Зло побеждает зло (СИ) - Дмитриев Павел В. (книги хорошего качества .txt) 📗

- Это ты про что сейчас? - вмешалась Александра.

- Так, вспомнилось к слову.

- Скоро уже?

Невинный вопрос, но по голосу сразу понятно - девушку интересуют вовсе не житейские мелочи.

- Думаю об ошибке выживших, - ляпнул я, и в ответ на недоуменный взгляд пояснил: - Из старых зданий остаются только самые красивые и прочные - только потому, что остальные сносят, а не реставрируют. С людьми, впрочем, обычно поступают так же.

Пауза затянулась. Я успел домыться, обтереться, стянуть с веревки постиранную домашнюю косоворотку и натянуть ее на себя. Только после этого Александра созрела на новый вопрос.

- Ты страшный. Видишь будущее... нет, не спорь, мне все стало понятно, когда ты после самоубийства Маяковского страшно накричал на Якова, как будто предупреждал, предупреждал его сотню раз, а он, гад такой, и пальцем не пошевелил ради старого друга.

- Уже объяснял, ну сколько можно?!

- Да разве одно это!

- Никак в толк ни возьму, как все это связано с рассказом про ошибку, - я неловко, по детски приобнял девушку за плечи. - Всего-то по дороге смотрел на землянки, да вспоминал новостройку по Всехсвятской...

- Знаю, знаю. Там здоровенную домину для совбуров возводят, аж в дюжину этажей, - быстро перебила меня Саша. - Не то, все не то! Прошу, нет, умоляю, скажи, про всех нас будут помнить потомки?! - она заглянула мне в глаза. - Как я боюсь ошибиться!

- Хочешь сказать... историю пишут победители! - удивленно протянул я. - Занятное же следствие ты вывела из "ошибки выживших"!

- Так прославят или проклянут?!

- Надеюсь, они про нас вообще не узнают. Герои, знаешь ли, редко живут долго. И вообще, определись уже, чего хочешь? Возмездия или славы? А может покоя?

- Возмездие - жизнь. Слава - смерть. Ты на это намекаешь? Но как быть с нашим убийцей Мирбаха? Или взять хотя бы Савинкова?

- Савинков-то тут вообще при чем? - я постарался увести разговор в сторону, от скользкой натуры Блюмкина надо держаться как можно дальше.

- Кровавый бомбист и вдруг военный губернатор Петербурга, правая рука Керенского, отец когда-то говорил, без малого диктатор всей России!

- В итоге самоубился в большевистской тюрьме. Или убили, чтоб лишнего не болтал.

- Все равно, потомки его не забудут!

- Плохо ты их знаешь, - проворчал я в ответ.

- Оба они убивали, бомбами, для революции, а потом и для себя; я вчера перечитала "Бледного коня". Все правда, на самом деле правда, жизнь после встречи в поезде мне чудится сном. Будто пришла в этот мир чтобы умереть или убить. Нет, не так. Прервать чью-то жизнь, а затем умереть. Меня отравляет ненависть, понимаешь, я ведь любить... уже не смогу никогда. А раз так... ты прав, верно сам не понимаешь, насколько ты прав: зачем мне слава без смерти? Возмездие? Но ты скажи, можно ли вообще так жить, без прощения и покаяния? Неужели для жизни надо научиться убивать... для себя? Стать как они?

- Постой, постой! Зачем такие крайности?! Достаточно вовремя остановиться!

- Остановиться? Ты серьезно? Нет же, опять лукавишь! Дай подумать... Но не жди, присаживайся, поешь пока. Картошку бери и икру. Она задумываться начала, так я ее перемыла всю, но сегодня обязательно доесть надо!

Как тут спорить? Гибкий ум, неженская логика и тяжелый сумрак достоевщины с его "тварью", наложенный на метания "революсьонных" бомбистов. От Мессии к Дьяволу и обратно, со всеми остановками. Поход не за результатом, не убивать, и даже не умирать. Это путешествие внутрь себя, по прочитанному, услышанному, пережитому, во второй, третий, десятый и сотый раз. Маршрут, на котором потерять разум так же легко, как выпить стакан водки.

Каков все же подлец Блюмкин! Походя залил адский коктейль в механизм поворота истории. Зачем?! Мы прекрасно можем обойтись вдвоем. Но бывшему чекисту наплевать. Он во что бы то ни стало хочет замазать девушку в бадабум, требует хоть малую, но личную лепту. Смешно... как будто следователям, если вдруг до них дойдет, будет какое-то дело до тонкостей.

