История пишется победителями (СИ) - Романов Герман Иванович (полная версия книги .txt, .fb2) 📗
Август фон Макензен, один из знаменитых фельдмаршалов кайзера Вильгельма II, в своей любимой униформе…
Глава 38
— Сандро, теперь ты сам прекрасно понимаешь, почему я всячески старался избежать самоубийственной войны. А ведь чуть не сделал непоправимое, но вовремя остановился у самого края пропасти, в которую нас так старательно подталкивали враги, что объявляли себя друзьями.
— Прости, я ведь тоже не догадывался о той участи, что нам всем подготовили. Стравить, и заставить вести меж собой войну до полного истощения. Когда читал книги, то порой волосы дыбом вставали. У меня брат за войну ратует до сих пор, как «черногорки» своего «лукавого» к ней подталкивают. Думаю, немало за то им денег посулили, раз так ходатайствуют.
Великий князь Александр Михайлович пребывал в раздражении — его буквально бесили те самые «агенты влияния», о которых так дотошно писали в книгах. А по нему так изменники и предатели, готовые продать собственную державу за те самые пресловутые тридцать сребреников. И ведь погубили бы, гады, собственными руками всеобщую поруху устроили, но божий промысел, не иначе, в очередной раз спас отечество. И Ники хорош, нет, действительно молодец — никто и не заподозрил, что царь такое знает, его ведь многие за вечно молчаливого простеца принимают, под каблуком у жены давно находящегося. И ведь обманулись — на Столыпина покушений чуть ли не два десятка, а Никикак бы в стороне, политику и реформы другими руками вершит, и на себя одеяло не перетягивает. И все потому, что к 'сокровенному четыре с половиной года тому назад прикоснулся, и многое стал изменять, потихоньку и себя с семьей, и страну в спасительную сторону направлять. А ведь против него весь генералитет за малым чуть ли не ополчился, а он только вздыхает тяжело каждый раз на заседаниях Государственного Совета, и все с ним соглашаются — война с Японией ущерб сильнейший нанесла, потом революция с беспорядками, что по России прокатилась, большое неустройство принесла. Какая уж тут активная внешняя политика, в стороне бы остаться от проблем, и не в каких войнах не участвовать.
И ведь многих обманул, балансировал постоянно, и стравливал между собой, всех тех, кто хотел его использовать к собственной выгоде. А вот оголтелых приструнил, причем к суду не привлекая — только сейчас Сандро отчетливо представлял, сколько реальных врагов раньше времени с жизнью расстались, причем вполне по естественным причинам, по крайней мере, именно так кончины и были восприняты. И ведь Дурново в том не заподозришь — благообразен старик, мил и сердечен. Потому многие на Петра Аркадьевича грешили, с его знаменитыми столыпинскими галстуками, когда террористов вешалигроздьями по приговорам военно-полевых судов. А вот тех, кто всех этих мерзавцев финансировал, денежку немалую выделял на убийства, стачки и беспорядки, не трогали, до поры до времени, как сейчас выяснилось. А ведь не забыл самодержец ничего, просто ждал удобного момента, а потом счеты сводить начал, и чужими руками, дотянувшихся не только до Парижа и Лондона, но даже до Нью-Йорка.
И молодец, тут только рукоплескать нужно — если бы сам Сандро оказался на его месте, то всех потенциальных убийц под нож бы отправил без промедления, причем в прямом смысле, и не озадачивался всяким на то правосудием, что в нынешних условиях только потворствует преступникам, и вместо виселицы матерые убийцы на каторгу отправляются. Слишком либеральные реформы провел покойный дядя, тоже с террористами миндальничал, что в Лондоне и Париже в змеиный клубок сплелись — они его потом и бомбой разорвали на Екатерининском канале, как потом в Москве его сына, великого князя Сергея Александровича.
Плохо, что до Ники это слишком поздно дошло, однако хорошо, что царь вовремя спохватился, и, сделав правильные выводы, отшатнулся от Антанты, отказавшись воевать за ее интересы.
