Der Architekt. Проект Германия - Мартьянов Андрей Леонидович (читать книги полностью без сокращений бесплатно .TXT) 📗

Мы оборудовали КП в одном из цехов завода «Красный Октябрь». Цех пришлось расчищать от трупов. Немцев отсюда выкуривали долго и с потерями.

— И что им стоило сразу сдаться? — сокрушался Пичугин. — Вон сколько народу покрошили!.. Видели же, что их дело пропащее, а всё равно… Упрямая нация. И ты гляди, товарищ Морозов, какие аккуратисты: своих в один угол снесли, наших — в другой.

— Ну так и скажи им за это спасибо, — ответил я. — Нам возни меньше: своих похороним, а этих закопаем.

— Разница есть? — осведомился Пичугин.

— Давай, брат, лучше живыми заниматься, — предложил я.

Живых на мертвом заводе отыскалось больше, чем мы ожидали, в том числе и гражданских. Всем без исключений выдавали «чего поесть» — горячую «болтушку» с мукой и кусок хлеба, потом я с каждым коротко разговаривал, смотрел бумаги и оформлял, кому надо, новые. Ну и направлял — кого куда. В цеху, в «конторе», нашлась не до конца использованная «Книга учета», в ней я вел записи.

— Не устал еще, Морозов? — спросил меня капитан Пичугин на второй день.

— А что?

— На-ка. — Он сунул мне ломаный кусок хлеба.

— Добрый ты, Пичугин, — сказал я. — Давай кури.

Я протянул ему пачку папирос.

Он жадно посмотрел на них:

— А ты?

— Обойдусь пока.

Пичугин покашлял, сотрясая цех эхом, задымил и наконец сказал:

— Сейчас тебе целое отделение приведут. Я, пожалуй, с тобой тут посижу.

— Да я справлюсь, — сказал я.

Он покосился на меня с обидным сомнением:

— Да ладно, жалко тебе, что ли? Посижу. — Он поерзал на перевернутом ящике, утверждаясь прочнее.

«Целое отделение» — одиннадцать человек — вошли вслед за двумя бойцами из пичугинской роты. Бойцы — румяные молодцы, недавно из тыла. Рядом с ними те выглядели страшно: ватники рваные, прожженные, лица почерневшие, губ как будто нет, глаза провалились.

Но вошли они организованно, не толпой. Я не успел спросить, кто старший, как вперед выступил высокий человек.

— Старший сержант Мельник.

— Вы командир?

— Точно так.

— Документы есть?

Он криво усмехнулся, расстегнул ватник и вынул из нагрудного кармана линялой гимнастерки партбилет.

— Этого достаточно?

— Да, — сказал я. — А другие есть?

Другие у Мельника тоже имелись. Вообще бумаги обнаружились почти у всех. Не было только у двоих.

Этих и командира я оставил, остальных отправил в соседний цех, где размещалась полевая кухня.

— Рассказывайте, товарищ Мельник, — сказал я. — На каком участке воевали, почему отбились от своих и по какой причине у двоих ваших людей не имеется никаких удостоверений личности.

— Ага, — помрачнел Мельник. — На колу мочало, начинай сначала.

Я вернул ему партбилет. Мельник тщательно спрятал его обратно в нагрудный карман.

— Что значит — «мочало сначала»? — осведомился я. — Давайте говорить по существу дела.

— По существу дела? — переспросил Мельник с иронией.

— Вы кто по профессии, товарищ Мельник? — спросил я.

— А что? — Он насторожился.

— Да ничего, просто так поинтересовался.

— Вы ничего «просто так» не делаете, — сказал Мельник. — У вас всё с подковыркой.

— Видал? — зашептал Пичугин громко и закашлялся.

— Отвечайте на вопрос, товарищ Мельник, — сказал я.

— Я инженер-конструктор, — сообщил Мельник. — В РККА с августа сорок первого года. Одно ранение. В документах всё есть. Можно прочесть. Вы грамотный?

— Семь классов, [21] — отозвался я рассеянно.

— Ну тогда конечно, — с иронией произнес Мельник. — Всегда приятно встретить высокообразованную личность.

Я положил руки на «Книгу учета», посмотрел ему в глаза:

— Послушайте, Мельник, что лично я сделал вам плохого?

— Так вы же нас в дезертиры записываете! — вскипел Мельник. — Что я, не вижу?

— Ну каков! — восхитился Пичугин и опять задымил.

— А вы дезертир? — спросил я у Мельника и приготовился писать в «Книге учета».

