Огненный котёл (ЛП) - Шеттлер Джон (книги бесплатно полные версии .txt) 📗

— Согласен… — Сказал Рузвельт, потянувшись к любимому портсигару. — Что же, просто отставьте японцев нам, Уинстон, — сказал он, получав сигаретой по столу.

— Дайте нам знать, если Королевский флот сможет что-либо для вас сделать, — ответил Черчилль. — Со своей стороны я могу заверить вас, что Великобритания сделает все, что в ее силах, чтобы загнать нож в сердце херру Гитлеру и положить конец этой бредовой непристойной мечте о тысячелетнем Рейхе. Вы можете считать все наши острова непотопляемыми авианосцами. Я предлагаю развивать базы в Исландии в качестве перевалочных пунктов для ваших самолетов, перебрасываемых через Атлантический океан. Вероятно, нам придется взять на себя основную тяжесть того, что немцы еще смогут бросит на нас. Безусловно, нас ждет еще одно испытание, и да поможет нам Бог, если они сбросят такую бомбу на Лондон. Я отправил в Германию официальное письмо, в котором указал, что у нас также существует программа по разработке этого оружия, и официально предупредил, что у уничтожу Берлин, Гамбург или любой другой город в случае, если они атакуют нас своим «чудо-оружием». Посмотрим, поверят ли они в это, но я был бы признателен, если у меня появиться нечто большее, чем несколько эскадрилий «Веллингтонов», если они не купятся на мой блеф.

— У вас это есть, Уинстон. Я намерен немедленно задействовать все, что у нас есть, всю воздушную и морскую мощь. Мои адмиралы говорят мне, что большой и эффективный подводный флот также может оказаться очень полезен. С его помощью мы сможем держать немцев на дистанции, пока сами не создадим атомное оружие. Не могу сказать, как скоро это произойдет. Никто не может мне этого сказать. Но однажды это случится, Уинстон. Я вас заверяю. И, клянусь Богом, мы будем с Англией до конца. Не будет никакого сепаратного мира. Мы продолжим эту войну, пока от Германии не останутся дымящиеся руины.

— Именно это я и хотел услышать от вас, сэр. У меня мало сомнений в том, что мы победим. Но мы должны подумать и о русских. Этим летом немцы могут занять Москву. Россия — большая страна. Возможно, им удастся продержаться, но, учитывая нынешние события, мы не можем рассчитывать на это. Что, если они капитулируют? В этом случае немцы могут вернуться к идее вторжения на британские острова в следующем году.

— Не беспокойтесь об этом ни на минуту, Уинстон. Я могу отправить в Великобританию пятьдесят дивизий, если вы попросите об этом.

Черчилль улыбнулся, поднимая бровь.

— Но, Франклин, ребята из Блэтчли-Парк говорят, что у вас не так много силы на руках.

— На данный момент, — заявил Рузвельт. — Но мы действуем быстро, если принимаем решение. Главное заключается в том, что Соединенные Штаты не допустят капитуляции или оккупации Великобритании. Мы будем бороться за вашу свободу всем, что у нас есть.

Черчилль широко улыбнулся.

— Господин президент, — сказал он. — Похоже, что мне хотелось бы попробовать одну из этих кубинских сигар, если вы не возражаете. И, возможно, выпить весь этот бренди до дна.

— Думаю, нам нужно сначала пожать друг другу руки, — сказал Рузвельт, протягивая руку Черчиллю.

— Полагаю, мы должны сделать какое-то совместное заявление, — сказал Черчилль.

— Почему бы не назвать наше соглашение Атлантической Хартией? — Улыбнулся Рузвельт. — Мы один народ, разделенный океаном, с одним языком. Пусть же океан станет мостом между нами, и, клянусь Богом, мне все равно, сколько подобных кораблей может быть у немцев. Со временем вы вычистим этот океан огнем и сталью. Он наш, Уинстон, весь он наш. Мы выметем из него все немецкие подводные лодки и запрем их флот в Балтийском море. Полагаю, что первым делом следует взять под контроль Азорские и Канарские острова, создав там базы бомбардировщиков, а затем двинуться в Северную Африку, чтобы сделать то же самое. Я хочу, чтобы к концу следующего годы мы окружили Германию стальным кольцом. Мы будем бомбить их день и ночь. Им понадобиться тысячи их новых бомб, чтобы остановить нас, а я не думаю, что у них есть больше, чем несколько, несмотря ни на что. Возможно, это была их единственная бомба.