— Сандро, к нашей выгоде, чтобы наш братец Вилли воевал с «лягушатниками» и «любителями овсянки» до умопомрачения, — тихо произнес Николай, и его глаза нехорошо сверкнули. На это заявление Александр Михайлович только пожал плечами, также негромко ответил:
— Война не затянется — как и в прошлый раз французов быстро сокрушат, и подпишут капитуляцию в Версальском дворце…
— Не думаю, Сандро — сейчас воюют миллионные армии, которые быстро не сокрушить. К тому же дух галлов крепок, и потому что реванша жаждут, и чудовищных потерь еще не понесли. К тому же их всячески поддерживают англичане, и перебросили через порты на фронт не четыре, а все шесть дивизий, и еще перебросили бы, только они свои доминионы только мобилизуют. Так что немцам взятие Парижа ничего не даст — война будет продолжаться, а бои пойдут по реке Луаре. Хотя. думаю, если итальянцы начнут воевать за Антанту, то Вилли одержит победу раньше — осенью, может быть к концу года, но Франция будет оккупирована его войсками.
— Пожалуй ты прав, Ники, — после долгой паузы отозвался Сандро, — похоже на то, что англичане в привычной манере будут воевать до последнего союзного им солдата, им это не впервой. Но сейчас дело приняло другой оборот, война идет по всей Африке…
— Идет, и что это меняет⁈ У Ройял Нэви хватает кораблей, чтобы закрепить за собой Средиземное море, и к осени установить морскую блокаду всех германских колоний — кайзеру тут не поможет его многомиллионный рейхсвер. Лондон же начнет создавать за счет собственных колоний огромную регулярную армию, чем Китченер уже занимается. И у него получится, как мы с тобой знаем. А для нас наступает значимый период — закупки угля и нефти уже резко увеличились, и со временем турки и кайзер пойдут на большие уступки, нужно только подождать. А как их бить начнут — то и броненосцы с линкорами продать можно — Вилли окажется в такой ситуации, что каждому кораблю рад будет, особенно на Средиземном море. Нам нужно только подождать, и за это время закончить реформы…
Германский истребитель «Альбатрос» считался одним из лучших в 1-й мировой войне, а в «этой реальности» он появился в небе намного раньше…
Глава 39
— Теперь швабам придется туго — как только мы доставим колониальные дивизии во Францию, то пойдем к Кипру и Дарданеллам, и выметем их оттуда в течение месяца. И затем Палестиной займемся — нам с моря снабжать войска не в пример проще, чем им по одной нитке железной дороги. Но сейчас нужно довести транспорты до Тулона и Марселя.
Командующий 2-й дивизией контр-адмирал Виктор-Баптистен Санэ прошелся по мостику, наблюдая за медленно идущими транспортами, что вышли из Орана — из других портов Алжира, Марокко и Туниса сейчас тоже отправлялись к берегам Франции огромное число пароходов. На лайнерах и других пассажирских судах поройбыло не меньше батальона пехоты с орудийной батареей, на транспортах всевозможные грузы военного назначения — от боеприпасов и орудий, до совсем вроде бы пока не нужного снаряжения. Но командиры поступали правильно — потому что на войне никогда не знаешь, что тебе может пригодиться. Тем более сейчас, когда на фронте дела пошли неважно, да что там — ситуация крайне паршивая, честно говоря — никто не ожидал, что такая кутерьма начнется!
И тому было множество причин, и самая главная — русско-французский альянс за последние годы стал потихоньку разваливаться, и в конечном итоге пришел к своему логическому концу. Царь Николай просто из него вышел, не желая воевать за интересы Франции. И началось все с войны русских с японцами, когда Париж не только отказался соблюдать свои обязательства и объявил нейтралитет, но даже последний не стал благожелательным по отношению к союзнику, а такие вещи обычно не прощаются, и никогда не забываются. Но тут все понятно и вполне объяснимо — французы пришли в шок, когда на их глазах азиаты, еще полвека тому назад дикие, раз за разом стали наносить поражения на суше и на море великой в прямом смысле державе, сто лет тому назад сокрушившую империю Наполеона. «Великая армия» Бонапарта просто исчезла на заснеженных просторах России, за Неман перебрались обратно ее жалкие остатки. Но потом была Крымская война, где племянник под именем Наполеона III взял убедительный реванш, и русские подписали в Париже унизительный для себя мир.
