Время увядающих лилий (СИ) - Поляков Владимир "Цепеш" (бесплатные полные книги .TXT) 📗
Опасность с их стороны? Низкая, ведь им слишком хорошо платят. Золото, вот ахиллесова пята большинства представителей двух древних италийских родов. Никак не поймут, что оно тускнеет при сравнении с властью. Полезное заблуждение врагов надо «не замечать», чтобы потом использовать против них в подходящий момент.
Пьеро Флорентийский же явился в сопровождении Николаса ван Бюрена, тоже кондотьера, но родом из священной Римской империи, прибывшего сюда не так давно, но успевшего себя зарекомендовать до такой степени, что хозяин Флоренции не просто нанял его и всех солдат немаленькой кондотты, но и доверил столь важный пост собственного советника по делам военным. Проверяли его доверенные люди как следует, чего скрывать. Вроде как безопасен, второе дно не обнаружилось, не говоря уж о третьем. А там поживём-увидим, как оно сложится. Постоянная бдительность, без неё в моём положении никуда.
Мою же персону «подпирали» Мигель де Корелья, успевший получить титул магистра Ордена Храма и присутствующая в качестве личного телохранителя Бьянка. Безмолвно присутствующая, хотя все понимали, что это не совсем так. Тут глупцов не было, люди осознавали, что простую любовницу с собой в такие места не таскают, да и положение личного охранника наверняка является лишь удобной ширмой. Разве что насчёт Альфонсо были определённого рода сомнения, слишком уж ограниченный кругозор у этого короля. Ладно, пофиг, сейчас не это важно. Церемониальная часть уже закончилась — да и сжата она была до предела, не то сейчас положение, чтобы на пустые расшаркивания тратить драгоценное время — началось собственно обсуждение предстоящего сражения. Разложенная на походном столике карта местности была разрисована разноцветными чернилами, показывая предполагаемое расположение войск противника и первоначальное расположения нашей армии.
Вот к этой карте и было приковано основное внимание собравшихся. Комментарии же, то и дело отпускаемые кем-либо, были разные, от нейтральных, до окрашенных самыми яркими эмоциями, не всегда положительного окраса.
— У нас есть небольшое численное преимущество и много тяжёлой конницы, — горячился король Неаполя. — Это преимущество, которое мы должны, просто обязаны использовать. Мои вассалы сокрушат и французов и миланцев, стоит им набрать нужную скорость для атаки. Пехота их не остановит, а конницы, тяжёлой и даже лёгкой, у Ла Тремуйля и Сфорца меньше, чем у нас.
— Авангард всё равно необходим, Альфонсо, — напоминал неаполитанцу Пьеро Медичи. — Только лёгкая кавалерия или она же и немного пехоты, но для втягивания французов в бой это важно.
— Пара тысяч лёгкой конницы и полтысячи пехоты будет достаточно, — отмахнулся Трастамара. — Постреляют из арбалетов и в случае опасности отступят.
Пренебрежительное отношение короля ко всему, помимо тяжёлой кавалерии, откровенно удручало. А ведь даже если не брать в расчёт артиллерию, способную дружным залпом перемешать картечью атакующую конницу с кровью и грязью, есть и обычные стрелки. Даже обычные лучники во время Столетней войны не раз доказывали, что тяжёлая рыцарская конница перестала быть главным родом войск. Да, она по-прежнему важна, но лишь как составная часть, действующая совместно с конницей лёгкой, пехотой тяжелой и обычными стрелками. Увы, Альфонсо Неаполитанский явно про это не то позапамятовал, не то не принимал всерьёз.
— Две тысячи лёгкой конницы и полтысячи пехоты в авангард… соглашусь, — кивнул я, поддерживая предложение Пьеро. — Пять тысяч моих войск на правый фланг и столько же флорентийцев на левый будет приемлемым вариантом. Центр… неаполитанцы и венецианские наёмники. В целом это получится около двенадцати тысяч. И резерв в три тысячи.
Про артиллерию я не упоминал, не считая нужным в чём-либо убеждать упёртого неаполитанца. Как только понадобится — батареи вступят в дело, причём доставив немало огорчений противнику. Новые боеприпасы плюс изменённая конструкция лафетов — это сочетание способно приятно удивить союзников и неприятно противника.
— Ожидаем удара или атакуем сами? — дельно поинтересовался ванн Бюрен. — Я бы предложил атаковать после разведки боем. Преимущество в коннице стоит использовать, она хороша в атаке, не в обороне.
