Дети погибели - Арбенин Сергей Борисович (читать книги онлайн txt) 📗
(«Дневник событий с 1 марта по 1 сентября 1881 г.» – СПб, 1882).
Книга первая
ДЕТИ ПОГИБЕЛИ
ШАРЛОТТА
МОСКВА, КРЕМЛЬ.
Сентябрь 1934 года.
(Эхо 30-х годов ХХ века).
Сталин смотрел, слегка прищурившись, склонив голову набок. Перед ним сидел Морозов, который, несмотря на свои восемьдесят лет, вовсе не казался дряхлым стариком. Бывший член Исполкома «Народной воли», сторонник террора, «шлиссельбургский сиделец» с 23-летним стажем, а ныне – уважаемый учёный, народный академик вошёл в кабинет суетливой походкой, слегка поклонился, покраснел и сел на самый дальний от вождя стул.
Морозов лишь изредка осмеливался бросать на Сталина косые взгляды. Он всё ещё не мог опомниться от стремительности событий: вечерний звонок домой, в бывшее фамильное имение Морозовых, а теперь научный центр Борок; присланный из Москвы автомобиль; бешеная езда по ночным пустынным дорогам; Москва, Красная площадь, и – святая святых: Кремль. Громадные гулкие коридоры, часовые, застывшие истуканами, и совсем незнакомый проводник: человечек в затрапезном костюме, лысоватый, в очках…
Человечек шёл быстро, так быстро, что Морозов не успевал оглядеться. Перед ним вдруг открылись, словно сами собой, громадные двери; внутри, в большом кабинете, за столом сидел он, вождь мирового пролетариата, чьё имя известно всей планете.
Морозов сел за длинный стол, в торце, на пружинный стул. Ошалело огляделся: да, почти всё так, как он себе представлял. И вот он, совсем близкий, и в то же время недосягаемый, Иосиф Виссарионович Сталин. Стояла глухая тишина, хотя было уже утро и огромный город за портьерами окон, за зубчатыми стенами Кремля, медленно просыпался.
Наконец Иосиф Виссарионович прервал паузу и спросил ровным голосом:
– Как ваше здоровье, Николай Александрович?
Морозов нервно кашлянул.
– Спасибо, Иосиф Виссарионович… В мои годы, сами понимаете, – грех жаловаться…
Сталин улыбнулся, взял трубку и постучал по идеально чистой пепельнице. И внезапно, без перехода, всё тем же ровным голосом спросил:
– Что вам известно о лигерах, Николай Александрович?
Морозов по-юношески привскочил от неожиданности, покраснел и тут же снова сел.
Сталин продолжал спокойно смотреть на него.
– О лигерах… – Морозов сглотнул, собираясь с мыслями и не зная, как обратиться к Сталину: по имени-отчеству, или просто на «вы». Наконец справился с этой нелегкой задачей, а заодно и с волнением. – О лигерах? Так называли, если мне не изменяет память, членов бутафорской «Тайной антисоциалистической лиги», ТАСЛ, организованной осенью 1880 года…
Сталин молчал, ждал продолжения.
– В эту лигу морганатическая супруга Александра Второго наспех собрала близких друзей, чтобы противостоять народовольцам… В лигу вошли сенаторы, министры и совсем посторонние люди… Писатель Салтыков-Щедрин сказал…
– Я знаю, Николай Александрович, – мягко перебил Сталин. – Щедрин назвал их «взволнованными лоботрясами»… Но так ли это было на самом деле?
Морозов внезапно вспотел, почувствовал головокружение и сделал над собой усилие, чтобы не выдать волнение.
– Отчасти так. Лигеры, насколько мне известно, ничего не сделали, чтобы остановить террор. Да и не могли сделать. А затем лига исчезла, и вместо неё появилась «Священная лига», которая уже при императоре Александре Третьем пыталась договориться с «Народной волей» об условиях прекращения террора.
Сталин кивнул.
– Это нам тоже известно. Но вы лично, – что вы знаете об этой организации?
Морозов пожал плечами:
– Извините, Иосиф Виссарионович… – и внезапно для себя выпалил: – Видимо, я не знаю ничего!
Сталин поднялся из-за стола, подошёл к Морозову и положил перед ним несколько листков бумаги.
– Почитайте вот это.
