За гранью (СИ) - Механцев Борис (книги бесплатно без .TXT) 📗

В конце фразы майор добавил несколько крепких словечек, и на то была причина: действительно, выстрелы. Редкие. Непривычные. Ничего себе! Откуда ему знать, что твориться. Он вжался в триплекс.

Судя по звуку, стреляли чем-то винтовочного калибра, но непривычно громко. Несколько человек — это Гаяускас заметил — лежали на камнях. В разных концах площади, залитой лучами прожекторов.

А один из последних спецназовцев, спрыгнувший с их САУ и бежавший к проходной телецентра, упал. Плохо упал — с поворотом. Вскочил. Броник выручил. Хотя… Почему тогда кровь?

— Второй, четвертый, пятый, шестой и восьмой — к первому в гнездо. Как поняли? Прием! — это уже на общей волне, перекрывая общую ругань. И тут же снова Хрусталев: — Черный, приготовиться, иду к тебе, встречай.

Балис в триплекс наблюдал, как из дверей телецентра появилась фигура в камуфляже и перебежками и перекатами стала приближаться к его САУ. Майор работал так, словно оказался в серьезном уличном бою, но Балис его понимал: лучше перестраховаться, чем словить шальную пулю. Когда Хрусталев поравнялся с «Акацией», Гаяускас отдал шлем сержанту-водителю и выпрыгнул из люка. Следом за спецназовцем где бегом, где перекатом они добрались до дверей выходившей на площадь парикмахерской.

Внутри там было не скучно. В гардеробе на табуретке сидел худощавый старлей из комендантской роты, которому перевязывали пробитую пулей руку. Белыми от боли и злости глазами он смотрел в зеркало, а матюги разбавлял фразами:

— Семецкого убить! Раскатали губу! Меня много кто убить хотел! Много таких! Не дождетесь!

Штаб был развернут в комнате ожидания перед женским залом, столик и стулья сволокли подальше от окон. Мельком Балис углядел спины Клокова и Асхадова. Командовал всем какой-то незнакомый генерал-майор.

— Хрусталев, где вас черти носят? — заорал генерал на вошедшего спецназовца. — Что у вас там?

— Телецентр взят под контроль. Сопротивления не оказано. Аппаратура обесточивается. Есть раненые среди личного состава, — четко рубил фразы майор.

— Хорошо, пора заканчивать эту бодягу. Подтяните технику поближе к телецентру, комендатура, выдавливайте народ с площади нафиг. И никакой стрельбы, ясно?

— Так точно.

— Выполняйте!

Танкист с двумя большими звездочками на комбинезоне отправился к выходу. Асхадов остался на месте.

— Товарищ генерал-майор, пусть командующий операцией подтвердит приказ двинуть установки. В такой ситуации это опасно. Гражданские могут попасть под гусеницы.

— Это приказ, подполковник!

— Без подтверждения командующего я установки не двину.

— Вы отдаёте себе отчёт в своих словах, Асхадов? Это невыполнения приказа! Под суд пойдёте!

На скулах подполковника заиграли желваки. Он побледнел, но ответил твёрдо:

— Я — советский офицер и коммунист. И бронетехнику против гражданских без прямого приказа командующего операцией не двину!

— Кто здесь еще от артиллеристов? — по лицу генерала пошли багровые пятна.

— Майор Клоков, начальник штаба полка!

— Майор, примите командование и выполняйте приказ!

Балис видел, как окаменело лицо Сергея.

— Никак нет, товарищ генерал-майор. Двинуть технику — значит подвергнуть опасности жизнь гражданских лиц.

— Хорошо, — неожиданно согласился генерал. — Потом с вами поговорим. Пусть установки стоят на месте. Хрусталев, заканчивайте с телецентром и со снайперами. Быстрее. Все свободны.

Офицеры выбрались обратно в гардеробную. Старлей, получив дозу морфина теперь мирно кемарил в углу.

— Так, подполковник, заберу-ка я себе капитана твоего, — обратился Хрусталев к Асхадову. — Сдается мне, что лучше ему будет, если он у вас не будет больше светиться.

— Верно, — кивнул Асхадов. — Оставайтесь с майором, капитан.

— Давай, Балис, счастливо, — откликнулся Клоков.

— И тебе. Надеюсь, еще увидимся, — крепко пожал руку друга Балис.

