XVII. Грязь, кровь и вино! (СИ) - Башибузук Александр (читаемые книги читать онлайн бесплатно полные .txt, .fb2) 📗

— Черт! — ахнул дворянин и с размаху сел на задницу, не отрывая глаз от быстро расплывающегося кровяного пятна на штанине. — Но как, черт побери?

Я вежливо поклонился и приставил клинок к его шее.

— Вы сдаетесь, мессир?

— Да, черт побери... — едва прошевелил губами дворянин, стремительно бледнея.

— Саншо... — я показал на де Ганделю. — Помоги...

Констанция ахнула и брякнулась в обморок, но тут же встала, сообразив, что никто не обращает на нее внимание.

Баск принялся за дворянина; помимо всех остальных талантов, Саншо отличался немалыми медицинскими знаниями в области ранений.

После быстрого осмотра Саншо довольно заявил:

— Мышца цела, вены не задеты, если его милость будет содержать рану в чистоте и меньше скакать козликом — уже через три недели сможет танцевать. Я сделаю перевязку, но надо будет как можно скорей показаться этим коновалам, которые здесь себя называют врачами. Эй, как там тебя, не стой столбом.

Слуга с корзиной наконец ожил и принялся помогать баску.

— Мадемуазель, — я поклонился Констанции. — Прошу меня извинить, увы, я не хотел лишать вас вашего кавалера.

— Пустое! — отмахнулась девушка. — Он мне уже надоел своим бахвальством и мелочностью. Но как вас зовут?

— Антуан, мадемуазель...

Я с ней болтал машинально, на самом деле гадая сколько монеты найдется в кошельке Ганделю. По неписанным законам все наличное состояние и оружие проигравшего переходило в собственность победителя. Поэтому на дуэли старались ходить с пустыми карманами. А этот кавалер выглядел не бедным.

К счастью, несмотря на фанфаронство и задиристость, Ганделю оказался благородным человеком. Никаких претензий он не предъявлял и горячо поблагодарил за помощь. И даже пообещал отрекомендовать своим друзьям, когда узнал, что я первый день в Париже. Кошель он отдал сам, шпагу тоже. И даже корзину с провиантом. Дальше его слуга сбегал за лошадью и увез своего господина, Констанция тоже ушла, но предварительно горячо прошептала мне на ухо.

— Улица Лебедя, таверна «У мамаши Мадлен», я дочь хозяйки! Мы сдадим вам комнату! Езжайте прямо сейчас, я только отделаюсь от этого петуха!

— Семь золотых экю! Один золотой луидор! И серебра на десять экю! — восторженно прокомментировал Саншо, пересчитав добычу. — И шпагу можно продать за пять-шесть экю! Прекрасно, ваша милость, прекрасно. Так что перстень я вам возвращаю и не спорьте.

Я молча пожал плечами: все сложилось наилучшим образом. На эти деньги можно прожить, не мелочась даже пару месяцев. А перстень будет лучше смотреться у меня на пальце, чем в сундуке ростовщика.

Дальше мы плотно перекусили трофейным провиантом и отправились в таверну, где мамаша Мадлен сдала нам неплохую комнату за небольшие деньги, в основном, потворствуя своей дочери.

Добрались мы туда благополучно, без эксцессов, разве что я по пути обратил внимание на одного молодого кавалера, судя по всему, тоже впервые посетившего Париж. Сам не знаю почему обратил, просто в глаза бросился. Возможно почувствовал в нем человека одной крови со мной...

Глава 2

Наваррец

— En guarde!#

# (фр.) К бою!

Что за черт? Через мгновение к моей груди устремился клинок. Лишь благодаря чуду, я сумел спастись, слегка отшатнувшись назад и автоматически парировав рапирой чужой выпад.

Рапира? Откуда у меня в руке рапира. И что вообще происходит?

— Merde!##

## (фр) Дерьмо!

Нападавший на меня молодой человек закусил губу, явственно разозлившись, и тут же вновь атаковал, проведя пару обманных финтов, и, видно, решив закончить дело одним финальным ударом. Двигался он быстро и уверенно, и, учитывая мое состояние полнейшей дезориентации, все действительно должно было сейчас окончиться в его пользу.

