По законам Дикого Запада (СИ) - Топоровский Евгений Александрович (полная версия книги txt) 📗
— Ты ничего не подписывала? — с ноткой паники в голосе, спросил Тэдд.
Мать с улыбкой покачала головой.
— Я прогнала этого человека, велела ему забыть дорогу в наш дом.
Тэдди, маленький Тэдди десяти лет от роду, облегченно выдохнул и, повинуясь, внезапному порыву, крепко прижался к матери. Большой Тэдд, сорока одного года от роду, застонал, как от мучительной боли. События годичной давности нахлынули на него, словно бурный поток мутной, ледяной воды.
Беда пришла, когда ее совсем не ждали. Старая, избитая истина, существующая с момента, когда волосатое сгорбленное существо, отложив дубину, впервые осознало себя человеком. Беды не ждет никто. А в особенности, счастливцы.
Чету Абрахемов с полным на то основанием можно было назвать счастливой семьей. Бизнес Тэдда, перешедший ему от тестя, был маленьким, зато не обремененным кредитными обязательствами, и приносил достаточно средств для безбедной жизни четырех человек. Миссис Беверли Абрахем, такая же стройная, как в день их знакомства, вела хозяйство подобно опытному рулевому, искусно минуя стремнины банковских ссуд и бурлящие белой пеной пороги напрасных финансовых трат.
Эн Мари и Беверли младшая, родившиеся, соответственно, на четвертом и седьмом году брака, были на удивление здоровыми детьми, не доставившими родителям никаких хлопот даже в первый, самый сложный год своей жизни. Тэдд часто шутил, что отменное здоровье девочки унаследовали от матери, и в этом была немалая доля истины. Беверли Абрахем, в девичестве Джонсон, не страдала ничем тяжелее простуды, подхваченной однажды, в первый год их брака. В тот день непрестанно лил дождь, и они с Тэддом основательно вымокли, меняя пробитое колесо «бьюика» Рона, одолженного для поездки в каньон Рио Гранде. По возвращении Тэдд провел пять мучительных дней, валяясь в кровати под двумя толстыми одеялами, в то время как уже выздоровевшая Беверли помогала отцу с магазином. Захлебываясь изнуряющим кашлем, он слышал веселый смех жены, доносившийся с первого этажа дома, отведенного под магазин. Они были по-настоящему счастливы.
Однажды ночью Тэдду пришла в голову мысль, заставившая болезненно сжаться сердце. А что, если каждому живущему на земле положен определенный лимит счастья? Что будет, когда его, Тэдда, кувшин покажет миру неровное глиняное дно? Он проснулся в поту, задыхаясь от страха. Спальню заливал сероватый утренний свет, неуверенно просачивающийся сквозь ткань занавесок, на электронном табло часов мягко светились цифры. 5:42. Беверли лежала на боку, свернувшись калачиком под тонкой простыней в желтые и красные розы. Левая рука под щекой, правая почти касается бицепса Тэдда. Он приподнялся на локте, осторожно дотронулся до плеча жены, испытывая необъяснимое, сосущее чувство утраты. Слишком хрупкой казалась лежащая рядом с ним женщина. Тэдд осторожно спустил ноги на пол, и накинув халат, отправился на кухню. Через пол часа, выпив две чашки крепкого кофе, он вернулся в постель, отключил сигнал будильника и провалился в глубокий сон. Со временем неприятные воспоминания, казалось, навсегда исчезли из его памяти. Исчезли до того дня, когда Беверли упала.
Глава 7
Болезнь Беверли
В первый мартовский уикенд того года Абрахемы устраивали небольшой прием на заднем дворе своего двухэтажного дома. Ничего особенного, пикник в стиле барбекю, из напитков только кола и пиво. Немного домашней выпечки. В качестве приправы — свежий воздух и прекрасная погода. Чистое голубое небо, необычно прозрачное для столь ранней весны, настраивало на мажорный лад, а большой, медово-желтый солнечный диск еще не превратился в раскаленное добела жерло, изливающее на землю потоки иссушающего зноя. Полуденная температура редко превышала комфортные шестьдесят два градуса (17 градусов по шкале Цельсия), легкий ветерок еле слышно шуршал ветвями живой изгороди, неся в своем дыхании отголоски прошедшей зимы.
