Залп! Пушечный наряд - Корчевский Юрий Григорьевич (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений .TXT) 📗
– Что слышно про свеев?
– Да вот прискакал мужичок, говорит, Воробьино захватили, однако дымов не видно – или не жгут, чтобы себя не обнаружить, али чего удумали. Я уж двоих лазутчиков верхами послал – пусть поглядят – как, да что. Ежели сюда придут – плохо будет, у меня воинов всего два десятка, да и те либо калеченые, либо старые. – Купец потеребил бороду.
– А нам что делать?
– Разгружайте подводы, распрягайте коней – лабаз вон пустой стоит. Телеги супротив ворот ставьте, коли ворота порушат, все ж задержатся. Псков гонца конного я послал за подмогой.
Купцы и возничие засуетились, разгружая подводы. Хочешь-не хочешь, обороняться надо сообща. Уйти на обозе невозможно – скорость мала, лучше отсидеться за стенами, хоть и бревенчатыми. Разгрузив, сгрудили подводы у ворот, оставив лишь узкий боковой проход.
Караулы на башнях и горожане, вызвавшиеся подозорничать на стенах, не спали. А я завалился в сено на телеге и отлично выспался. Чего себя изводить бессонницей – силы будут нужны днём. Шведы ночью не воюют – это уж давно известно. Солнце осветило верхушки башен и стен. Я встал, умылся, пошёл искать – где покушать. На удивление, в корчме было многолюдно. Кое-кто, перебрав вчера перевару, валялся на полу. Купцы сидели на лавках с помятыми лицами, не иначе ночью бдели, потихоньку цедили из кружек пиво, заедая солёными баранками, переговаривались.
Несколько купцов высказали мысль, что неплохо бы и уехать; дескать, будут шведы или нет – неизвестно, так и просидим в этом Парфино. Купцы из осторожных стояли на том, что надо пересидеть за крепостными стенами: а ну как в пути ворог налетит, как от него за телегами оборонишься.
Спор решил зычный голос от надвратной башни: «Шведы!» Все повскакивали с мест и побежали к городским стенам, поддался массовому забегу и я. Поднявшись по лестнице, осторожно высунул голову. Вдалеке, метрах в трёхстах, гарцевали всадники. Выезжая из леса, растекались влево и вправо, окружая городишко. По моим прикидам, выходило – сотни полторы. Можно и продержаться до прихода подкрепления из Пскова. Вопрос только в том – все они здесь, или это только головной отряд или разведка? Для разведки вроде многовато, обычно – не больше десятка.
К воротам направился всадник на чёрном жеребце, в руках он держал белый флаг.
– Переговорщик едет! – пронеслось по стенам.
На башню не спеша поднялся воевода.
Всадник подскакал почти вплотную.
– Сдавайтесь все, лучше быть в плену, чем убитыми. Эта земля будет нашей.
Воевода аж крякнул от такой наглости, высунулся по пояс и прокричал в ответ:
– Я Пафнутий Корзун, воевода и посадничий этого города. Земля и город всегда были русскими, никогда им не быть шведскими, стоять будем до конца, так и передай своему начальнику. Больше разговоров не будет, это весь мой сказ.
Всадник пожал плечами, развернулся и с ходу пустил коня в галоп.
Я перебрался по переходу на стене к башне, подошёл к воеводе.
– А пушки в городке есть?
Воевода обрадовался:
– Никак, огненный бой знаешь? Пошли, я покажу.
Обогнув башню, подвёл меня к небольшой пушечке на вертлюге – кулевриной называется.
– Во, гляди какая!
М-да, этой пушечкой навоюешь.
– А другие ещё есть?
– Нетути, откуда им здесь взяться? И огненного зелья маловато будет.
Он окликнул одного из воинов:
– Геронтий, принеси из воинской избы зелье, ну то, что в бочонке.
Пока воин нёс порох, я осмотрел пушечку. Состояние было средней паршивости, в стволе только что тараканы не завелись. Воевода собрал ещё двух воинов, приказав нести заряд. Они кряхтя и притащили – здоровенный мешок камешков.
Я думал, хоть картечь в городишке найдётся. Ладно, будем выкручиваться тем, что есть.
– Ну а мушкеты, ружья, мултуки есть?
Воевода почесал затылок.
– Есть у меня дома один мушкет, да не стрелял никогда; какой из меня воевода – городом времени управиться бы хватило, да и воины у меня – считай, стража городская.
