Император и Сталин (СИ) - Васильев Сергей Викторович (лучшие книги без регистрации .TXT) 📗
Управляющий «Виллы Петролеа» после того, как понял, кого просит принять на постой драгунский ротмистр, долго по-рыбьи беззвучно открывал рот, пучил глаза, краснел, бледнел и потел так, что Ратиев уже начал опасаться за здоровье ответственного администратора Нобелей. К счастью, всё обошлось, до обморока дело не дошло.
И после по-восточному долгого извержения всеподданнейших чувств, стороны перешли к конструктивному диалогу, в ходе которого управляющий узнал, что император настаивает на минимуме официоза, категорически просит никого никуда даже временно не отселять, дать возможность сутки отдохнуть, ибо ещё не совсем восстановился после болезни, после чего хотел бы увидеться с присутствующими в городе предпринимателями, согласно прилагаемому списку.
Ещё ранее главноначальствующему Кавказской администрации князю Голицыну было отправлено письмо, подслащённое высочайшей просьбой не обижаться и с обещанием обязательно заглянуть «на огонёк», как только будет покончено с неотложными делами, с настойчивой просьбой не беспокоить и не беспокоиться.
Первым и главным неотложным делом было озвучено совещание с участием жандармских чинов, уже прибывающих в Баку по распоряжению Ширинкина. Но не менее важной и тоже безотлагательной была встреча с купеческим сословием, а точнее — с нефтепромышленниками, которая должна была состояться уже этим вечером.
Важных поручений хватало и у ротмистра, успевшего посетить местный театр, о чем-то посекретничать с его директором. Князь теперь спешил обратно, нещадно трясясь в открытой коляске.
— Ваше высокоблагородие! — козырнул дежурный вахмистр на въезде на территорию посёлка, — тут к вам проситель! Говорит, что по важному делу.
Ратиев коротко оглядел стоящую на обочине у шлагбаума фигуру в бурке и папахе, из-за которой виднелись только щелочки глаз над иссиня черными бородой и усами, кивнул постовым и неожиданно предложил «этому дикарю» место в своей пролётке.
— Вот видишь! — назидательно приподняв палец, довольно обратился к своему напарнику вахмистр, когда пролётка скрылась за поворотом, — я же тебе говорил, что не простой человек, пусть стоит себе, ждёт, а ты: «в шею, в шею!» А как он тоже на службе, может быть даже на тайной? Вот тогда бы нам обоим шею намылили…
Попетляв по хитросплетениям улочек «царства Нобелей», пролётка остановилась у служебного входа главной резиденции, охраняемой морским караулом.
— Со мной, — коротко скомандовал постовым Ратиев, пропуская вперед пассажира.
Ещё немного ступенек, коридор, несколько томительных секунд, пока ротмистр торопливо отпирал дверь в свои апартаменты, имеющие отдельный анфиладный проход в покои государя.
— Николай Александрович! Вы меня с ума сведёте! — с упреком прошептал он, глядя как довольный, как пряник, император, скидывает с себя одежду бродячего горца, — почти сутки никаких известий! Неужели нельзя было никому поручить? Я вас одного больше никуда не отпущу!
— Иван Дмитриевич! Дорогой! — как можно мягче возражал император, стирая платком примитивный грим. — Есть дела, которые нельзя никому поручить, и есть места, где уж точно нельзя появляться с эскортом. Ну, вот представьте, что в деле замешана дама. А я тут с эскадроном казаков! Не комильфо, знаете ли. Вы лучше скажите, в театре всё получилось?
— Так точно! Сослался на Рождество, на готовящийся сюрприз, на домашний спектакль, одним словом, вот полный набор, — говоря это Ратиев водрузил на стол объёмистый саквояж с аккуратно упакованными накладными бородами, усами, париками и прочими театральными аксессуарами, необходимыми для перевоплощения на сцене и маскировки — за её пределами.