— Артиллерия…
Просперо Колонна напомнил об очевидном. Да и второй неаполитанский кондотьер, Виргинио Орсини, кивает, соглашаясь с коллегой по нелёгкому ремеслу «пса войны».
— Для того и разведка, синьоры, — парировал голландец. — Удар тяжёлой кавалерии будет направлен в то место, где орудий либо нет, либо их мало. Нам повезло, что здесь лишь часть французских пушек.
— Допускаю, — напыжившись, изрёк Альфонсо, которому корона явно жала на мозг. — И это подтверждает то, что я говорил! Рыцарская конница продолжает оставаться основой любой армии.
Пой, птичка, пой! Сейчас я даже не собираюсь тебе возражать, ведь многие заблуждения временного, ситуативного союзника впоследствии могут обернуться против него. Пока же… пусть думает что угодно, лишь бы делал то, что от него требуется по плану.
— Переговоры, — произнеся это слово, Мигель выждал, после чего уточнил. — Атаковать раньше утра нас не станут, наши враги измотаны маршем и нападениями лёгкой кавалерии. За нами выбор…
— Атаковать их самим?
Ага, прямо ближе к вечеру, тем самым обрекая сражение на перерыв в самый, возможно, неподходящий момент. Увы и ах, но ночной бой тут никто не потянет, не тот уровень развития военного дела. Несколько веков назад — вполне. Несколько веков вперёд — тоже реально. Но только не в этот временной промежуток! Как ни крути, «тёмные века» это не просто название, а суровая правда жизни. Так что Пьеро со своим вопросом-предложением попал пальцев в небо. Примерно это, пусть и предельно мягко, я и объяснил, держась в рамках вежливости и дружелюбного отношения к союзнику. Ф-фух, вроде понял и принял. И сразу же перестроил предложение, уже касаемо переговоров.
— Тогда лучше говорить вечером, а атаковать врага утром. Рано утром, как только рассветёт.
— Вот это — можно, — охотно согласился я. — Заодно попробуем пусть и не узнать что-то новое, это из-за хорошо поработавшей разведки будет затруднительно, так хотя бы подпортить настроение противнику. Если же получится разозлить, оно и вовсе прекрасно. Злость порой лишает части разума.
— И как будете их злить, Чезаре?
— Для начала флагом Ордена Храма и упоминанием в разговоре о том, что у возрождённых тамплиеров большие планы, Альфонсо. Мавра лучше всего бить, напоминая про узурпацию им власти в герцогстве. Только всё это не прямо, а намёками, ядовитыми и в то же время вежливыми. Поверьте, синьоры. Я, как Борджиа, знаю толк в подобных делах.
Верят. Вот уж в это верят охотно, репутация рода говорит сама за себя. «Отец постарался так, что порой это помогает, а порой сильно икается.
Основа была закончена, зато началось обсуждение частностей. Один отряд туда, другой сюда, тонкости начала боя, который по любому тянуть на себе авангарду. Оторвать некоторую часть сил на охрану обоза, который пусть и не в чистом поле, а внутри крепости Реджо-Эмилия, а всё равно тут свои тонкости. И проклятое слаживание между отдельными частями войска, особенно ярко это проявлялось при попытках встроить в общую структуру войска Альфонсо Неаполитанского. Печально, что прессовать его нельзя, не та ситуация. Разобидится из-за какой-то мелочи, включит режим оскорблённой невинности… Тогда вообще прости-прощай любым скоординированным действиям. Знаем, читывали про такое и не раз. Чего стоили действия французских маршалов во время Семилетней войны или вражда генералов Российской империи Беннигсена и Буксгевдена во время Наполеоновских войн. Тогда — да и во многих других случаях — из-за глупых распрей войска терпели поражение, хотя достаточно было проявить минимум готовности к сотрудничеству перед лицом общего противника. Вот и приходилось заниматься танцев на поле, усеянном минами… коровьими.
Всё кончается, завершилась и эта «китайская пытка», где капризы Альфонсо буквально били по мозгам и нервам. Большей части желаемого достигнуть удалось, а уж дальше… как карта ляжет. В конце концов, хочется эту долбодятлу подставлять свои войска и нести большие потери — да и чёрт с ним. Главное, чтобы убыль в его войсках не была совсем уж чрезмерной, ведь мы сражаемся лишь против части вражеских войск. Другая же часть уже спешит им на помощь, да к тому же с сотней орудий и королевской гвардией. Ах да, ещё и с самим Карлом VIII, но он всего лишь символ, ибо таланты полководца и король Франции были не слишком сочетаемы. За него воевали д’Обюссон, де Бурбон-Монпансье и особенно маршал де Ла Тремуйль.