— Ага, еще посидим вместе, — пробормотал за спиной Хрусталев. — Только это потом. Короче, одного гада, я, похоже, засек. Давай, глянь чердак вон в том доме. Держи.

Хрусталев протянул ему свой пистолет.

— А…

— Давай, капитан, базарить некогда. Тут насмерть убивают.

— Да если там сидит настоящий снайпер, то у него рядом страхующий. Меня одного просто ухлопают.

— А где я тебе людей возьму? Своих дать не имею права. А срочников из комендантской роты… Возьмешь?

Нет, срочники из комендантской роты капитану Гаяускасу были не нужны. Если там сидели действительно настоящие снайпера — то шансов выжить у пацанов не останется никаких. Рисковать чужыми жизнями он не собирался, придётся решать проблему самому.

— Обойдусь. Ладно, жди…

— Ни пуха…

— Пошел ты к черту, стратег хренов.

— Уже в пути…

Последней фразы Балис не слышал, он уже выскочил из помещения в темноту улицы. Перво-наперво надо было бы разобраться с тем, что творилось на площади, но… Вспышка! Балис засек ее боковым зрением. Не на площади. Не из окон телевидения. Градусов двадцать правее. Крыша? Чердак? Плевать, сейчас…

— Пятый! Дом с кариатидой! Верх! Оттуда стрельба!

— Прекратить стрельбу! Всем прекратить стрельбу!

А они не стреляли. Просто, похоже на площади снова НАЧАЛОСЬ.

Он бежал мимо телецентра, засунув рацию, надрывавшуюся "Прекратить стрельбу, мать вашу!" за пояс и держа в правой руке пистолет.

Плечо! Гаяускас как раз начал «перекат» — шестое чувство подсказало, что сейчас займутся им. Поэтому удар был только по плечу — дырка в шинели, делов — то…

Дом. Подъезд. Замок. Нога. Лестница.

Похоже, отсюда. Значит, мне сюда. Хороший подъезд — пахнет сосной. Дорожка на лестнице — чистая. Чистая? Ладно, разберемся.

Вот и люк на чердак. Эх, все равно! Рисковать надо. Рванул люк, перекатился… Ничего… Нет, ребята, не снайперы вы, вы просто стрелки. Может, очень хорошие, но — только стрелки. Нет страхующего — поставь растяжку. Нет гранаты — поставь хоть пищалку какую-нибудь… Не учили вас, ребята, как надо воевать. И хорошо, что не учили…

Чердак. Удивительно — без голубей. Ага… Котом пахнет. Тогда ясно… Балис подбирался к окну, выходящему на крышу, когда оно распахнулось, и человек в маскхалате начал поднимать непривычно толстый ствол винтовки.

Хрен тебе! И две пули — в предплечье и колено. Никакой бронежилет не поможет.

Тут самое время отдышаться. Это можно сделать — противник присел. Нехорошо ему, как нехорошо…

— Ты кто? Отвечать быстро, не думая! — С этими словами Балис аккуратно положил «холодильник» на пол. Из ствола, понятно, воняло пороховой гарью. Не один выстрел, не два…

— Я…

Звон стекла, голова снайпера дернулась, а на Балиса хлынула кровь и мозг. Еле отскочил. Да… Дела… Одно хорошо — он перчаток не снимал. Пока. Интересно, почему хорошо?

Только рация у трупа на груди надрывалась переговорами:

— Lavonai kur? Man reikia lavonЬ! Melynas, baltas, ko kraptotes?! [8]

— BШsim po penkiЬ minuХiЬ, morge uЧtrukom. [9]

— Well… [10]

— Vade, a? — sektorius trys. чurnalistus pas mane greiХiau, Хia kaЧkЮ tanku suvaЧinКjo Ak kad juos kur. [11]

Ах чтоб их…

— A? septintas. Penktas i?vykЙs, penktas ivykЙs. Vade, pakeiskite daЧnА. [12]

— Visiem б рeрtа daюnб. [13]

И — как будто ножом отрезало. Это не любители. Организовали все это — профи. Исполнителей, конечно, с бору по сосенке подбирали, но за ниточки дергали профи. Только вот — чьи профи? Если судить по вклинившемуся английскому слову, то… А может слово это и вклинилось именно для того, чтобы по нему судили. Такие вот случайные слушатели вроде него…

Ого! А ведь винтовка-то совсем незнакомая! А ну-ка, ну-ка… Во как! Совсем хорошо. В руку Балису прыгнул «длинный» советский патрон зеленого цвета.