Атомный пирог (СИ) - Конфитюр Марципана (читать бесплатно книги без сокращений TXT, FB2) 📗

— Держи выше.

— В магазине летающих атомобилей?

— Нет. Интереснее.

— Неужели в ночном клубе?

— Сэм! Неужто ты не в курсе, что в наш город сегодня приехал сам Элвис?! — произнесла я торжественно-назидательно.

— А, — сказал Сэм. — Этот дёрганый, что ли?

— Сам ты дёрганый!

— Как скажешь… Слушай, Ава! Может, хочешь что-нибудь перекусить?

— Блин, да ты совсем меня не слушаешь.

— Нет, слушаю, слушаю! Вы там были на концерте, все дела. Просто если хочешь чем-нибудь заесть эту противную газировку, я мог бы символически угостить тебя… за счёт заведения…

— Прямо так?

— Ну да. Нам тут можно ежедневно брать еды на небольшую сумму… В общем… Это… Что ты больше любишь: радиокрылышки или радионожки?

— А обычных ножек нету?

— Обычные нам брать не разрешают, — сказал Сэм. — Они дороже.

Если вдруг кто не в курсе: радиоконечностями называют дополнительные конечности кур, обработанных ионизирующим излучением. В старину в природе были только куры с двумя крыльями и двумя ногами. И вот, лет пять назад, наконец-то была выведена порода с дополнительными парами того и другого. Правда, по размеру радиоконечности в три раза меньше обычных. Кроме того, курица при жизни ими не пользуется. Ну, то есть, они вроде как висят с боков, мешают ей немного, но задачи никакой не выполняют, не упражняются. Поэтому и мясо там не то, чтоб очень вкусное. Зато это дополнительное бесплатное мясо с каждой куриной головы. И если хорошенько обвалять радиокрылышки в панировке и поперчить, то получается неплохая закуска к пиву. На спортивных матчах здорово идёт…

— Ну давай радионожки тогда, что ли. В крыльях-то есть совсем нечего.

— Ладно, — сказал Сэм, довольный, видимо, тем, что я не пренебрегла его гостеприимством. — Сейчас принесу.

Он ушёл. Я оглядела зал. Ронни по-прежнему торчал у пикчерфона, нервно теребил кудрявый провод и отчитывался в чём-то перед мамашей. Девчонки за столом были полностью поглощены беседой. Мой брат тоже встретил какого-то своего приятеля и зацепился с ним языками прямо у входа. В рассуждении, чем бы пока заняться, я обратила внимание, что музыкальный автомат молчит и рядом с ним никого нет.

Что ж, непорядок!

Я нашла монетку.

К возвращению Сэма с ножками закусочная была уже в сто раз прекраснее, так как украсилась звуками лучшего голоса в мире.

— А… Этот твой… — сказал Сэм, ставя передо мной тарелку с парой микроскопических курьих ножек.

— В этот раз он, видимо, решил воздержаться от слова «дёрганый», но ничего другого не придумал.

— Тебе нравится? — воодушевлённо спросила я.

— Мне больше индейка.

— Да причём тут индейка! Про музыку речь! Песня — нравится?

— Ничё так… — сказал Сэм.

— А можешь поверить, что я слышала её вживую буквально пару часов назад?

— Должно быть, это круто.

— Еще как! А если я скажу, что было кое-что еще покруче?

— Это что же?

— Перед концертом Элвис беседовал с журналистами.

— Вот как.

— И нескольким девушкам из фан-клуба позволили там поприсутствовать.

— Надо же.

— Я была среди них!

— Ну и ну.

— И знаешь, что случилось?..

То ли из благодарности за бесплатную еду, то ли из-за того, что меня распирали эмоции и требовалось срочно поделиться ими с кем-нибудь, я выложила Сэму всё, что было перед концертом. Во всех подробностях поведала события, сделавшие меня самой счастливой, разделившие всю жизнь на до и после! Даже просто говоря об этом, просто пересказывая даже не другу, а так, знакомому, мне хотелось плакать и смеяться одновременно; хотелось бегать, прыгать до потолка, обнимать и целовать весь мир вокруг! Хотелось схватить Сэма за воротник и закричать: «Ты понимаешь?! Нет, скажи, ты понимаешь?!»

Хотя ничего он, по-моему, не понял. Как стоял с глупым лицом своим в пилотке, так и остался. Сказал только:

— Ну и дела.