Морозов перевёл обескураженный взгляд с вождя, стоявшего в полуметре от него, на бумаги. А когда снова поднял глаза, – Сталина в кабинете уже не было.
Николай Александрович украдкой оглянулся. Ему стало не по себе. Но потом он увидел портьеры позади рабочего стола Сталина и догадался, что за ними скрывается дверь.
Он ещё раз покосился по сторонам и уткнулся в бумаги, подслеповато приподнимая очки, чтобы лучше разобрать машинописный текст.
Сталин появился так же неожиданно, как и исчез. Неслышно по мягкому ковру приблизился к Морозову. Тот вздрогнул, вскочил.
– Прочли, Николай Александрович? – спросил Сталин.
– Да, товарищ Сталин.
– И каково же ваше мнение об этом?
Морозов помедлил немного, справляясь с сумбуром в голове. И твёрдо, насколько мог, произнёс:
– По-моему, это фальшивка, товарищ Сталин.
Вождь пытливо взглянул в глаза Морозова. Молча отошёл, возвращаясь к своему рабочему столу.
Морозов счёл необходимым пояснить свою мысль:
– Я никогда не слышал, чтобы в число лигеров входили такие известные лица. И не слышал, чтобы лига хотя бы раз провела какую-то тайную операцию против «Народной воли ».
Сталин пососал нераскуренную трубку.
– Вы могли быть не в курсе, – сказал он спокойно, хотя грузинский акцент в голосе слегка усилился. – А вот Кравчинский, думаю, знал больше.
Морозов заволновался; почудилось, что заскрипели старческие суставы.
– Я встречался с Сергеем Кравчинским в Женеве, во время своей первой эмиграции. Мы были с ним очень откровенны. Он рассказал бы мне…
Морозов замолк. Он вспомнил, что Кравчинский тогда, в Женеве, действительно вёл себя как-то странно. Сталин вздохнул и сказал:
– Прошло больше пятидесяти лет. Разве вы не могли что-то запамятовать? – снова пососал трубку и сам себе ответил: – Конечно, могли. Этот документ обнаружен слючайно работниками НКВД, на квартире, при обыске…
Он снова пытливо посмотрел на седого, как лунь, человека, стоявшего перед ним навытяжку, отсидевшего четверть века в царских застенках, входившего в пятёрку самых влиятельных членов Исполкома «Народной воли ». Усмехнулся в усы.
– Хорошо, – сказал он. – Я попрошу вас, Николай Александрович, изложить своё мнение об этих документах письменно. И максимально коротко. Пройдите в приёмную, вам дадут бумагу.
Морозов понял, что встреча закончена. Судорожно поклонился.
– Спасибо, товарищ Сталин, – сказал он зачем-то, и снова залился мальчишеским румянцем. – То есть, извините, я хотел сказать, до свиданья…
– Всего хорошего, – кивнул Сталин, не глядя на Морозова.
Морозов вышел из кабинета на негнущихся ногах.
ЛЕНИНГРАД. СМОЛЬНЫЙ. Кабинет Кирова.
Сентябрь 1934 года.
– Ну что, нашли что-нибудь? – Сергей Миронович Киров, глава ленинградской парторганизации, глядел на начальника ленинградского НКВД Медведя. Филипп Медведь покашливал в огромный кулак, но даже сквозь кулак Киров ощущал кислый запах перегара.
– Нет, Сергей Миронович, не нашли пока, – сипло ответил Медведь. – Все архивы перекопали, где ещё искать? Да и знать бы, что именно…
– Бумаги, – пожал плечами Киров. – Бумаги тайного архива лигеров.
Медведь прокашлялся, прикрывая рот ладонью.
– Я про таких и не слыхивал.
Киров вздохнул. Он сам не понимал, почему вдруг в Кремле вспомнили о лигерах.
– Была такая организация, – пояснил он. – Когда народовольцы решили царя убить, царские прихвостни свой «интернационал» организовали. Чтобы народовольцам помешать.
Медведь удивлённо открыл глаза:
– Так это же когда было!
– Давно, – согласился Киров, постукивая карандашом по папке с докладами НКВД.
– Да они все уже в могилках лежат, – сказал Медведь.
– А может, и не все: вон, народовольцы-то, живут себе! Фигнер, Морозов, Фроленко, другие… По двадцать лет в царских казематах просидели, – и хоть бы что! Может, и лигеры до сих пор живы… Кто знает?