Первым номером в программе стояли телячьи стейки на косточке «от шефа», за которые традиционно отвечал Тэдд. Он уже установил посреди лужайки большой гриль из нержавеющей стали и сейчас колдовал над разложенными на приставном столике ломтями мяса. Каждый стейк был тщательно натерт смесью из нескольких сортов перца, щедро посыпан крупными кристаллами сероватой каменной соли. Закончив приготовления, Тэдд поднес выпачканные приправой ладони к лицу и глубоко вдохнул пряный аромат. На мгновение замер, ощутив, как засвербело в носу, а затем оглушительно чихнул. Утерев лицо рукавом, Тэдд накрыл мясо прозрачной полиэтиленовой пленкой и взглянул на часы. 11:45. Через десять минут можно разжигать огонь. В половине первого он сможет вручить по куску скворчащего, с аппетитной корочкой, мяса каждому, кто явится без опоздания.
Тэдд с удовольствием распрямился, давая отдых спине, упер руки в бока и по-хозяйски окинул взглядом приготовленный к пикнику двор. Кажется, все в порядке. Несколько пластиковых кресел располагались вокруг небольшого стола, покрытого пестрой скатертью. Напротив каждого стоял набор приборов из яркой пластмассы, а на траве дожидались своего часа три упаковки охлажденного баночного «Будвайзера». В дальнем углу двора, у вкопанных в землю качелей и гимнастической стенки, оборудованной кольцами для лазанья, виднелся детский стол, сервированный таким же образом, за одним маленьким исключением. Вместо пива на земле лежали упаковки «Кока колы» и холодного чая, купленного вчера в супермаркете. А на кухне колдовала Беверли, раскладывая по подносам только что выпеченные сладкие булочки, яблочный торт и заварные пирожные с нежным густым кремом. Эн Мари и младшая Бев с энтузиазмом помогали матери, таская взад и вперед миски с тестом, дольками яблока и взбитым яичным белком. Сквозь открытую настежь кухонную дверь до него доносился звон тарелок и взрывы веселого детского смеха.
Тэдд уже наклонился над большим бумажным мешком, доверху наполненным катышками древесного угля, когда из кухни раздался звук бьющейся посуды, а затем испуганный крик. «Вот и влетит же сейчас кому-то», — с улыбкой подумал он, взявшись за края мешка.
— Папааа! — в прозвучавшем за спиной крике слышалось такое отчаяние и испуг, что Тэдд мгновенно забыл об угле. Мешок выскользнул из разжавшихся пальцев, темно-бурые комки рассыпались по траве.
— Папааа!
Тэдд обернулся. К нему со всех ног мчалась Эн Мари, стискивая в руках широкую миску с остатками взбитых яичных белков. Пушистая белая масса налипла на подол выходного платья, обильно испачкала изящные коричневые туфельки, надетые специально к приходу Рика Мири. Светлая прядь, кокетливо спадавшая на лоб, сейчас растрепалась и прилипла к щеке. Большие голубые глаза стали огромными, в них плескались слезы и неприкрытый ужас.
— Мама упала! — Эн Мари бросив, наконец, миску, схватила двумя руками отца и потянула к дому.
Беверли сидела на полу, опершись спиной на мойку. Большой металлический противень лежал рядом с открытой дверцей духовки, румяные булочки раскатились по плитке, напоминая небрежно высыпанные из коробки мячи для гольфа. Обтянутые синими джинсами ноги жены упирались в тумбу разделочного стола, на лице играла удивленная, чуть виноватая улыбка. Младшая Бев, весело хохоча, тянула мать за руки, пытаясь поднять.
— Что случилось, дорогая? — взволновано спросил Тэдд, опускаясь рядом с женой на колени.
Беверли усмехнулась, чуть пожав плечами.
— Что-то голова закружилась. Помоги мне встать.
Тэдд отстранил все еще смеющуюся дочку и ободряюще улыбнулся.
— На счет три, ладно? И, три! — крепко обняв Беверли за талию, одним движением поставил ее на ноги. Какой, все-таки она была маленькой и хрупкой!
— Ты не ушиблась? — спросил он, когда жена, развернувшись к мойке, облокотилась на край раковины.
— Все в порядке, дорогой, не волнуйся, — и нарочито строгим тоном добавила, — теперь вы можете отпустить даму, благородный сэр.
Тэдд облегченно выдохнул и разжал руки. А в следующий миг ноги Беверли подкосились, и он едва успел придержать ее за плечи, смягчив падение на твердый, выложенный мраморной плиткой, пол.