Да и то без особого выражения.

— Эх ты, Сэм, — сказала я, вздохнув. — Спасибо за ножки, конечно. Только вижу, ничего-то ты не понял. Я с тобой таким делюсь! Таким! А ты… Эх ты…

— А я тоже поделюсь с тобой секретом, — сказал Сэм.

— Это каким это?

— Когда я гостил у тёти в Батон-Руж, то видел там летающую тарелку.

— Что, — сострила я, — на кухне тётиной?

— Нет, — ответил Сэм, не моргнув глазом, — в небе. Неделю назад это было. Она зависла прямо у меня над головой секунды на три. А потом уменьшилась и исчезла. Наверно, просто выше поднялась и улетела. Были тучи, видно было плохо…

— Может, ты слишком много работаешь, раз тебе в небе тарелки мерещатся, а?

— Ну да, давай, остри! Наверное, тебе будет понятнее, если я скажу, что это была летающая грампластинка? Твоего этого самого.

— Какого? Ну? Какого?

— Никакого. Не хочешь — не верь. В общем, я видел диск в небе. И если ты предложишь более правдоподобное объяснение, чем то, что его подослали наши спецслужбы…

— Сэм, налей-ка колы, — перебил его мой брат, подсевший к нам.

Сэм нехотя поплёлся к сатуратору.

Пока он там возился, пришёл Ронни.

— Уф! — сказал он. — Вроде, матушка довольна. Наговорилась.

— Значит, остаётся только выцепить девчонок из компании, и можно ехать дальше.

3. Я вижу конец света

Через четверть часа мы все пятеро опять были в машине, и Ронни нажал рычаг запуска автопилота.

— Народ, как насчёт покататься ещё? — предложил он. — Не сгонять ли к оврагу?

— Кажется, кое-кому разговор с любимой мамочкой отбил всё желание домой возвращаться, — заметил мой брат.

— Но ведь нам ещё уроки учить на завтра… — протянула Петси занудным голосом.

— Ава, а ты свои выучила? — насмешливо спросил брат. — Или опять ничего не задавали?

— Ты же знаешь, мне никогда ничего не задают, — ответила я, потому что терпеть не могу, когда он строит из себя моего папочку и когда такой волшебный вечер портят такими дурацкими разговорами.

— А вот я бы покаталась, — сказала Пенси.

Думаю, она хотела побыть с Ронни, но и из общей компании стремилась не выбиваться. Так что сразу же добавила:

— Конечно, если б школы завтра не было.

— Школу завтра может отменить только атомная бомбардировка, — философски заметил Ронни.

— Эй! — сказал брат. — Не шути так. С такими вещами не шутят.

Брат и до армии очень серьёзно относился ко всяким таким вещам: ходил в «Добровольное общество контрпропаганды»; вместе со своим отрядом скаутов чистил район от горючего мусора — для предупреждения пожара при бомбёжке; даже курсы первой помощи закончил. Ну, а после армии у него и дня не проходит без разговоров о красной угрозе. Честно говоря, меня это несколько напрягает. Где-то в глубине души я уже смирилась с тем, что ядерный апокалипсис рано или поздно наступит. И время, остающееся до него, я хотела бы провести с удовольствием. Не талдычить про безбожников за железным занавесом… и даже не учиться в дурацкой школе! А жить каждый день как сегодня! Слушать Элвиса… Видеть Элвиса… Трогать…

— Эй, а что в небе летит? Вон там, сзади? — вдруг спросила Пенси.

Мы все как один повернули головы назад…

Но ничего летящего не увидели.

Вместо этого прямо на наших глазах вдалеке вырос огненный шар. Через секунду наш с Пенси и Петси общий визг перекрыл грохот взрыва. Завыли сирены, залаяли псы за заборами. Заплакал ребёнок в соседней машине; его примеру сразу же последовал другой, находящийся за тонкой стенкой стоявшего поблизости люстроновского дома. Сзади нас, недалеко от того места, откуда теперь повалил густой дым, остановились несколько атомобилей, еще пару секунд назад спокойно ехавших, как и мы, по своим делам. Возможно, дело было в том, что им пробили шины вылетевшее из окон осколки стекла. А возможно, они просто поняли, что ехать больше некуда.

Машины остановились.

Люди остановились.

Вся жизнь остановилась и разделилась «до» и «после»…

Ронни тоже нажал кнопку «стоп».