Тут его прорвало. Он стал кричать, как они обороняли Рынок, как силами неполной пехотной роты стояли против немецких танков, как поубивало всех командиров, как их потеряло командование и к ним вообще перестали завозить боеприпасы и провизию.

— Связи не стало!.. Кормились, сердечно извиняйте, мародерством, стреляли — из чего найдем… От роты осталось одиннадцать человек! — хрипел Мельник. Он так орал, что сорвал голос.

Я всё записал, закрыл чернильницу и обратился к Мельнику:

— Ну и почему нельзя было это нормально рассказать с самого начала? Чего кочевряжились-то? Высшее образование демонстрировали?

— Ты мне моим высшим образованием не тычь, — прошипел Мельник. — Меня партия учиться направила.

— Пожалуйста, обращайтесь ко мне на «вы», товарищ старший сержант, — сказал я. — И хватит разводить мамзельские истерики. Только время тянете, а люди голодные.

Я показал на тех двоих, у которых не было документов. Они стояли с обреченным видом.

— Давайте про них. Откуда?

— Оттуда, — просипел Мельник. Очевидно, имея в виду предместье Рынок.

— Так, всё, Мельник, мы с вами, кажется, договорились, — сказал я. — Вы мне быстро сообщаете, о чем я спрашиваю, и я вас отпускаю на обед. Потом вернетесь, покажу, куда идти на сборный пункт.

Мельник подышал сквозь зубы, подергал ноздрями и выдавил:

— Савин и Зинченко.

Я записал фамилии.

— Звание?

— Рядовые.

— Как давно в вашем отделении?

— Зинченко — из соседей, артиллерист. Всех повыбило, он к нам подался. Савин — с самого начала.

— Документы как утратили?

— Не спрашивал.

— То есть? — нахмурился я.

— То и есть, что не спрашивал, — повторил Мельник.

— Почему?

— А зачем? Я их и так знал. Вы бы с ними посидели, как я, под немецким огнем, — тоже бумажками бы не интересовались.

Я молча смотрел на него и ровным счетом ничего не делал. Просто смотрел.

— Не знаю, — выдавил наконец Мельник.

— Хорошо. Пока идите отдыхать, товарищ Мельник. С Зинченко и Савиным я без вас потолкую.

Мельник гордо покинул цех.

— Во гусь! — сказал Пичугин. — А?

— Савин, подойдите. — Я приготовился к долгому, нудному разговору.

Савин оглянулся на товарища, сделал пару шагов к столу.

— Садитесь, — я кивнул на ящик, который только что покинул Мельник.

Савин осторожно присел.

— Имя, отчество, фамилия, год рождения, место рождения, состояли ли в комсомоле или ВКП(б), с какого времени в РККА, почему утратили документы.

— Чего? — растерялся Савин.

Пичугин взял еще одну папиросу и направился к выходу.

— Ну и работка у тебя, Морозов, — проворчал он напоследок.

— Савин, — сказал я, наклоняясь вперед. — Не отвлекайтесь. Как вас зовут?

— Рядовой Савин.

— Имя у вас есть? Как вас мама называла?

— Семен Петрович.

Я записал. Савин с тревогой следил, как я пишу.

— Год рождения? Когда вы родились?

— С седьмого года.

— Образование?

— Четыре класса.

— Где вы родились?

— В Смоленской губернии, Гжатск.

— Ясно…

Савин моргнул. У него были белые ресницы. Вообще, если его отмыть, приличный мужик, наверное.

— Что ясно, товарищ лейтенант? — решился спросить Савин.

— Отобьем и Гжатск от немца, — сказал я.

Тут он вздохнул:

— Я всё думаю, как там мои. Уже сколько времени ни единой весточки нет.

— Найдутся, — сказал я.

— А вдруг померли?

— И такое может быть.

— И кто за это ответит? — с тоской протянул Савин.

— Где и при каких обстоятельствах утратили документы? — спросил я.

Савин вздрогнул, его взгляд наполнился ужасом.

— Закопал, — промолвил он наконец.

— Что закопали?

— Да все… — Он махнул рукой. — Мы в разведку пошли, всех поубивало, а я остался. Думаю — сейчас немец меня живьем возьмет, а что я против немца смогу? В бумагах же все написано. Даже спрашивать не надо. Ну и зарыл. И удостоверение, и все… У меня там карта при себе была, после лейтенанта забрал, когда его застрелило… А потом до своих добрался. Хотел было за документом вернуться, да там уж немец. Так и не откопал.