И все же, мой противник был слишком прямолинеен. Ему бы проявить немного креатива, и шансов бы у меня не осталось. Он же пытался победить скорее скоростью, чем системой, хотя драться он явно умел, но, скорее, как любитель. Даже до КМС* ему было еще далеко, тянул он максимум на третий юношеский. Да и шпага была ему не по руке — тяжеловата за счет фигурной гарды, а клинок коротковат. Ему бы толкового тренера, который мог бы подобрать ему правильное оружие и немного натаскать по технике, и через пару лет из парня мог бы выйти толк.

*КМС — Кандидат в мастера спорта.

Все эти нюансы промелькнули в моем сознании, тело же действовало само по себе.

Моя рапира приняла удар по касательной, легким поворотом кисти я отвел чужой клинок немного в сторону, и тут же сам контратаковал, применив простой, но эффективный прием, и уколов его прямо через острие его же шпаги.

Я хотел поразить его правое плечо, но рефлексы моего тела решили по-своему. Клинок насквозь проткнул горло противника, шпага выпала из его руки, я инстинктивно выдернул клинок из раны, потоком хлынула кровь, и юноша тяжело рухнул на землю.

Я что, убил его? Твою ж налево! Я не хотел. Кто он вообще такой, черт его дери?!? И сам-то я кто такой, и что здесь вообще происходит?

Юноша словно хотел что-то сказать мне, но из его рта вырывались лишь хрипы. Он несколько раз конвульсивно дернулся и затих.

Я подошел к телу, склонился над ним, снял с руки перчатку и потрогал его пульс. Ничего. Кажется, он уже умер. Рана оказалась крайне неудачной, пройди клинок чуть левее или правее, и шансы на спасение у парня были бы. Но… как вышло, так вышло, и теперь я — убийца.

Странный это был парень, с длинными волосами до плеч, одетый, как для участия в исторических реконструкциях, в белую сорочку, сейчас покрытую свежей кровью, и штаны, заправленные в высокие сапоги с раструбами. На руках у парня были надеты тонкие кожаные перчатки.

Насколько я мог осмотреть себя, я был одет примерно так же. Я что, нажрался вискаря и сцепился со студентом исторического факультета, помешенным на дуэлях? А повод? Ничего не помню…

Только сейчас я толком огляделся по сторонам. Как оказалось, мы дрались на изрядно вытоптанной полянке в окружении деревьев, сквозь которые проглядывала высокая каменная стена. Вокруг стояли тишина и умиротворение, и ни души. Легкий летний ветерок обдувал мое раскрасневшееся лицо, беззаботно пели птички, в небе ни облачка. Идиллия, мать ее!..

Солнце висело, казалось, прямо над головой, значит, сейчас примерно полдень или чуть позже. Что это мне дает? Совершенно ничего.

Самое отвратительное, что я никак не мог вспомнить собственное имя. Казалось бы, это самое простое! Но нет, имя стремительно уплывало от меня, как и моя биография. Единственное, что я осознавал четко — надо валить отсюда, пока меня не застукали местные менты с окровавленным клинком в руках прямо над свежим жмуром.

Где-то совсем неподалеку заржала лошадь. Ну вот, дождался, сейчас сюда явятся по мою душу. Надо бежать.

Но сбежать я не успел. Из кустов, как чертик из коробочки, выскочил невысокий полноватый человек средних лет, одетый по старинной моде в камзол, штаны, грубые башмаки и шапку с синим бантом.

— Мой господин, боже мой, мой господин! Вы целы? Вас не ранили? — Еще издали запричитал он неожиданно густым басом. От его плаксивых слов и громового голоса я чувствовал некий неуловимый диссонанс.

— Нет, я невредим… — вынужденно ответил я, пытаясь понять, в чем странность и кто этот человек. — И какого дьявола, Перпонше, ты следишь за мной! Я же велел оставаться на постоялом дворе…

Я оборвал свою речь на полуслове. До меня дошло. Он говорил со мной на чистом французском языке, немного устаревшем, но вполне понятном. И, что самое поразительное, я отвечал ему тем же. Французский я учил когда-то в школе, как второй язык, но это было так давно, что почти полностью стерлось из памяти, и даже в те времена, максимум, что я мог сказать, лишь пара самых простых фраз: меня зовут так-то, я живу там-то, мне столько-то лет, сколько стоит ночь с вами, мадам?.. Сейчас же я не просто понимал его, я свободно говорил на этом языке. Более того, я точно знал, что этого слегка неуклюжего толстяка зовут Перпонше, и он — мой слуга.