Морской волк. 3-я Трилогия (СИ) - Савин Владислав (читать книгу онлайн бесплатно полностью без регистрации txt) 📗
Прощай, Лючия — вряд ли в Италию вернусь? Хотя кто знает, ну, кроме командования?
США
Майами
Америка — свободная страна!
Без шуток — что есть абсолютная свобода? Когда любая свободная личность имеет право взять то, что ей нужно. Ну а кто-то по жизни оказался более свободным, чем ты — утешайся, что ты имел такое же право… если бы сумел им воспользоваться! В замшелой Европе были сословия — ну а в Америке все равны (если отвлечься от наличия денег в твоем кошельке и чего-то стреляющего в твоем кармане). А еще американцы очень долго не знали что такое налоги — подоходный ввели лишь в начале двадцатого века, основным источником пополнения казны были акцизы, о которых «конечный покупатель» и не знал; в тех же редких случаях, когда правительство пыталось как-то обложить своих граждан, поручать это дело приходилось отпетым сорвиголовам, поскольку убийство сборщика налогов еще в девятнадцатом веке считалось в обыденном сознании вовсе не преступлением, а достойным поступком. Вот отчего так — если дать людям абсолютную свободу, то очень скоро явочным порядком окажется, что кто-то свободнее прочих, и вопрос интересный, что хуже, тирания с несправедливым, но все же порядком, или полный криминальный беспредел? Кто сомневается, поинтересуйтесь историей штата Канзас, как там году в 1843-м решали вопрос железнодорожного строительства — суть была в том, что по тогдашнему закону земля за несколько миль в ширину от путей отчуждалась в собственность железнодорожной компании, которая продавала или сдавала ее тем же фермерам. Так как ко всем заинтересованным сторонам активно подваливала поддержка, хмурые и злые ребята с чем-то огнестрельным (винчестеров еще не было, а кольт уже изобрели), то через четыре года Канзас превратился в выжженную пустыню, по которой гонялись друг за другом вооруженные до зубов банды, числом в сотни, а то и тысячу голов — а губернатор, законная власть, сбежал, опасаясь за свою жизнь. И все вроде хотели прекратить, понимая что с войны никакой прибыли не получишь, но не могли решить частный вопрос, кому стать железнодорожным магнатом, а кому убираться прочь с пустыми карманами.
Отсюда следует, что сама по себе политическая форма, республика, монархия, да хоть диктатура, еще не является гарантией свободы. Особенно когда к ней прилагается протестантская этика — что бог отмечает угодных ему уже в этой жизни, а значит личный успех, это все, и не имеет никакого значения, какой ценой я добыл свое состояние и сколько неудачников, богу неугодных, заплатили за мое благо. Но ведь мы все видим себя на месте успешных, и никто, на месте проигравшего, окей? Ты можешь утешать себя, что игра честная, и теоретически, чистильщик сапог может стать миллиардером и сенатором (что, как ни удивительно, правда — тому подтверждением, история клана Кеннеди, кем был их прапрадед) — вот только пряник один а желающих много, прикиньте вероятность, и качества, которые потребуются, чтобы пробиться наверх.
Вы скажете — если взглянуть на список американского высшего общества, не только президентов, но и сенаторов, конгрессменов, членов сенатских комиссий, директоров Федеральных Бюро и Комитетов, министров, начальников департаментов, и прочее, и прочее, то вы увидите одни и те же фамилии на протяжении многих лет и десятилетий — все члены семей: братья, дети, кузены, что это, если не подобие дворянства, причем наследственного? Так и тут остается приоткрытой маленькая дверца для талантливых чужаков, и чтобы разбавить кровь — а при неудаче, и найти виновного, не трогая своих. Но все же Америка свободная страна, а не какая-нибудь диктатура — ни один американский президент не мог похвастаться даже неофициальным титулом «вождь нации»; если в Европе правитель должен быть Правителем — агрессивные соседи рядом, и всегда может экстренно понадобиться «кризис-менеджер», то в Новом Свете президент был не более чем «генеральным директором» фирмы под названием Соединенные Штаты. А что бывает с гендиректором, посмевшим пойти против воли учредителей, хозяев капитала? Хотя такое случается очень редко — опасных просто не допускают даже приблизиться к такому посту — и все равно в аппарате власти существует сложная система противовесов, как например вице-президент там вовсе не «старпом» при Президенте, а скорее как раз такой «противовес» ему, но выдвигаемый президентской же Партией!