Черчилль глубоко вздохнул и кивнул.

— Атлантическая Хартия. Мне нравиться идея с кольцом. Я полностью с вами согласен. Мы победим. Это лишь вопрос времени.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ПЕРВАЯ КРОВЬ

ГЛАВА 1

Адмирал Леонид Вольский поднялся по трапу на верхнюю палубу, появившись на юте корабля в ясную звездную ночь. Теплый средиземноморский ветер был намного желаннее суровых ветров, к которым они привык на севере. Он глубоко вздохнул, погружаясь в сладость ночного воздуха и спокойствие моря.

Они шли на восток десять дней, пересекая Атлантический океан и направляясь к берегам Европы, дабы узнать больше о странных последствиях их плавания. Блуждая по воспоминаниям последних нескольких недель, он едва мог поверить в то, чему стал свидетелем — катастрофа, отправившая корабль в ледяной туман бесконечности и невозможные последствия. Случайная встреча со старым истребителем бросила их прямо в котел Второй Мировой войны. Несколько дней корабль и его экипаж вели бой не на жизнь, а насмерть с все нарастающими силами британского флота, а затем и их американских союзников. Приступ головной боли и странного головокружения отправил его в лазарет доктора Золкина, что позволило его верному заместителю капитану Карпову втянуть корабль в еще более тяжелый бой. К тому времени, как он оправился, погибли тысячи. Смертоносный арсенал современного вооружения «Кирова» был применен в полном объеме.

Карпов…

Адмирал покачал головой, размышляя об этом человеке и надеясь, что ему, наконец, удалось понять его несколько дней назад. Он пришел к нему всего несколько дней назад, с тысячами вопросом, идущих и от разума, и от сердца. Ему вспомнилось это сейчас, пока он медленно шел к вертолетной площадке на корме.

— Зачем, Карпов? — Сказал он тогда. Его глаза горели от боли и гнева за предательство, которое ему довелось испытать.

Капитан задумчиво молчал, отведя глаза и сложив руки на груди. На его лице все еще читался сдерживаемый гнев.

Вольский подался вперед, словно расстроенный отец к блудному сыну.

— Никто больше не участвовал в этом, — ровно сказал он. — Роденко, Самсонов, Тарасов — их не в чем обвинять. Орлова я понять могу, — медленно произнес он. — Орлов абсолютный валенок, когда доходит до дела. То, что он смог дорасти до главного корабельного старшины, меня уже напрягает. Он готов следовать за любым, кто ему понравится, и вообще явно привык больше полагаться на мышцы, чем на ум, когда нужно решить проблему. Да, он жесткий человек, но бесхитростный. Он бы никогда сам даже не задумался бы о том, что сделал ты, Карпов. Нет. Это все ты. Орлов был просто приспешником, и я готов поспорить, что тебе пришлось надавить на него, чтобы втянуть в это дело.

Они находились в каюте, где Вольский приказал привести мятежного капитана под охраной из карцера. «Киров» шел на восток, прочь от черного ужаса Галифакса.

Карпов резко посмотрел на адмирала и снова отвел глаза, все еще угрюмый и невосприимчивый. Он был погружен в себя и раздавлен множеством чувств — гневом, подавленностью, возмущением и, под всеми ними — ноткой стыда, которая словно осадила его, но и сделала мрачным, как никогда.

— То, что вы сделали, называется мятежом, — сказал Вольский. — Другого слова быть не может. И офицера в вашем положении не может ожидать светлое будущее.

— Будущее? — Карпов говорил тихо, с едва ли сдержанным тоном. — О каком будущем ты говоришь, старик?