Царь нигилистов 4 (СИ) - Волховский Олег (книги онлайн полные версии TXT, FB2) 📗
Саша обеспокоенно посмотрел на Гогеля.
Глава 14
Генерал был совершенно спокоен.
— Григорий Федорович, кто это? — спросил Саша.
— Кондуктор, — сказал гувернер.
— Но он снаружи поезда!
— Конечно, — кивнул Гогель. — А где же?
Ну, да! Коридора же нет.
Визитер был в каске с двуглавым орлом и темно-зеленой форме с двумя рядами пуговиц. Саша подвинулся к двери, присмотрелся и разглядел на пуговицах перекрещенные топорик и якорь.
Кондуктор был здоровым мужиком лет за тридцать и носил усы и бакенбарды.
Он довольно вежливо постучал в окно костяшками пальцев в перчатке.
Гогель кивнул, достал из-за пазухи билеты и сотворил нечто неожиданное. Дело в том, что из отверстия под дверным окном свисал ремень с периодическими дырками. Саша сначала не понял его предназначения, но теперь предположил, что это страховка для железнодорожников.
И ошибся.
Гогель снял ремень со штифта, слегка отпустил, позвонив ему частично уйти в отверстие, и окно поползло вниз, съезжая вдоль внешней части двери.
В купе ворвался грохот колес и запах паровозного дыма.
А Григорий Федорович подал билеты через окно.
Кондуктор, держась за поручень одной рукой, другой принял билеты, кивнул, вернул обратно, и лихо отдал честь.
Поезд в очередной раз ушел на поворот, качнулся, вагон заскрежетал, но железнодорожник каким-то чудом удержался, перехватил поручень правой рукой и сместился вдоль вагона.
А Гогель потянул за ремень, поднимая раму окна.
— Оставьте немного, — попросил Саша.
Поднялся на ноги и высунулся наружу.
— Осторожно! — забеспокоился гувернер.
— Все нормально, — успокоил Саша.
Кондуктор стоял на той самой единой подножке, тянувшейся вдоль вагона, и проверял билеты у очередных счастливых обитателей первого класса.
— Григорий Федорович, а это не опасно? — спросил Саша. — Какая у нас скорость? Километров сорок в час? Пятьдесят?
— Вёрст, — поправил Гогель. — Да, примерно.
— И они не срываются?
— Бывает, — вздохнул гувернер.
— И в туалет надо пробираться также? Или туалета нет?
— Есть, в багажном вагоне. Но я вам не позволю, Александр Александрович! Лучше мы остановим поезд.
— Это не срочно, — хмыкнул Саша. — Не надо ради меня останавливать поезд.
— На станции можно будет сходить, — успокоил гувернер. — Станции примерно через каждые 80 верст.
— В вагон-ресторан тоже переходят на станциях? Или его тоже нет?
— Что? — переспросил Гогель. — Вагон-ресторан? Нет. Поужинаем в Малой Вишере.
Саша уж не стал спрашивать, есть ли в вагоне душ. Собственно, с душем он и сам путешествовал всего один раз, году в 2016-м, когда по всей Европе, через Белоруссию, Польшу, Словакию, Венгрию и Сербию пустили туристический поезд в Болгарию. С вагонами фирмы Сименс, временем в пути трое суток и ценой билета в 20 тысяч рублей.
— Григорий Федорович, а можно билеты посмотреть?
Гогель протянул Саше зеленую картонку с красной сургучной печатью в правом верхнем углу. «Билет для следования по Николаевской железной дороге», — гласила надпись.
Под ней было от руки вписано число и напечатан год, еще ниже: номер поезда и номер вагона, и, тоже от руки: «Генерал-майор Гогель с воспитанником».
Саша порадовался, что его инкогнито соблюдают, почти не греша против истины.
— Билеты по паспорту продают? — поинтересовался он.
— Нет, — сказал Гогель.
— А имя? Верят на слово?
— Прохору — да, — усмехнулся гувернер.
— А сколько стоят?
— 19 рублей на человека, на двоих — 38.
Саша бы, пожалуй, потянул. На свои коммерческие доходы. Но, если бы покупал сам, предпочел бы сэкономить.
— А второй класс?
Гогель пожал плечами.
— 12–13, наверное.
Мимо тянулись чахлые питерские леса с тонкими соснами и заболоченные участки с кривыми стволами без листьев, торчащими из зарослей осоки. А над лесом вставали многослойные северные облака.