– Хорошо, несите сюда мушкет.
Я решил остаться на башне – здесь повыше и видно дальше, опять же – стрелять сподручнее. Я прочистил пушку, насыпал в ствол пороха, забил пыж; бросил в ствол пару пригоршней камней. Постоял, прикинул и сыпанул ещё одну горсть. Осмотрел принесённый мушкет – он был новым, но сроду не чистившимся, не смазывавшимся. Пока было время, привёл его в порядок, зарядил картечью – мешочек картечи и рожок мелкого ружейного пороха воевода тоже отыскал. Проверил свои пистолеты. Ну что, господа шведы, я готов. А там – а ля гер, ком а ля гер – на войне как на войне.
Ждать долго не пришлось, шведы в конном строю бросились в атаку. Мне стало смешно – они что, на конях хотят стены штурмовать? Или попугать решили? Со стен полетели стрелы, несколько шведов упали с лошадей. Подпустив метров на восемьдесят, я вертлюгом довернул кулеврину в самую гущу и поджёг фитиль. Пушечка хоть и была маленькой, грохнула хорошо, аж уши заложило. Попал удачно, среди нападавших появилась целая просека. Не ожидавшие пушечного огня, шведы замешкались, но ещё успели проскакать с десяток метров. Я схватил мушкет, прицелился в ближайшую парочку и выстрелил. Шведов снесло с лошадей. Справа и слева от меня нападавших осыпали стрелами. Первая атака наскоком не получилась. Шведы и сами это поняли. Поворачивали лошадей и уносились к лесу.
На поле боя я насчитал пятнадцать неподвижных тел, среди них бились раненые лошади. Вот кого мне было жалко. Пока атака захлебнулась, я стал перезаряжать кулеврину и мушкет. Появился воевода Корзун, он обходил стены. Подойдя ко мне, похлопал по плечу:
– Молодец, справно дело знаешь! Пушкарь?
– Да, воевода, знаю маленько.
Воевода засмеялся:
– Ты говори, что надо. Что в силах, подсобим. Зря я раньше пушки не уважал, считал – баловство, а тут поди ж ты; эх, кабы таких с десяточек, вовек ворогам города не взять.
– Раньше, Пафнутий, думать надо было, не только пушки и припасы надобны, людей обучить надо.
– Боятся, не хотят учиться огненному бою. В Пскове по недосмотру пушка взорвалась, четверых поубивало, пыл-то у наших и угас.
– А много ли потерь?
– Нет, одного убило – высунулся уж сильно из-за стены, да двое раненых легко, бабы перевязали.
– Смотри, воевода, шведы больше в лоб кидаться не будут, какую-нибудь пакость учинят.
Как будто услышав мои слова, из лесу выехал десяток, встали ровной линией и давай палить из мушкетов.
И чего толку из такой стрельбы, только порох переводить – пули на излёте шлепались в стены, оставляя небольшие вмятины в брёвнах. Что-то здесь не так. Я по стене побежал к дальней башне. Воевода встретился буквально через двадцать шагов, усмехаясь, смотрел на стрельбу шведов.
– Пойдём-ка, Пафнутий, посмотрим с тыла, эту комедию они не зря перед нами ломают; кабы не отвлекали от задней стены.
Воевода нахмурился; приказав ещё пятерым воинам идти за ним, двинулся за мной. Ещё не дойдя, мы услышали частую стрельбу и крики обороняющихся.
Вовремя подоспели – воины встали за укрытые стены и стали из луков посылать стрелу за стрелой в нападавших. Жалко, пушечку не перетащить. Я выбрал цель, приложился к мушкету. Выстрел. Ещё двое уже не полезут на стены. Подбирая убитых, шведы откатились к леску.
Воевода повернулся ко мне:
– А как ты догадался, что они здесь полезут?
– Сам подумай – десяток человек стреляют, видя, что без толку, не двигаются вперёд. Явно отвлекают. От чего? От обходного манёвра. Думай, Пафнутий, воинское дело – не только мечом махать или из лука стрелять, а допреж думать.
Воевода нахмурился, не понравились ему мои слова. В конце концов я не новый доллар, чтобы всем нравиться. Не подоспей мы вовремя, ещё неизвестно – забрались бы шведы на стену? Потеряем стену, прорвутся в город, не устоять – бой сразу разобьется на множество мелких стычек, а поскольку боеспособных горожан меньше, чем шведов, не трудно предвидеть исход. Все это я попытался внушить Пафнутию.