Если коротко — Президент был подобен капитану корабля, в рейсе из порта А в порт Б. Но вот почему именно Б, а не какой-нибудь В или Г, это решали другие. Как правило не занимающие официальных постов, и не стремящиеся на первые полосы газет — все, кому надо, и так знают, кто есть кто.
В гольф-клубе, где-то во Флориде был обычный день. Почтенные джентльмены, столпы общества, собрались отдохнуть, и побеседовать на свежем воздухе. Необычно много было охраны, полицейские и детективы частных фирм — по периметру все в форме, и вооруженные не хуже армейского подразделения, внутри в штатском, с кобурами под пиджаками. Ну а прочий персонал старался незаметно и хорошо делать свою работу, твердо помня, что меньше знаешь, дольше проживешь. Рассказывали шепотом, что в соседнем таком же клубе, официант или уборщик (версии различаются) пытался продать какую-то услышанную информацию репортерам, или вообще, немецким или японским шпионам (тоже варианты) — и после его труп нашли с вырванным языком и выколотыми глазами, попался гангстерам, ай-ай, которых так и не поймали.
— Ну и какого черта? — спросил коренастый джентльмен в ковбойской шляпе — кто уверял, что у нас еще есть время? Весь спланированный расклад по Европе летит к чертям, вопреки прогнозам. Это умысел, или глупость?
— Мнение авторитетных экспертов из Объединенного Штаба — пожал плечами его собеседник, с военной выправкой, хотя бывший сейчас в штатском — русские, выйдя на Днепр, могли продолжить лишь через четыре месяца. На Висле — через пять. Одерский рубеж однозначно оценивался нашей разведкой сильнее, чем Висла — к тому же предполагалось, что уж за свой дом гунны будут драться с фанатическим упорством, недаром же Геббельс уже охрип, наверное, крича, что русские варвары всех зажарят и съедят.
— Пугать «гуннов» нашествием варваров? — усмехнулся третий из собравшихся на совет, толстяк с сигарой, похожий даже этим на британского премьера — любопытный факт, нам и «кузенам» они грозят своей «свирепой гуннской яростью», а против русских они «цивилизованные европейцы, обороняющиеся от диких азиатских орд». Не находите, что это даже смешно? Я все же считал доктора Геббельса более умелым пропагандистом.
— Не смешно! — вставил четвертый, лощеный джентльмен аристократического вида — я тоже думал над этим, и пришел к выводу… Мы считали русских белыми людьми, одной с нами расы — а они на самом деле, такие же дикари, как негры. И даже германцам, в которых варварское начало развито в наибольшей степени среди цивилизованных народов, это очевидно. Если ученые антропологи пришли к выводу, что африканские негры и австралийцы, это все же разные расы, несмотря на одинаково черную кожу. Так может и здесь мы имеем не одну расу а две — белую европейскую, и псевдобелую азиатскую, то есть русскую? Если русские с легкостью находят общий язык с дикарями из азиатских степей, да и не только, вспомните их Миклухо-Маклая?
— Логично, и даже интересно — заметил «ковбой» — но простите, какое отношение это имеет к нашему вопросу?
— Да самое прямое! — ответил «аристократ» — если русские, это не белые люди, то значит у нас не может к ним быть никаких моральных обязательств. Договариваться с ними, все равно, что с Эфиопией или Сиамом. Кто-нибудь намерен всерьез относиться к договору с Сиамом?
— Так и с «кузенами» тоже? — прищурился толстяк — в чем по сути разница? Проглотить с потрохами — как только не будет риска подавиться. Однако я полагал, что сначала надо закончить дела в Азии — додавить япошек, и прибрать бесхозное имущество: Индию, Голландскую Ост-Индию, Малайю, Индокитай. Ну а очередь русских придет после — или я неправильно понял, о чем договорились в Ленинграде наш Фрэнки и Джо?