— Прекрасно, Иван Дмитриевич, просто прекрасно, — прищёлкнул пальцами император, — обещаю вам в нашем театре исключительно главные роли. Кстати, знайте, что у вас уже появились поклонники. Регулярно в посёлок будут прибегать и спрашивать вас местные мальчишки. Вы уж привечайте их, не брезгуйте. Информация, которую они принесут, стоит донесений всего жандармского управления.(*)
------
*Использование мальчишек в качестве информаторов-разведчиков — излюбленный прием Сталина во время нелегальной работы в Тифлисе и Баку.
Декабрь. 1900. Бакинское отделение Императорского русского технического общества
Бакинское отделение Императорского русского технического общества, привыкшее к академическим докладам и диспутам на научно-технические темы, никогда за всё время своего существования не видело такого скопления помпезных экипажей и такой концентрации капитала на один квадратный метр. Впрочем, хватало и тех, кто никаким боком не относился ни к науке, ни к технике, но всё равно рвался послушать доклад, анонсированный крайне скупым объявлением в именных приглашениях: «Нефть в ХХ веке. Проблемы и решения». Докладчик — «Божиею поспе́шествующею милостию, Самодержец Всероссийский…»
Привычно набивая трубку, император не спеша оглядывал собирающихся магнатов.
«Бакинское нефтяное общество», «Московско — Кавказское общество», товарищество на вере Мирзоева, Торговый дом Асадуллаева. Кланы Лианозовых и Гукасовых, за которыми стоял практически весь серьёзный промышленный и банковский капитал. Председателем правления товарищества «Г. В. Лианозов и сыновья», например, был российский «финансовый гений» Алексей Путилов. Павел Гукасов занимал руководящие должности в 13 российских компаниях и банках…
Но главным творцом нефтепромыслов было, конечно, могучее и непримиримое трио — Нобели, Ротшильды, Манташевы. Особенно колоритно выглядел среди них Александр Иванович Манташев — тифлисский армянин, потомственный купец первой гильдии и голова городской думы, как и положено в его положении — отчаянный филантроп и строитель множества храмов, как в России, так и за рубежом.
Император знал его до этого дня с совершенно некоммерческой стороны. Семейным учителем у этого нувориша работал Степан Шаумян — революционер-подпольщик, будущий бакинский комиссар, который не раз и не два использовал своего работодателя для печати и распространения революционной литературы, на что Манташев откровенно закрывал глаза, явно симпатизируя молодому социал-демократу.
Год назад Манташев от имени съезда нефтепромышленников передал в департамент неокладных сборов Министерства финансов Российской империи докладную записку, изложив в ней перечень мер, благодаря которым Россия может доминировать на мировом рынке нефти. Как и полагалось в Российской империи, предложения какого-то купца были проигнорированы и чиновниками, и царём. Сегодня император решил исправить эту досадную оплошность.
Как всё-таки по-разному смотрят на самодержца министры и промышленники. И те, и другие — зубры подковёрной борьбы. И те, и другие не краснеют от слова «мздоимство». И все они — циники до мозга костей… Но взгляд чиновника — это всегда взгляд собаки. Породистой или беспородной, паркетной или цепной. А у предпринимателя-миллионщика — глаза дикого зверя. Волка, медведя, лисицы, барсука, но именно лесного жителя. Маркс, Ленин, а потом и сам Сталин писали, что этих людей ничего не волнует и ничего не может волновать, кроме прибыли. Весь смысл их существования — это деньги-товар-деньги штрих… Но что же тогда заставляет этих «хозяев джунглей» строить бессчётное количество храмов и неустанно жертвовать на благотворительность? Страх? Непохоже… Совесть? Не смешите меня…
Император исподволь, но очень внимательно вглядывался в лица собирающихся заводчиков и с прискорбием признавался себе, что не знает и не понимает этих загадочных людей, полностью стёртых с лица Отечества в 1917 году, причём, не всегда, как классово чуждых. Огромное их количество было уничтожено или изгнано по заказу «наших западных партнёров» потому, что представляли собой угрозу как конкуренты.