Саша, было, задремал, но его разбудил стук в окно.
— Подъезжаем к станции Тосненская, Ваше превосходительство, — объявил кондуктор. — Стоянка 20 минут.
Понятно. Значит, путешествие в режиме междугороднего автобуса: с санитарными остановками каждые 2 часа.
Тосненский вокзал оказался одноэтажным деревянным зданием. Туалет, тоже деревянный, имелся, но был системы: «дырка в полу».
Гогель отошел курить, а Саша отправился гулять вдоль платформы.
Солнце уже стояло низко над горизонтом, и от деревьев протянулись длинные тени.
У самого паровоза стоял человек в такой же форме, как у кондуктора, но в фуражке вместе каски и со свистком на груди.
— Извините, вы начальник поезда? — поинтересовался Саша.
— Обер-кондуктор, Ваша милость!
— Главный кондуктор?
Его собеседник кивнул.
— Видел работу ваших подчиненных, — сказал Саша. — Это что-то из рада вон выходящее! Номер под куполом цирка.
Обер-кондуктор усмехнулся.
— Это нам дело привычное.
— А зачем проверять билеты с риском для жизни? Можно же на остановках проверить.
— Ой ли, Ваша милость! Знаете, сколько желающих проехаться-то с ветерком! На станции пока до них дойдешь, их и след простыл — ищи ветра в поле.
Саша заметил в конце каждого вагона сооружения, напоминающие скворечники, с лесенками, поручнями и такой же дверью, как в купе. И рассматривал ближайший «скворечник» с большим любопытством.
— Это для кондукторов? — поинтересовался он.
— Да, Ваше благородие. Только билеты-то проверять — это не главное. Главное — тормоза. Вы знаете, что поезд должен тормозить с хвоста?
— Нет, хотя…
— Иначе задние вагоны выдавят передние с полотна. Так что главная обязанность кондукторов — это тормозить на спусках и перед станциями.
«Кондуктор, нажми на тормоза…» — вспомнил Саша.
Он только сейчас понял смысл этой фразы.
Подоспел докуривший трубку Гогель.
— Александр Александрович! Ну, куда вы ушли!
— Почему-то мне кажется, что без нас не уедут, — заметил Саша.
— Конечно не уедем! — закивал обер-кондуктор. — Кондукторы все места проверят, прежде, чем тронуться.
Посмотрел на генеральские погоны Гогеля и отдал честь.
— Ваше превосходительство!
Потом перевел взгляд на гусарскую курточку «Александра Александровича», потом опять на генеральские погоны, но загадки сей, видимо, не разрешил. И сдался.
— Скоро мы трогаемся? — спросил Саша.
— Через пять минут. Так что занимайте ваши места, господа.
И они продолжили путь.
Солнце падало на закат, освещая небо алым и оранжевым, пока не скрылось за лесом. Но небо продолжало сиять на западе и плыли над лесом подсвеченные из-за горизонта сиреневые облака.
На стене купе, над окном висел фонарь с белой стеариновой свечкой внутри. Гогель открыл дверцу и зажег свечу. На красном бархате затрепетала тень от его руки.
— Подъезжаем к станции первого класса Малая Вишера, Ваше превосходительство! — объявил кондуктор, повиснув на подножке за окном. — Стоянка один час десять минут.
После остановки свечку экономно задули.
На Малой Вишере был полноценный вокзал. Правда, одноэтажный, зато очень длинный, покрытый желтой штукатуркой, с тонкими колоннами, поддерживающими широкий навес по всему периметру, и двойными окнами, увенчанными полукруглыми арками.
Под навесом, на стенах уже горели газовые фонари.
Саша подозревал, что в будущем он здесь был. Точнее проезжал мимо. Не мог не проезжать, хотя вряд ли выходил из поезда.
Кажется, где-то видел и эти окна, и этот навес, и эти кованые чугунные капители.
Внутри, под голубым сводом располагался буфет. У входа стоял огромный самовар, из которого можно было нацедить кипятку, но Гогель повел Сашу в другой конец вокзала, где стояли столики с белыми скатертями. Путешественникам подали мясной пирог и чай.
Судя по тому, что усатый буфетчик стоял рядом навытяжку с полотенцем через руку, инкогнито соблюдалось не вполне.