Мне проще. Страсти давно выгорели. Нет личной ненависти, скорее мной движет то самое нудное злое чувство, с которым приходится чинить сломавшийся в ночи унитаз. Отсутствие эмоций, минимум рисков, максимум - вероятность поражения цели. Просто сделать и забыть. Когда-то я уцепился за эти слова и продолжаю держаться за них как за маяк.

Работа попаданца в прошлое - жизнь или смерть. Он врач у постели больной истории. Долго и старательно я искал вариант с "жизнью" - не вышло. Блюмкин обещал, клялся, но, по-моему, даже не попробовал. Ему нравится убивать. Он тоже читал проклятых "коней" Савинкова. Поэтому будет "смерть". Даже чужая - страшный выбор, но иного у меня нет.

Александра тяжело вздыхает. Под тонкой тканью сорочки ее грудь ходит порывисто и глубоко:

- Ты купишь мне пистолет? Маленький такой, но надежный?

О время! Что ты с нами делаешь?!

- Бомбой бы вас всех, безусловно! Атомной!*****

\*Масса мины МОН-50 2 кг, масса заряда (ПВВ-5А) 0,7 кг. Количество поражающих элементов 485/540 шт. Дальность сплошного поражения около 50 метров.\

\**Коммерческие магазины появились в конце 1929 года, но поначалу торговали в них только одеждой и обувью. Постепенно ассортимент расширяли - сначала до бытовых мелочей, потом, ближе к середине 30-х годов, до продуктовых товаров.\

\***Из поэмы Андрея Белого "Первое свидание", 1921 год.\

\****Маяковский покончил самоубийством 14 апреля 1930 года.\

\*****Дополненная цитата из "Коня бледного" Б. Савинкова.\

6. Перекресток идей.

Рига, июль 1929 года (год до р.н.м.)

Огромное закатное солнце медленно тонуло за неровной стеной домов. Страшно далеко по меркам астрономии и вместе с тем совсем рядом, где-то в районе Рижского порта. Багровые отсветы пятнали высокий потолок, мягко растекались по обоям, а в завершение - растворялись на золотистом сиянии дубового паркета арендованной квартиры. Несоразмерно дорогой и совсем ненужной, но - положение обязывает. Глава солидного биржевого аналитического агентства "The Wave Principle" не может позволить себе перебиваться дешевыми клоповниками. Только полноценное жилье в новой, недавно отстроенной пятиэтажке по улице Кришьяна Вальдемара.

Позади полтора месяца упорной работы. На кону остаток франкфуртского клада. Завтра, край послезавтра ответ на вечный вопрос - быть мне с деньгами или без оных. Иначе говоря, продолжать игру за перелом советской истории или на десяток лет забиться в стонущую под гнетом великой депрессии, но все же сытую глушь Вирджинии - писать футуристические романы да зарабатывать стартовый капитал.

Как я докатился до преступной авантюры?

... После успешного, но, мягко говоря, недешевого вояжа за смартфоном в большевистский Ленинград пришла пора исполнять обещание - рентовать Марте приличную лавку с репутацией и товаром. Тут-то и выяснилось страшное: денег нет. Не сказать что совсем, но приобрести за оставшиеся тридцать тысяч марок устойчивый бизнес в Берлине никак не получалось. От забегаловки в Гамбурге, несбыточной мечты былых дней, Марта каждую ночь энергично отказывалась. Стимуляция воображения оказалась не напрасной - используемые в процессе изделия фабрики герра Фромма натолкнули меня на следующую идею: производство и продажу латексных воздушных шариков.*

Встреча с презервативным магнатом прошла конструктивно. Он не забыл странного эмигранта и полученную за счет его инновации прибыль, поэтому согласился за свой счет изготовить технологическую оснастку и опытные образцы новой непрофильной продукции.

Дело оставалось за малым. Мы с Мартой учредили в равных долях компанию с нехитрым названием "Kinderluftballons", затем занялись открытием торговых точек. Сразу трех - несложный расчет показывал, что меньшего количества на достойную жизнь попросту не хватит. Затраты рисовались вполне посильными - я рассчитывал уложить весь проект в десять тысяч марок.