоге победу присудили ему. Он прекрасно чувствовал, что не дожал меня и по гамбургскому счету я остался непобежденным.
Он видел и понимал, что я не запросил «пощады», а отчаянно пытался освободиться от удержания и его атакующего захвата.
Сразу после того, как рефери поднял его руку, после оглашения результата, он тут же направился ко мне с рукой, протянутой для рукопожатия.
— Ты молоток. Это было отличная схватка. Знай, что я не считаю решение судей справедливым. Я тебе без балды говорю, не для того чтобы тебя успокоить. Ты не сдавался, я это признаю, поэтому, короче, чтобы там судьи не говорили — я считаю, что у нас боевая ничья.
Я ответил на рукопожатие, кивнул в знак признательности. Мы обнялись. Он сначала приподнял меня, оторвав мои ноги от пола, а потом вернув вниз поднял мою руку.
В зале раздались аплодисменты. Громче всех хлопали и поддерживали криками мои друзья вместе с музыкантами.
Не то, чтобы мне было слишком важно признание несправедливости судейского вердикта.
Но я чувствовал, что он говорит искренне и лично между нами восторжествовала мужская правда, особенное чувство, которое без слов дает понять, что рядом с тобой тот с кем и разведку и баню. Тот, кто не подставит и не бросит в беде.
Надеюсь, что мой соперник ощущал тоже самое. Правда, я так его больше ни разу не увидел до конца службы, но это не имело значения.
— Бодров, ты молодец, несмотря на то, что тебя засудили, не сдавался. Проявил волю к победе, — сказал прапорщик Шматко пожимая мне руку на выходе, — вообще все молодцы. Как нога?
— Нога нормально, товарищ прапорщик.
— Сам то доволен, что дошел до полуфинала?
— Ну если не вдаваться в детали, то да.
— Дьявол кроется в женских трусах! Шучу в деталях. В этих случаях так и надо — не вдаваться в детали. Честно говоря, я совсем не ожидал таких результатов. Думаю, полковник Ничипорук оценит ваши бои по достоинству.
— Служу Советскому Союзу! — сказал я после неловко возникшей паузы.
— Иди переодевайся.
— Разрешите обратиться, товарищ прапорщик.
— Обращайся.
— Можно ли воспользоваться душем в раздевалки школы, а то в учебка сами знаете…
— Можно, только не намывайтесь там часами.
Он посмотрел на свои часы, оглядел меня и моих товарищей, стоящих у меня за спиной и продолжил:
— На все про все у вас двадцать минут, чтобы через двадцать минут были как штык с иголочке в форме, готовые к пострению.
Хотя горячей воды не было, встать под поток разгоряченными телами и смыть с себя пот и грязь казалось настоящим подарком судьбы. Ведь мы уже привыкли в учебке обмываться ледяной водой в раковине.
К тому же у некоторых ребят, в отличии от, скажем, москвичей, дома отродясь не было горячей воды в кране.
Шкаф сумел где-то в недрах школы раздобыть, а попросту спереть, два куска душистого цветочного мыла, которое мы разделили на четыре части и передали друг друг.
Мы были первыми из спортсменов, участвующих в этот день в соревнованиях по рукопашному бою, кто осмелился воспользоваться душевой,
Постепенно в душевую на шум льющейся воды заглядывали другие военнослужащие и вскоре, минут через десять, можно было сказать, в помещении стало не протолкнуться.
Тщательно вымывшись, я освободил душевой отсек и отдал свой обмылок первому попавшемуся парню служившему в другой части.
Выйдя в раздевалки я увидел Серегу, который был уже в форме.
— Как твое растяжение?
— Жить буду, надеюсь что завтра не заставят проводить на плату строевую подготовку. Как твоя?
Он жестом указал на мою стопу.
Нога, саднящая после болевого приема, отошла через полчаса после завершения. До этого я старательно скрывал боль и пытался не хромать.
— Тоже буду жить, но когда соперник давил, я думал, что взвою волком от боли. Еле сдержался.
— Да, у вас эпичная битва была.
— Серег, жаль, что ты подвернул ногу, мне кажется, что если бы не это, то ты бы вышел в финал.
— Все, что не делается — все делается к лучшему! Сказала старая ведьма, когда ее старик повесился.
